Как мы на лошадке в лес катались

Написав, что впервые познакомилась с лошадьми лишь на иппотерапии, я слегка слукавила. Первое знакомство состоялось в деревне, где мы купили дом.

Случилось это давно уже, 23 года назад. Лешке (моему племяннику и тогдашнему верному соратнику во всех подвигах) миновало 3 года.

Основную часть лета мы проводили в деревне и в один прекрасный день решили съездить в лес. На природу полюбоваться, воздухом подышать, а заодно скататься на дальнее лесное озеро, где жили лебеди. Полюбопытствовать, не вывелись ли у этих самых лебедей лебедята, а если вывелись – то полюбоваться на них. А потом навестить бывшую деревню Литавец – очень красивое место, располагающее к размышлениям о жизни, люблю его очень.

Съездить решили не на машине (ибо банально, да и вообще – надоело), а на гужевом транспорте – на лошадке, то бишь. Потому как экологично, колоритно и зело интересно. С тех пор мои "лошадиные" взгляды претерпели некоторую эволюцию, но тогда мне казалось, что лошадка в качестве транспортного средства – круто. Давняя история, сами понимаете.

Решено – сделано. Одолжили у лесничего лошадку с тележкой и с самого утра выехали. Втроем: я, мой папа и Лешка.

Озеро нас не разочаровало. Лебеди там были, и даже с лебедятами, по этой причине я быстренько скатилась с телеги и включила видеокамеру – чтобы столь милое моему сердцу зрелище непременно запечатлеть.

Диспозиция к тому времени нарисовалась следующая. Дорожка, на которой располагалась наша лошадка с тележкой, была извилистой и довольно узкой (как раз на тележку и хватило), с одной стороны партизанской тропы стояла непролазная чаща, а с другой – слегка заболоченное озеро, с достаточно крутым берегом.

В лесу полчищами шасталась разная кровососущая гнусь, и папа решил защитить от гадов лошадку, накрыв ее специально припасенным с этой целью покрывалом.

Ну и, значится, я вожусь с камерой, Лешка сидит в телеге, на скамеечке, а папа, слезши с телеги, достает покрывало. Это то, что я успела заметить прежде, чем повернулась к лебедям. Дальнейшие события развивались за моей спиной и крайне стремительно. Сзади что-то громыхнуло, раздался стук лошадиных копыт, выбивающих карьерную дробь, и вопль Лешки (нет, не так: ВОПЛЬ).

Как потом оказалось, лошадка благородного намерения папы по спасению от летучего десанта не оценила и, непривыкшая к столь трогательной заботе, очевидно, сочла развернувшееся над ней покрывало крыльями какого-то особо страшного врага, способного не то, что всю кровь высосать, а вообще заглотить лошадку целиком, с хомутом и тележкой в придачу. И, повинуясь древнейшему лошадиному закону, гласящему «спасайся, кто может!», с воплем «Караул!!!» кинулась спасаться бегством. Папа попытался ухватиться рукой за телегу, но не рассчитал и упал. А Лешка на первом же прыжке перекулился со скамеечки на спину и, валяясь в положении «жук упал и встать не может» с торчащими вверх лапками, во всю мочь трубил:

– ЛЮЮЮЮДИИИИ!!! КТО-НИБУДЬ, СПАСИТЕ-ПОМОГИТЕ!!! ЛЮЮЮЮДИИИИ ДООООБРЫЕ!!!

Это я рассказываю долго. На самом деле, когда я обернулась, лошадка во весь опор удалялась от нас по извилистому берегу (причем на особенностях ландшафта телега опасно накренялась) унося с собой моего любимого племянника, который не переставал призывать на помощь «добрых людей».

Сейчас об этом вспоминать смешно, а тогда было совсем не до смеха. И когда лошадка, к счастью, пробежав совсем немного, остановилась, я почувствовала, что ноги как-то подозрительно отказываются со мной сотрудничать.

Путешествие мы все же продолжили по плану, но Лешка потом в телеге один оставаться отказывался наотрез. А несущийся над озером клич «люди добрые, спасите-помогите!» мы вспоминаем до сих пор. Обычно в таких случаях «маму» вспоминают, а у него, видать, вера в человечество оказалась сильнее.

