5. Так бывает

Всё пространство говорит, жестикулирует, орёт, что не нужно делать сегодня именно то, что я задумала. Что не время, не место, не то. Всё не то.

Собираюсь в спортзал. Одновременно в личных сообщениях пишет человек, у которого острая ситуация, и хотя бы два слова поддержки здесь и сейчас решат вопрос. Тут же рождается пост – на другую тему, но очень явный, насущный: настаивает, просит, заставляет его написать. Я обещаю себе: «Мне нужно полчаса, и еду в спортзал». Сообщения, посты, срочные письма – в полчаса не укладываюсь. Явно 45 минут мне нужно. Это ненамного больше. Но тело начинает вибрировать, сопротивляясь иллюзорному давлению обстоятельств, которые я сама себе создала и которыми сама управляю. Бешенство суеты…

В итоге пост написан, но не размещён. Отправлен себе же на почту. Его время придёт в машине, в метро. Где-нибудь, только не здесь и сейчас. Я ношусь по дому, мажу себя кремами. Надеваю первую попавшуюся одежду. Засовываю в сумку всё, что блестит и светится: здесь телефон, диктофон, плеер, планшет. Всё с комода – бальзам для губ, крем для рук, антисептическая штучка – я немного простужена.

Зачёсываю волосы в тугой хвост. Роняю с полки бутылку с маслом. Со звоном она падает на пол. Отлетает крышка… или её давно там нет. Не могу найти крышку. Звуки, которые я издаю сейчас, уже похожи на вопли. Фонарик. Под ванную. Зачем же я всё это делаю именно сейчас?! Внутренний наблюдатель валяется со смеху: что я творю. Внешнее проявление меня продолжает издеваться над телом, умом.

Выхожу в коридор с ноутбуком: после зала я хочу в кафе, чтобы заняться писательством и затем встретиться с подругой. Рюкзак с одеждой. Сумки, сумки – бездна вещей. Меня начинает колоть мысль, что я что-то забыла. Витамины! Я не выпила. Дверь, вторая. Прямо в кроссовках захожу на кухню. Какой тяжёлый кувшин с водой. Моя куртка стала на пять размеров больше, или мне кажется – я путаюсь в рукавах. Как будто я уменьшилась, как Алиса в Стране чудес, вместе с её чувством собственного достоинства. Пью. Выбегаю.

В машине. Не я за рулём. Меня не касается внешний мир. Я размещаю пост.

У зала. Конечно, встать приходится только на платную парковку. Все остальные триста две вокруг – бесплатные – заняты. Бегом наверх. Около зала кинотеатр. Афиши с мультфильмами. Хочу. Не сейчас. Сейчас у меня планы на продуктивный день – спорт, творчество. Но никак не развлечение.

После всего остаётся только забежать в женскую душную раздевалку. Освободить плечо от тяжеленной сумки с ноутбуком. Вот что значит «гора с плеч» – я сняла целую гору с себя. Меня толкают спортсменки, в зале у многих такая манера: мы не видим никого, у нас борьба за всё и борьба со всем (с весом и с миром). И вот здесь я открываю рюкзак и вижу, что я не взяла штаны. Забыла их дома. Нет бы футболку. Или носки. Или полотенце – его я, кстати, тоже забыла. А где бутылка для воды? И её нет.

Всё. Можно расслабиться. У меня не получается сегодня со спортзалом. Поехать сразу в кафе, где встречаемся с подругой. Боюсь, что нельзя мне с таким лицом в метро. Этажом ниже есть японский ресторанчик с хорошим чаем. На входе официантам: «Добрый день! Мне, пожалуйста, имбирный чай». Сажусь. Достаю ноутбук. Подходит официантка… «Девушка, мне только чай». – «Вы так сказали – имбирный чай…», – как же она хорошо проинструктирована. Она копирует мой тон, моё выражение лица. Она мне мешает так же, как я ей своим приходом. Я решаю смягчиться прямо здесь и сейчас. «У нас есть имбирный только с облепихой», – уточняет она. «Он мне подходит. Идеально», – более мягким и спокойным тоном отвечаю я.

