Викарий Джордж Торнотон был ее единственным поклонником. Вбив себе в голову, что брак с ним осчастливит сироту без гроша за душой, он настойчиво преследовал ее, и даже пытался просить руки у её дяди. К счастью, как раз в этот момент мисс Робертс уволилась, и решительный отказ Одри был воспринят Харрисонами почти благосклонно. Конечно, тетушка побранила девушку, после чего, внимательно изучив объявления о найме гувернанток, заявила:

– Он тебе совершенно не подходит, милая.

Впервые в жизни Одри была с ней согласна. Она надеялась, что викарий быстро отступит, но отказ только раздразнил его. Торнотон был уверен, что мисс де Лакруа отказала ему под влиянием своих родственников и продолжал навязывать девушке свое общество. Вот и сейчас, вместо того, чтобы уйти, он присел рядом.

– Вы не танцуете?

“А он наблюдателен!”

– По-моему это очевидно, – сухо отозвалась Одри, досадуя, что Тьма зазвучала так не вовремя.

– И правильно, поскольку скромность и благочестивость – главные достоинства девушки.

“Какая нудятина!”

– Как это связано с танцами?

– Выходя на середину зала, вы выставляете себя на показ, – пояснил он, недоуменно хлопая ресницами.

– Ах, вот оно что, – протянула Одри. Она взглянула в сторону кружащихся в вальсе пар. Хамфри и Клэр были среди них. Почему-то им можно было выставлять себя напоказ. И остальным тоже. Всем, кроме нее. Понимая, что вот-вот наговорит лишнего, Одри резко встала.

– Прошу прощения, в зале душно, у меня закружилась голова.

– Я провожу вас в сад, – викарий тоже вскочил.

– Право, это – лишнее.

– Я настаиваю!

Это было сказано очень громко, и находившиеся неподалеку гости начали оборачиваться. Одри прекрасно понимала, что отказать викарию означало устроить скандал, а следовательно, получить очередной нагоняй от миссис Харрисон, поэтому ей не оставалось ничего иного, кроме как смириться с неприятной компанией.

“Мы можем убить его,” – предложила Тьма. Перед глазами сразу же мелькнуло видение: хрипя, викарий падает под кустом жасмина, а изо рта стекает алая струйка крови. Девушка тряхнула головой. Викарий, сочтя этот жест согласием, подхватил ее под руку. Вырываться было неприлично. и Одри пришлось последовать за навязчивым ухажером.

После душного зала воздух в саду показался очень свежим и прохладным, и девушка плотнее закуталась в шаль. Мистер Торнотон шел рядом, разглагольствуя о скромности, которой должна обладать юная девушка. Одри почти не слушала его. Поэтому, когда он остановился, она не сразу поняла, что викарий оращается к ней.

– Простите, что? – она моргнула.

Она скорее поняла, чем услышала, что он задал вопрос.

– Вы выйдете за меня?

“Еще чего не хватало!” – взвилась Тьма.

Одри споткнулась и нелепо взмахнула руками, а потом повернулась к своему спутнику, озадаченно хмурясь:

– Вы опять?

– О да. Дело в том, что я… как викарий я имею некие привилегии, в том числе первым узнавать о некоторых новостях, и вот…

– Вы узнали о помолвке Хамфри с Клэр и решили…

– Что вы будете несчастны. Подумайте сами: бесприданница, еще и не блещущая красотой…

Одри почувствовала, что щеки полыхнули. Фонарик над головой мигнул, а в ушах снова зазвучал вкрадчивый шепот:

«Смерть…»

– Вот, значит, какого вы обо мне мнения, – процедила девушка. Луна в этот момент зашла за облако, и в саду стало еще темнее. Показалось, что по траве к Одри и ее незадачливому кавалеру ползет туман.

– У вас полно других достоинств, – живо возразил викарий.

– Например? – Одри прищурилась. Она делала это скорее по привычке, но все равно в тайне надеясь, что собеседник сочтет это неуместным. Но в темноте ночи он не заметил.

– Вы скромны, и умеете держаться в стороне от остальных. Вас не привлекают светские развлечения… – преподобный Торнотон начал загибать пальцы. Одри захотелось его ударить. Не просто ударить, схватить за шею и сжимать руки, пока он не посинеет и не перестанет дышать, а потом трясти, словно куклу, пока голова не отлетит в сторону.

