Не считаю себя человеком, который вправе оценивать творчество Саши Шалашовой. Поскольку оно выше – не только и сколько меня, а вообще – выше. Это голос птицы, летящей над головой, осязающей несовершенство жизни и выражающей его через мелкие, бытовые детали, которые становятся пронзительными. Автор не прячется от страданий своих и чужих (наверное, даже нет разделения), а пропевает боль. От этого боль не уходит совсем, но, на мой взгляд, переплавляется в глубокое смирение.
Элина Чернева, член СЛ РФ, поэт, представитель ред. совета
и гость этого сборника, о творчестве
Александры Шалашовой
Рубрика «Послевкусие» от Марии Фроловской
Лирическая героиня Александры Шалашовой – Венди, решившая вернуться, но испугавшаяся взрослеть…3
Мария Фроловская, поэт, гость сборника,
о лирическом герое Александры Шалашовой
Технически Сашины тексты – загадка для верстальщика и феномен в глазах редактора. Течение мысли, упакованное так, как будто это стихи. Приглядываешься, внедряешься умом в текст и видишь прозу. Но прозу удивительную, где правит рифма. Дар Саши именно в том, что она слышит свой текст, как никто другой. Технически это «неупаковываемый» текст. Но не менее от этого прекрасный. Нам было очень приятно работать с этими произведениями.4
Ред. совет, о творчестве
Александры Шалашовой
***
Говорят, здесь живёт непроглядное Глубоко;
Шелестит легко сонное озерко,
Серебрится озёрный замкнутый окоём,
Окаёмкой торчит осока с гнусом и комарьём,
Солнце красноватый показывает бочок,
Рыболов догрызает сухарь и забрасывает крючок…
Говорят, там внизу диковинные сады,
Там русалочьи клады, дары их, цветы, меды.
Водолазы, стряхнув озёрное серебро,
Красноглазые и шипучие, как ситро,
Матерятся, какого, мол, боже прости, рожна?!
Нет садов там и дна. Нихрена.
Говорят, там топились и стар, и млад,
Кто с несчастной любви, кто в попытке достигнуть клад.
Говорят, секретарь обкома добыл заём,
Чтоб засыпать весь упомянутый водоём.
А в каком-то НИИ бесчисленные года
Изучают пробы: обычнейшая вода.
А на дне чего только там и нет!
Допотопный скелет, ржавый велосипед,
Транспарант незабвенный про мир и труд,
БТР, закопанный в донный грунт.
Мы лежим с тобой, растянувши в улыбке рот.
Где-то там, в вышине шевелится эхолот.
Говорят… Да и в общем, пускай себе говорят.
Говорят, если бросить камень – возникнет рябь.
Дочки-матери
Тебе – фланелевый кулёк,
Под осень считанный цыплёнок.
А мне, чур, – вдоль и поперёк
Исаакий инеем спелёнут.
Пусть с высоты глядит, срываясь
В воображаемом полёте,
Порочный первенец в помёте,
В ограду пальцами впиваясь.
И на ладонь – два белых следа:
Перил и поручней кушетки.
Чур, ты надавишь на гашетку,
Дождавшись выхода последа.
Я не хочу. Мне кровь в фаянсе
Цедить и вниз считать ступени.
Чур, я выплачиваю пени
В отместку твоего аванса.
Чур, ты в осиротевшем теле
Смыкаешь круг года спустя.
Чур, я – незваное дитя
В кульке из хлопка и фланели.
Алёнушка
Жажда гложет,
тревожит жар,
и трава рыжа.
Не ищи исток,
потерпи чуток,
отложи глоток.
Но, главой хвороб,
остолоп в галоп,
и – оп!
Что теперь мне? Ох, жадны уста твои…
Приносить тебе белу капусту ли?
Окать, плакать да блеять без устали.
Рок сирот:
тот, кто старше, тот кормит рот,
раз с него молоко не протрёт.