И вот я здесь…

Слушать пространство – бесценно. Ещё засовывая выпавшие во время суеты вещи из шкафа обратно на полки, я поймала себя на мысли, что суечусь и что ничего хорошего из этого не выйдет. Что тренировку по аэробике, на которую я изначально (со вчерашнего вечера) хотела пойти, отменили – я знала об этом с утра, и что тогда мне не стоит пока идти в зал. Но я всё-таки пошла – хотя бы побегать. Когда пространство против и тело намекает на то же, даже совершенно здоровые и сильные аргументы в пользу спортзала не стоит брать во внимание: я неделю там не была из-за болезни, я теряю форму, я давно не двигалась, и моя голова забита пустыми мыслями, которые вылетят после получасовой пробежки. Качественные уговоры. Сама себе продала идею похода беспроигрышно. Но всё было не на моей стороны. Намёков я не понимаю. И забываю взять штаны.

Спасибо, что просто забыла. Спасибо, что просто штаны. И сейчас, когда пост размещён, прочитан и неоднократно одобрен, когда чай подан и я успокоилась по поводу зала, я понимаю: как хорошо, что всё именно так, как есть.

Замечали у себя такое же? Это называется «продавить пространство» или, как я слышала однажды, «взорвать воздух». Энергозатратное и точно проигрышное дело. Забота пространства о нас похожа на стихию. Когда река выходит из берегов и разливается могучей волной, затапливая дома, магазины – все строения на пути её непредвиденного похода, она решила. С ней не договориться. Когда сталкиваешься со стихией, возникает вопрос о войнах: почему они происходят? Ведь это дело рук людей. Люди же могут договориться друг с другом и всё равно совершают массовое уничтожение себя, друг друга, пластов творения природы и человека. А здесь стихия – только наблюдать. Ничего не делать. Руками трогать можно, но бесполезно.

Энергия обстоятельств подобна стихии. Если уже случается, лучше отдаться им и пойти в ту сторону, куда они направляют. Потому что они всё равно на нашей стороне. Они настроены на помощь нам и на реализацию наших чистых запросов.

Хочу отдохнуть. Хочу заняться писательством. Хочу покоя и тишины. Наверное, таким был мой вчерашний запрос после утомительной недели, полной экстренных планов, моментальных решений, спонтанных обстоятельств с пометкой «срочно решить», и всё это на фоне моей болезни. Болею я редко. Совершенно не знаю, как себя вести при ней. Мысль идёт, а тело не слушается. Или тело распирает от энергии, а глаза не видят, нос не дышит, голова болит.

Словом, стрессовой выдалась неделька. И тело решило отдохнуть. Пространство помогло.

Поддерживаю себя и вас, мои читатели, в том, чтобы научиться понимать намёки, добрые намерения, настойчивые рекомендации пространства, пока ему не придётся принять меры. А примет – всё равно будет интересно. Ведь это жизнь. Она наполнена связанными событиями, которые сплетаются в кружево, невидимое в моменте создания. Полная картина будет видна чуть позже.

Как говорил один мудрец: «Любая ситуация заканчивается хорошо. Если ещё не хорошо, значит, ситуация ещё не закончилась». Когда я в эпицентре ситуации, я с ним не согласна. Сейчас – в покое и расслаблении – соглашусь.

Пятая глава написана на нерве.

Не загубить бы эмоцию позже. Во время редакции.

6. Мужчина за соседним столиком

Он с самого утра за ноутбуком. Я пришла сюда на встречу, ждала какое-то время человека, беседовала с ним два часа, а мужчина всё это время печатал. Может быть, у него тоже рождается книга.

Один раз музыка в его наушниках была, вероятно, настолько заразительно ритмична, что он стал громко притоптывать ногой. Если послушать запись диктофона, которую я делала на этой встрече, там наверняка будут слышны эти звуки. Топот через равные промежутки времени… Это было курьёзно.

А я танцую в метро. И шевелю губами под слова песни. Много раз видела, как это делают другие, и говорила себе, что это ужасно нелепо, но у меня, конечно, по моему предположению, всё получается более эстетично. Более красиво. Это же я… сама над собой сейчас смеюсь. Я понимаю, как это забавно. Но когда музыка в наушниках вдруг такая уместная, такая любимая, трогающая сердце, и весь мир вдруг под неё становится прекраснее, переливается гранями идеального бриллианта, как можно не включиться в процесс? Как можно проигнорировать эти ритмы или слова, которые до такой степени часть меня самой?