«Только прикажи!» – раздалось в голове. Ветви дерева над головой зашевелились. Девушка посмотрела на них и заметила, что густой туман окутал ствол. Тьма! На этот раз она была гораздо явственнее, чем раньше. Одри попятилась, а потом развернулась и бегом направилась обратно, к особняку.

– Мисс де Лакруа, – спохватившись, викарий устремился следом. – Вы так и не ответили!

Девушка скрипнула зубами. Стремясь избавиться от нежеланного ухажера, она почти взбежал на крыльцо. Злые слезы застилали глаза, а в голове все еще шумело:

“Смерть! Смерть!”

– Осторожно! – воскликнул кто-то в дверях.

Предупреждение запоздало. Одри больно ударилась плечом обо что-то алое, вдруг возникшее у нее на пути.

– Ой!

– Вы не ушиблись? – продолжал тот же голос.

Девушка помотала головой и прищурилась. При ближайшем рассмотрении алым пятном оказался военный мундир, в котором находился мужчина. (Вообще странно было бы, если бы мундир носила женщина, но в тот момент Одри об этом не подумала). Незнакомца, а в том что она никогда не видела этого мужчину, Одри была уверена, нельзя было назвать красавцем. Черты лица были резкими, глаза – не слишком яркими, а волосы в свете свечей отливали рыжиной, что в купе с алым мундиром казалось вызывающим, но в то же время что-то в этом человека притягивало взгляд, и несколько мгновений девушка просто рассматривала его, пока обладатель мундира не повторил свой вопрос.

– Мисс, с вами все в порядке?

– Нет, – Одри оглянулась, заметила приближающегося викария и торопливо добавила: – Пожалуйста, пригласите меня на танец!

От столь неприличной просьбы брови незнакомца поползли вверх.

– Простите? – он задал этот вопрос таким надменным тоном, словно был принцем крови.

– Пожалуйста, – девушка умоляюще посмотрела на него. – Просто один танец…

– Но я… – незнакомец криво усмехнулся. Показалось, или в его глазах мелькнула грусть. – Если вы не заметили, я хромаю…

– У меня очень плохое зрение, – призналась Одри. – А тот человек, который вот-вот подойдет к нам только что сделал мне предложение, утверждая, что мое главное достоинство – скромность и нежелание танцевать, то есть выставлять себя напоказ, так что вы – мой последний шанс!

В серых глазах мужчины мелькнули озорные огоньки.

– Хотите сказать, я должен стать принцем, спасающим принцессу от чудовища?

– Скорее, чудовище от слепой курицы! Так что никто вас не осудит, если после танца вы сбежите, – уверила она.

– О, это все меняет! – весело улыбнувшись, он подхватил девушку под руку. – Мисс…

– Де Лакруа. Одри де Лакруа.

Услышав имя, обладатель мундира озадаченно нахмурился, но сразу же взял себя в руки:

– Позвольте пригласить вас на танец!

– Да, конечно, – Одри улыбнулась и повернулась к подошедшему викарию. – Надеюсь, вы нас извините?

– Но мисс де Лакруа… – опешил Торнотон. – Как можно…

Его уже никто не слушал. Оставив незадачливого поклонника на крыльце, Одри проследовала за сероглазым незнакомцем в середину зала. Она видела, как расступаются люди перед ними, слышала потрясенный шепот за спиной, но не обращала на это внимание.

– Готовы? – мужчина положил руку ей на талию в ту самую минуту, когда музыканты заиграли.

Вальс! Танец все еще считался не слишком приличествующим незамужней девушке. Одри вздрогнула, но тут же мысленно отругала себя за слабость. В конце концов, она уже не дебютантка, и может себе позволить один тур. Ослепительно улыбнувшись, она положила руку на плечо партнера. Он действительно хромал, вернее припадал на левую ногу, отчего движение получались рваными. Пройдя ровно круг, он остановился и смущенно улыбнулся:

– Думаю, нам лучше просто посидеть где-нибудь.

– Да, конечно, – кивнула девушка и добавила. – Простите, что заставила вас…

Он негромко рассмеялся:

– Заставили? Мисс де Лакруа, уверяю, любой вам скажет, что капитана Альберта Лингейта невозможно заставить!

