Глава 4

– Привет! – в дверях стояла Рина.

В белой сорочке, полностью разорванной у крошечных ног. Я встала с постели. Это галлюцинация? Белые волосы девочки были совершенно растрепаны. В них застряли ветки, листья. У ее грязных ступней лежала связка ключей, а взгляд, требовательный и жесткий, вгонял меня в ступор.

– Ты можешь уйти. Освободиться от него. – сказала она, а мое сердце сжалось.

– Кто ты?

– Это так важно? – она присела в шуточном реверансе, – я Рина. А ты?

– Катя… – прошептала тихо.

– Пойдем отсюда? – она открыто улыбнулась, но от этой улыбки у меня по коже поползли мурашки.

– Возьми ключ и открой дверь, – сказала девочка, – ну же!

Все вокруг начало стремительно искажаться, приобретая темные, сырые оттенки. Воздух наполнял аромат затхлости и смерти. Что происходит? Я сделала шаг назад, желая отгородиться от этой странной энергетики. Навник запульсировал, сообщая об опасности.

– Ты боишься меня? – глаза девочки округлились, а в уголках начала скапливаться влага.

Не верь  

Я вдруг почувствовала сильную слабость. Ноги буквально подкашивались, вынуждая сесть на постель. Закрыла лицо руками, шумно вдыхая и выдыхая. Рина подошла ко мне, усаживаясь рядом. Все ее ножки покрывала черная сажа. Девочка прижалась ко мне.

– Ты боишься саму себя…

Что? Развернулась, глядя в ее зеленые глаза. Такие чистые на первый взгляд, но в глубине которых таилась непроглядная тьма. И где-то там, на самом дне своей сути я прекрасно знала, что это значит. Машинально обняла ребенка и прижала к себе.

– Отойди от нее! – услышала знакомый голос и взглянула в ближайшее окно.

Мара? Богиня прошла сквозь стену, угрожающе хмуря брови. Я закрыла Рину собой.

– Что тебе нужно, богиня смерти? – спросила ее холодно.

Боги… сколько страданий они принесли мне? Я потеряла все: свою размеренную жизнь, право выбирать мужчину, маленькую неродившуюся дочь. И теперь сидела в спальне Каина, словно использованная вещь. Которую он будет трахать, когда пожелает. Меня ослепила ярость.

– Это он! – выдохнула Мара, – девочка – создание Кощея.

– Нет! Она – это я! – выпалила, вложив в эти слова весь гнев, – уходи. Пожалуйста.

Рина заплакала, прижимаясь к моему боку.

– Мой брат просил приглядывать за тобой. Мы сейчас в Нави, Катя.

– И что? Где твой брат?! – голос сорвался на крик, – лишил меня всего и где он сейчас?!

– Ты говоришь жестокие слова, – Мара печально взглянула мне в глаза, – но они не твои. Пойдем со мной. Вам с Чернобогом нужно поговорить. Узел обид слишком туго затянулся. Иначе потом придется рубить.

Богиня протянула мне руку, но я попятилась назад, ближе к спасительному выходу.

– Не подходи!

– Возможно, я сейчас скажу жестокую вещь, – произнесла богиня смерти, заковав свой голос в лед, – но у тебя нет выбора. Ты – ведьма Чернобога и после ритуала единения стала принадлежать ему. Это был твой выбор.

– Я не вещь! – крикнула в голос, – я доверилась ему. А он бросил меня! Позволил нашей дочери погибнуть от рук Грира. И этим предал мое доверие. Теперь держит меня здесь, словно собаку на привязи!

Внезапно ключи, до этого лежавшие у порога, громко звякнули и оказались в моих ладонях. Мара ошарашенно смотрела на меня.

– Я уйду… захочет – сам меня найдет!

– Все не так просто…

– О чем ты?

– Ты сейчас спишь. И во сне проникла в Навь, вернее, тебя сюда притянули. Она, – девушка указала на Рину.

– И что?

– Если выйдешь за порог, то покинешь тело окончательно. И последствия могут быть не очень хорошими.

– Плевать. Они и так хуже некуда, – с этими словами я вышла из комнаты и вдруг оказалась на пустынной дороге.