И пока
с малышка —
как с козла того молока.
Быль сия:
мол, дитя.
А я?..
Гать, вележка, река, одолень-трава,
знать, вода-жива…
Мне чужа эта жажда.
Мне лишь жаль,
что войти нельзя дважды.
Ай, плохая вода, отравленная вода…
Полячье
Пойте, пойте, полячьи скрипочки!
Девка, шельма, пляши, пляши!
Тянут шеи, встают на цыпочки —
Разглядеть. Ишь, как морды вширь!
Раскраснелись-то гарны хлопчики,
Пшённой кашей набиты рты.
Кадь капустная, сальце, пончики —
Всё мило, а милее – ты.
Топочи, извивайся вензелем,
Барабанчики пусть – горят!
Взвейся так, как досель не грезили,
На коленца твои смотря.
Видишь: радость, восторги мужние?
Хоть шумовкой, как жир, сымай,
Как покровы твои ненужные
Сняли бы, распластав… Играй!
Ах, запястья, ах, бёдра пышные,
Абрис шеи, икры, руки…
А что, вон, за спиною крылышки…
Так пластали и не таких.
***
Допустим, тебе надоело.
Дошедшее до предела
скукожившееся тело
(хребет, ножки, ручки-плети
и что там ещё в комплекте…),
отныне сродни кусту,
«где сяду, там и взрасту»,
навек избирает – стул.
Допустим, прошла неделя.
Родные не доглядели,
и вот ты на самом деле
становишься бестелесен:
мурашками лезет плесень,
опята и славный ягель…
Прибежище для трудяги;
тепло и темно под мохом
и в целом, вообще, неплохо.
Допустим, проходит год.
Стул канул, ушёл в расход,
и ты уже – огород,
пусть кольца растут под коркой.
Ты репка и помидорка,
родные в своём кругу
проварят тебя в рагу,
на ужин отдав врагу.
И тот, переполнив пасть,
точнёхонько дуба даст.
И так, осчастливив мир,
родные закатят пир,
избавившись от врагов.
И радостно, сто рядков
удобрив и прополов,
рассядутся у столов
под тенью твоих стволов.
***
Годы болезни. Зелёной рыбой лежу.
Полосы выцвели на обоях – в упор гляжу.
Ни гу-гу не могу, ни жу-жу.
Белыми нитками схвачен тугой живот.
Кто земноводный холодный в груди живёт,
яблочки-лакомки вечно червём жуёт?
Плод оборвёт черенок, упадёт, сгниёт.
Будет полезный, сладостный перегной…
Так и лежу в чернозёмной глуши лесной.
За тридевять озёр приходи за мной,
встань к лесу передом, в дом заходи скорей.
Стены в полоску, валенки у дверей,
и по углам – старинные образа.
Губ не целуй царевне – целуй в глаза.
Пусть не проснусь – открывай заслонку,
пусть не проснусь – и кидай в печурку
мою чешую, пузыри, перепонки,
мои лягушачьи шкурки.
Свечку зажги, назови венчальной,
и – оставайся. Счастливой стану
слушать, как ты тихо звякаешь чайной
ложечкой по стакану.
…Эти стихи хочется читать вслух, а «Полячье» даже спеть под гитару или чуть расстроенное пианино.6
Мария Фроловская, поэт, гость сборника, о творчестве Юлии Граут
Трудно писать понятно, аккумулируя уникальный опыт – опыт собственной жизни. Этот текст – как раз такая история. Случай, когда чтобы понять, надо быть свидетелем мучительно похожего.
Екатерина Дуракова, член СЛ РФ,
составитель этого сборника,
о тексте Юлии Граут «Годы болезни.
Зелёной рыбой лежу…»
Стихотворение мне очень понравилось своей многогранностью. Простые и всем с детства знакомые образы нашли себя в философских размышлениях о жизни и смерти, тонкостях взаимоотношений. Думаю, автор желал показать, что жертвенность может быть приятной и всё, что ни делается в этом мире – к лучшему. Лёгкий юмор и самоирония деликатно украсили основную тему воображения, придав творчеству жизненной реальности. При этом произведение больше похоже на добрую сказку с трогательным концом.