Первая конюшня

Так получилось, что в моей жизни была только одна конюшня с чужими лошадьми. Иппотерапевтическая во время магистратуры не в счет, ибо там лошади шли совсем не в первую очередь. На этой единственной чужой конюшне я сильно разочаровалась в будущем иппотерапии в родных пенатах, научилась не падать во время «полевых» выездов и постигла на практике, что значит кормить и чистить лошадок и отбивать денники.

Ездили там, надо сказать, весьма экстремально. Когда я прибыла на место первый раз, после занятий с детишками поступило предложение выехать в поля.

– Ты ездить умеешь? – спросили меня.

– Нет, – честно ответила я.

– Ничего, – успокоили меня, – мы только пошагаем.

Шагали минут десять. Потом Ольга, в то время исполнявшая на конюшне функции начкона и в связи с этим ехавшая в качестве «инструктора смены», обернулась, дабы предупредить:

– Сейчас будем рысить. Держись за гриву, чтобы не упасть.

Учитывая, что ездили там без седел, предложение выглядело несколько экстремальным. Но не упасть удалось. Правда, ощущения, как вы догадываетесь, были не из приятных. Но, подозреваю, лошадке пришлось еще хуже.

– А сейчас, – бодро произнесла Ольга, – будем делать галоп. – И, увидев мои выпавшие из орбит глаза, добавила: – Это легче, чем рысь.

Как я не упала – до сих пор понять не могу. Видимо, 20 лет назад у меня с балансом было получше, чем ныне. Сейчас, вспоминая об этом, очень жалею лошадей. Но тогда, в силу незнаний и неопытности, это представлялось совсем в другом свете…

Продержалась там я чуть больше года. Потом постепенно узнала лошадей, чуть-чуть научилась их понимать, и желания сквозь розовые очки смотреть на такие вещи, а тем более, принимать в них участие, становилось все меньше. Я ушла.

Поняв заодно, что больше с чужими лошадьми дела иметь не хочу. Потому что не привязываться к ним нельзя, а невозможность существенно повлиять на их судьбу делает ситуацию невыносимой.

Выбор был прост: либо бросать это дело совсем, либо… заводить свою лошадь.

В оправдание могу заявить только свою неопытность, отсутствие знаний и так далее, и тому подобное.

Но… снова заветное «если бы»… Если бы не эта конюшня – у меня не возникло бы безумной идеи стать частным владельцем (сокращенно ЧВ).

Если бы не та самая неопытность и глупость – не появилось бы в жизни МОЕЙ, самой главной Лошади. Лошади, которая изменила всё.

О новичках, а также о том, как у меня появилась Лошадь

В интернет-баталиях часто пишут, что коневладение человеком «без опыта» – безусловное зло.

Знаете, я не очень все это понимаю.

Когда я познакомилась с лошадьми, больше 20 лет тому назад, мне казалось, что это чудесный, совсем новый и необычный мир. Поняла, что хочу быть с этими зверями. Но в прокат ходить не хочу. Как-то это нечестно по отношению, в первую очередь, к лошади. Вот с какой стати она обязана общаться, а тем более возить совершенно чужого ей человека, невзирая на свое состояние, настроение и тому подобное?

18 лет назад я встретила ту самую, единственную СВОЮ лошадь. Экзахт, маленький рыжий тракен с огромным сердцем. Для меня он был Рыжуленькой. Сейчас ему было бы 27 лет. Если бы он был жив…

Лошадь мне досталась не слишком простая – особенно для новичка. Продали мне его, прекрасно зная о моем «опыте» (я ж этого и не скрывала), но единственным желанием продающих было «обуть лоха», выцепив как можно больше денег, и избавиться от совершенно больной лошади, которой ветеринары пророчили «не пережить зиму». Мой отец, присутствовавший при передаче денег и увидевший коня, с опаской спросил:

– А он вообще двигаться может?

Конь был не просто истощенный (это полбеды). Он задыхался от кашля, из носа текли, простите за неаппетитную подробность, гнойные сопли.