Ну и что теперь? Развела руками и поежилась. Повсюду раздавался шепот. Что-то буквально выталкивало меня обратно, но я просто закрыла разум. Волевым усилием, далеко не с первой попытки. Рина прыгала вокруг меня, затем закрутилась.

– Как мы ее! Уделали! Хи-хи!

– Слушай, Мара сказала правду? Тебя прислал Кощей? – я грубо схватила ее за руку и притянула к себе.

Мне все это надоело до чертиков. Ведьма то, ведьма сё. Каждый пытается извлечь выгоду. Достали!

– Ай! Больно! – захныкала девчонка.

– Говори! – прорычала я, – иначе…

– Нет! Я – порождение твоего воображения. Сгусток памяти, который ты потеряла. И обратившись к самой себе, вырвала меня из глубин сознания. Ну отпусти!

Рина вырвалась и стала тереть покрасневшую руку. Ладно, пока я ей поверю.

– Никому доверять нельзя, – надулась девочка, – и я тебе это докажу.

Она протянула мне свою крошечную ладошку, утягивая куда-то вдоль дороги. Сверху давило черное беззвездное небо, а вокруг то тут, то там слышался шелест огромных крыльев. Неужели Каин не знает, что я здесь? Честно говоря, в глубине души все же ждала его. Хотела, чтобы мы поговорили, и он бы успокоил меня. Но Чернобог предпочел запереть свою ведьму и использовать по прямому назначению.

– Они все так делают, – отозвалась Рина, – потому что сильнее. В их руках власть и деньги.

– Ты слишком много понимаешь для ребенка, – ответила ей.

– Я слишком рано повзрослела… – сказала девочка, – тебе повезло, что не помнишь.

– Но ты хочешь, чтобы вспомнила?

Я как уснула в рубашке Вуда, так и осталась в ней сейчас. Шла босиком по ледяному асфальту, по которому никто никогда не ездил. Кожа то и дело покрывалась мурашками. Жутковато здесь. Но одновременно и тепло, словно дома. И все же я люблю Каина всем сердцем. И наверняка вернусь…

– Не хочу. Но если ты не вспомнишь, то погибнешь. И я вместе с тобой. – сказала она, – мы можем полагаться лишь на себя. И никак иначе.

– Каин любит меня… – мне вдруг захотелось защитить своего несносного бога.

– Верно, – Рина улыбнулась такой зловещей улыбкой, что я чуть было не отпрянула, – любил. Только вот он умер здесь, в Нави. Хочешь, покажу его тело?

Я остановилась. Что эта сумасшедшая несет?

– А ты разве не заметила? Что он другой? Не тот, кого ты любила?

– Это неправда. Каин…

– Он погиб. Все человеческое в нем умерло, – жестко отрезала девчонка, – я покажу тебе.

Какое-то время мы шли молча. Ее позиция была странной. Но не стоит забывать, что Рина – лишь плод моего воображения. Она шагала рядом, затем начала припрыгивать, словно играя в невидимые классики.

– Раз, два, три, – бурчала себе под нос, – в свою душу загляни. Четыре, пять, – дар не сможешь не принять, шесть, семь…

– Что это? – слова девочки напоминали жуткую темную мантру, ведь на них явно начала отзываться серая Навь.

Шепот нарастал, пытаясь пробиться в мое сознание. Страх поглощал целиком, клеточку за клеточкой, полз по коже, словно огромный черный паук. От которого не убежать.

– Восемь, девять… – она остановилась, – эх, не успела.

– О чем ты?

– Смотри!

Впереди появился перекресток, который вдруг стал трансформироваться в двор жилого дома. Даже район не узнаю!

– Зачем мы здесь? – это уже начинало раздражать.

– Ты смотри, смотри! – Рина тыкала пальцем куда-то вперед.

И сквозь серый туман Нави я увидела знакомую машину. “Вольво” Каина. Неужели? Он пришел! С сердца будто свалился камень. Я подбежала к машине, встав прямо перед ней и остолбенела. На пассажирском месте рядом с моим мужчиной сидела девица. Белые волосы и зеленые глаза. Как же она похожа на меня! Я пошатнулась. Что здесь происходит? Как вдруг она поцеловала его. А он не оттолкнул. Затем девчонка выпорхнула их машины и убежала прочь. А Каин коснулся губ. В его взгляде не было ненависти или отвращения. Скорее непонимание.