Интересно, так у всех или только у меломанов? Если бы в мире было ещё больше меломанов, чем я вижу в метро и других общественных местах, чаще случались бы моменты, когда мир начинал бы пританцовывать. Мы бы тогда, наверное, больше любили часы пик. Чем больше людей, тем больше музыки и танцев. Тем больше шансов у мира стать не просто миром, а идеальным бриллиантом.

Мой папа меломан. Самая большая радость в его жизни – музыка, музыкальная техника, музыкальные девайсы, люди, которые занимаются или слушают музыку. Он живёт не слишком богато, в его доме потрёпанные обои и чашки со сколотым краем, но у него огромная коллекция мировой музыки на различных носителях: на бобинах, на виниле, на дисках разного формата и уровня.

С детства я слышала разногласия в доме вокруг музыкальной темы.

– Ты снова купил этот диск/пластинку, у нас же совсем нет денег! Дети босые ходят!

– Но это коллекционное издание… я потом такого не найду.

Однажды, когда мне было уже за 20, я решила, что могу высказать некоторые претензии отцу. Звучит прямолинейно – но так оно и было, не буду редактировать. На самом деле я захотела поговорить о наболевшем, прояснить некоторые моменты. Дело в том, что у нас никогда не было задушевных, доверительных разговоров. Он всячески избегал и даже отвергал их. Но в этот раз я решила подвергнуть его стойкость и мудрость испытанию.

Я долго думала, что именно хочу обсудить: в чём я видела самый большой смысл для себя. Я воспитана в том духе, что родители – боги и недосягаемы для критики. Но постепенно я пришла к пониманию, что он живой человек, мужчина, и всегда жил очень разной жизнью, где была не самой значительной из сторон маленькая я и мой брат (потом родился ещё один). У отца были свои увлечения, радости, страхи, сомнения… и как-то он жил. И как-то я была рядом, и выросла, и возымела смелость обсудить наши с ним сложности в коммуникации. Что-то такое нужно было… что-то «горячее»: то, что в данный момент жгло внутри и требовало объяснений. Что-то такое, решение чего освободило бы меня от многих сомнений и разочарований. И, перебрав многое в памяти, за многое простив, я вытащила немного того детского, что до сих пор вызывало у меня жалость к самой себе.

– Пап, у меня в детстве несколько зим не было целых сапог. Ходила, хлюпала ногами по сырому снегу, мёрзла. Надо мной весь класс смеялся, что я в дырявой обуви, а ты диски покупал. Ты не любил меня? Я мешала тебе наслаждаться твоим увлечением?

Впервые в такой момент он смутился. У нас не было прежде разговоров на таком уровне. Но с ответом не помедлил.

– Кать… ты сапоги бы сносила и забыла, а диск – навсегда. Ты же выросла на этой музыке. И на этих музыкальных сказках.

Действительно, у нас были незажиточные годы, но тихих, безмузыкальных не было.

Я услышала ответ и разревелась. Мне показалось, что он шутит: у меня не укладывалось в голове такое противопоставление. Отмахивается от меня – не хочет говорить серьёзно. И на самом деле тут не в музыке дело, а в том, что он действительно не любит меня.

Папа опешил. Он всегда терялся от моих слёз. И сейчас…

– Ну ты чего? Диски – они же на всю жизнь. Вот он, который я тогда купил. – Снял с полки голубую коробочку CD-дисков. Всё ещё пугаясь моих слёз, протянул мне её, отступая назад. «Алиса в Стране чудес» – с песнями на слова Высоцкого. Мой любимый диск. – Достань оттуда книжечку со стихами. Помнишь, как ты её любила? Перепечатывала. Наизусть учила.

Это правда. Очень любила. Когда печатать училась, слепой метод осваивала, брала именно её и перепечатывала стихи. «Этот рассказ мы с загадки начнём…» До сих пор каждую строчку знаю. Смысл всё ещё раскрывается для меня.