«Сделать бизнес» прежним хозяевам удалось – заплаченная мной сумма раза в четыре превышала реальную. Я не считаю, что была идеальным владельцем, но знаю, что для Рыжулина лучшего варианта не было. Потому что кроме меня, махрового чайника, эта лошадь не была нужна никому. И никто, кроме последнего лоха, на него не купился бы, в том числе и те, кто «любил» его в троеборье, затем в учебке, а впоследствии – в городском прокате. Мне просто стало его жаль. Жаль, что он вынужден тягать на себе прокат, хотя приходилось вымучивать любое движение и постоянно бороться с приступами кашля. Жаль, что он заперт в клетушке 2х2 метра без возможности гулять. Жаль, что он шарахается от рук и воспринимает людей как источник повышенной опасности. Жаль, что единственное, что ему светило – жуткая смерть, потому что «все равно будем от него избавляться».

Но, может быть, именно то, что я была новичком, не действовала шаблонно и не всем советам следовала, дало нам возможность пробыть вместе 3,5 года, из них 2 – вполне полноценных и счастливых.

Когда он упал на мою больную голову, я толком не представляла, как мы будем жить и что делать – знаний на тот момент было кот наплакал. Одно понимала точно: так, как он жил до сих пор, так, как считает нормой большинство – жить нам нельзя.

Мы были рядом три с половиной года. И все это время мне приходилось за него бороться. Не только с кучей благоприобретенных болезней. Но и с кучей дремучих предрассудков, с кучей советчиков, которые, разумеется, всегда знали, что для него лучше, полагая, что я ничего в этой жизни не смыслю.

Сколько я насобирала за это время "ценных" советов – вам и не передать.

Сено вволю нельзя – потому что вырастет «сенное брюхо», а чтобы лошадь поправлялась – надо давать как можно больше овса. И да, от обилия сена случаются… мокрецы.

Гулять в солнечную безветренную погоду в минус 15 нельзя, даже чуть-чуть – лошадь простудится. Но при этом вполне можно находиться в + 36 под палящим солнцем без всяких укрытий.

Вода в свободном доступе – нельзя.

После прививки гулять??? Вы с ума сошли!!! Смертельно опасно!

Зато прививка от гриппа ничего, кроме пользы, лошадиному организму не несет. Даже если лошадь обвешана зелеными соплями (уж простите за физиологизм, но из песни слов не выкинешь) и задыхается от кашля.

Фобии лучше всего лечатся лопато- (ну ладно, хлысто-) терапией. Вы не знали?

Продолжать можно практически до бесконечности.

А самое главное – нужно непременно ездить верхом. Без этого у лошади пропадает смысл жизни.

Вначале я ничего не могла противопоставить этим советчикам. Разве что кроме собственной интуиции, кроме того, что все внутри орало благим матом, требуя послать всех желающих раздавать ценные советы к черту. И тот самый обсосанный всеми лошадниками до невозможности закрытый невзоровский форум оказался единственной отдушиной, где действительно то, что говорилось – по содержанию лошадей, по крайней мере – говорилось по делу, где не поддерживались эти дремучие совковые предрассудки.

К счастью, мне удалось послать всех советчиков туда, где им было самое место. К счастью, на тот момент мне удалось создать Рыжулину такие условия, какие я считала нужными.

Когда через год лошадь увидели те, кто знал его раньше, они не могли поверить, что это он. Во-первых, потому что давно махнули на него рукой, «приговорили» и не думали, что «все еще жив». Во-вторых – потому что и характер его очень изменился. И ветеринарию, и способы общения осваивали на ходу, в полевых (а зачастую экстремальных) условиях – большей частью интуитивно или через рекомендации в «сети». Сильно фильтрованные рекомендации.

Потому что был он вот таким (и здесь он «толстый» (!), по стонам его прежних хозяев, потому что я, «дура», к этому времени уже несколько месяцев давала ему не 4 кг сена, как они, а для начала 8 – 10. Жалею, что отчасти поддалась «ценным советам» и сразу же не предоставила свободный доступ. Куда более красноречивое видео наших первых совместных месяцев слабонервным лучше не смотреть…