Марина Счастливцева, представитель проекта «Непотерянное поколение», о тексте Юлии Граут «Допустим, тебе надоело…»
Есть одна священная мысль… Спустя некоторое время по выпуске книги создать аудио-программу по мотивам сборника. Тексты Юлии будут первыми в списке кандидатов. Нам уже сейчас отчаянно хочется, чтобы они звучали.7
Ред. совет, о творчестве
Юлии Граут
Рождённые в СССР
…Превратились в общество,
За***ющее соседей
Вопросами жилплощади.
Уши стен слышали
Очень и очень многое:
Как дождь стучит по крыше;
Как уходит молодость;
Плач подростка-девочки;
Скрипку еврея-мальчика, —
Он ровно в девять вечера
На этой скрипке ***чит.
Играет не очень талантливо.
Он брал уроки музыки
У молодого преподавателя
«Истории современного искусства».
Тот, платит кредит, в свою очередь,
За метры съёмной комнаты.
Съёмом с кредитной карточки
Оплачен сексуальный опыт
Виталия Вениаминовича —
Соседа по блоку – справа.
Я закономерность вычислил
Разврата его и срама.
Я видел его в подъезде голым,
Привязанным к батарее.
Я видел его голову —
Она совершенно потеряна.
Я видел соседа левого
В завязке, почти полгода.
Я видел его жену Лену
В объятьях мужчины другого.
Но, мне, на интриги – по***,
Плевать на их треугольники.
Да, изменять – это плохо.
Шлюха в семье – горе.
Но, мне что – больше нечего делать,
В чужом исподнем копаться?
Я сам по горло в проблемах:
У меня слуховая галлюцинация.
Я слышал: на автоответчике
Непрочитанное сообщение.
Я ударю себя по печени,
Пока не придут черти.
Вчера были Вера с Катечкой.
Сегодня только ком в горле.
Я видел, как начинается
Игра. Теперь вижу – game over9.
Кому на роду написано
Ползать – летать не может.
Падают-падают листья,
И мы падаем тоже.
Вчера не любили Сталина.
Сегодня не любим Путина.
Мы демократами стали,
Выбрав путь диктатуры.
Мы превратились в расу
Зануд и единоличников.
То, что написано в паспорте —
Дело сугубо личное.
Дело твоё под номером.
Комната твоя – камера.
Где есть твоя родина?
Там, где твоя память.
Дело ведёт следствие —
Ты единственный обвиняемый.
В городе твоего детства
Все качели засрали.
Состарились все ровесники.
Мальчик и девочка выросли.
Справа сосед повесился.
Слева сосед спился.
Положение дел ахово —
Конченое положение.
Переставляя шахматы,
Пешку съедает женщина.
Женщина играет партию,
Блефуя – фигуру сбрасывая.
Женщина носит платье —
Это её красит.
Сумма углов сглаженных
В эквиваленте денежном.
В три тарары катится —
Катится мир к лешему.
Рухнут дворцы истины —
С плеч уберётся тяжесть.
Я говорю искренне,
Чувствам открыт даже!
Я же такой добренький,
Когда улыбаюсь зеркалу.
Я продаю опиум —
Но покупать некому.
Свободная конкуренция.
Кто выпьет больше водки?
Расскажет программа «Вести»
Про новые забастовки,
Про новую независимость.
Про старые добрые танки.
Есть небольшой риск:
Столицу захватят ватники.
Под сводами постсоветской эклектики,
Надуты красные шарики.
Мы каждый день землю вертим —
Толкаем шагами маленькими.
Размахиваем знамёнами,
Кричим пьяные лозунги:
«Нам бы доступного порно
О проекте
О подписке