– Вот как? – она снова улыбнулась. – А…

Договорить Одри не успела, массивная фигура тетушки возникла перед ними:

– Одри, мы уезжаем! Немедленно!

Это было сказано непререкаемым тоном. Бросив виноватый взгляд на капитана, он только улыбнулся в ответ, девушка пробормотала извинения и послушно побрела за тетей.

Им пришлось ждать, пока экипаж подъедет к крыльцу. Ни мистера Харрисона, ни Хамфри не было видно, как подозревала Одри, отец и сын остались за карточным столом, который расставили в одной из комнат. Она сомневалась, что играть в азартные игры в доме невесты – хорошая идея, но по обыкновению, предпочла держать свои мысли при себе. Тем более, что тетушка не давала ей сказать и слова. С момента, как они сели в карету, почтенная дама то и дело стонала, кладя руку, унизанную кольцами на пышную грудь, и все время повторяла:

– Какой позор! Какой позор!

– Позор? – нахмурилась Одри, когда миссис Харрисон замолчала, чтобы перевести дыхание. – О чем вы?

– Ты еще и спрашиваешь? – голос сорвался на визг. – Твое поведение! Это просто недопустимо!

– А… – девушка опустила взгляд, гадая, откуда тетке стало известно, что она сама пригласила капитана на тур вальса. – Но ведь никто не заметил…

– Не заметил, как ты кружилась в объятиях незнакомого мужчины? Еще и без моего дозволения? Тем более в такой день!

– Вы беспокоитесь об этом? – охнула Одри.

– Конечно, глупая девчонка! Как ты могла! Учитывая историю твоей матери! Что о тебе подумают Деккеры! Теперь Клэр точно не возьмет тебя к себе в дом, и Хамфри придется раскошелиться на экономку! – миссис Харрисон извлекла из ридикюля носовой платок и картинно промокнула глаза.

“Какая неприятность! – прошелестело в голове. – Мы просто в огорчении!”

– Перестань, – пробормотала Одри. К сожалению, это получилось как раз в тот момент, когда тетя замолчала, набирая в грудь воздух для очередной тирады. Миссис Харрисон выдохнула и в изумлении уставилась на племянницу:

– Ты это мне?

– Нет. Не важно, но тетя, неужели вас волнует только это?

– Благополучие Хамфри? Конечно! А что же еще?

– А как же я? – девушка в ужасе уставилась на нее. До этого момента она считала, что тетя, пусть и недалекая особа, но по-своему заботится о ней. Миссис Харрисон махнула рукой.

– Да кому ты нужна! Тем более теперь, когда твоя репутация в глазах всего общества окончательно погублена, и вряд ли ты выйдешь замуж. Но так обойтись с Хамфри! – она с ненавистью взглянула на племянницу. – Ты вся в свою мать! И вправду говорят, что яблочко от яблоньки! Джулия тоже ни о ком не думала, кроме себя.

“Хоть одна разумная личность в этой семье!”

Одри скрипнула зубами, а в карете стало еще темнее. Желание вскочить, затоптать ногами и закричать, что тетя не имеет права так с ней обращаться, и отзываться о ее матери охватило девушку, и ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы совладать с собой. Она прекрасно понимала, что истерика ни к чему не приведет, и только обозлит миссис Харрисон еще больше.

“Давай убьем ее?” – с надеждой предложила Тьма.

Одри только покачала головой и отвернулась к окну, раздумывая, что ей делать дальше.

Даже если тетя сменит гнев на милость, оставаться в доме, где ею помыкали и относились хуже, чем к прислуге, она не желала. С другой стороны, что она могла сделать? Некрасивая, без гроша за душой…

С этими мыслями она вышла из экипажа, как только он остановился, и не оглядываясь на тетю, направилась в детскую. Обе девочки уже крепко спали. Переодевшись в ночную рубашку, Одри не стала ложиться в постель. Убедившись, что ее никто не видит, она присела на окно, задумчиво глядя на полную луну, видневшуюся над крышами домов, словно та могла подсказать ответ.

Девушка сидела так пока не забрезжил рассвет, а потом все-таки легла в постель. Ей снился бальный зал и она, кружащаяся в объятиях офицера в алом мундире. Черты его лица расплывались, но Одри знала, что это – капитан Лингейт.