– Ему понравилось целоваться с ней, – констатировала Рина.

Вдруг машина взревела и рванула прямо сквозь меня. Ауч! Неприятное чувство пронзило от пяток до макушки. Но еще сильнее была боль. Он мне изменяет? Пока я сижу одна в его спальне под замком?

– Мужчины все такие, – сказала Рина, хватая меня за руку, – давай покачаемся на качелях.

Катя!

Я слышала его зов. Но не хотела идти на него. Ненавижу! Презираю! Как он может? Я потеряла ребенка, его ребенка! Меня проткнули насквозь моим же оружием! А любимый мужчина так вот просто переключился на другую? Поплелась за наглой девчонкой, которая, судя по всему, веселилась.

– Ты рада? – вдруг спросила Рина, усаживаясь на качели.

– Чему?

– Что смогла заглянуть в свою душу?

Катя!

Внезапно все вокруг стало исчезать. Рина, площадка и темный город, покрытый мраком Нави. Но я не хочу просыпаться! Нет! Распахнув глаза, почувствовала влагу на щеках. Сердце вновь пронзила боль предательства. Кандалы ведьмы пульсировали все сильнее. Каин сидел на кровати, в его глазах читалось беспокойство.

– Ты кричала во сне, – он попытался взять меня за руку, но я вырвала ее.

– Не трогай меня! – понимала, что веду себя неадекватно и слетаю с катушек.

– Что случилось?

– Где ты был? – жестко спросила его, и вдруг увидела в когда-то родных глазах проблеск вины, – что за девушка была с тобой в машине?

– Откуда…

– Я видела вас. Неважно каким образом. Главное, что видела, – спрыгнула с кровати и, проигнорировав слабость, стала искать свои вещи.

– Катя, нам нужно поговорить, – Каин вел себя сдержанно, не трогал меня и не пытался удержать силой.

– С ней разговаривай. У тебя появилась моя копия, только без груза вины. Глядя на нее, ты не видишь больше угасшую ведьму, верно?

– Это не так. Я на этот поцелуй не отвечал. И разберусь с этим.

– Мне плевать. Я ухожу.

– Куда? Катя, прошу, выслушай! – Каин впервые казался мне таким несчастным.

Я усмехнулась. Чернобог умолял меня послушать свои жалкие оправдания? Увольте! Скинула его рубашку, быстро натянула белье, джинсы и майку. Поверх – ветровку. Покидала свои вещи в сумку и водрузила ее на плечо. Вуд все это время лишь наблюдал, но в итоге все же схватил за руку.

– Ты нужна мне. Щеночек…

От этого прозвища мое сердце обливалось кровью. Щеночек. Столько воспоминаний, любви и доверия крылось в этом простом слове. Но сейчас внутри ничего не осталось. Моя душа – выжженная земля.

– Оставь меня в покое. Я устала, Каин… – закрыла лицо руками и заплакала, – просто уйди.

– Нет! Я люблю тебя!

– И потому целуешься с другой девкой?

– Так всё. Больше не собираюсь оправдываться. Я ее и пальцем не тронул!

– Ясное дело… ты никогда ни перед кем не оправдываешься! Великий и ужасный! Чернобог! – выплевывала скопившийся внутри яд, – и тебе нет дела до жалких людишек!

Он молчал. Лишь смотрел мне в глаза, давил своей силой.

– Ты никуда не пойдешь, – прорычал мужчина, хватая меня за руку и швыряя на кровать.

– Не смей! – я попыталась ударить его, но Вуд был сильнее.

Мои невидимые кандалы стремительно нагревались. Каин схватил меня за запястья одной рукой, а второй начал срывать джинсы. Я брыкалась, пытаясь ударить хоть куда-нибудь, но силы были не равны. В итоге так устала, что просто обмякла.

– Ну давай… изнасилуй меня снова… – отвернулась, глядя в стену.

– Я не хотел, – сказал Каин, – и не трону тебя.

– Тогда отпусти. Я хочу уйти…

Жгучая боль нарастала, оставляя на моей коже сильные ожоги. Что это?

– Наша связь рушится… – выдохнул мужчина, зарываясь пальцами в свои волосы, – ты рвешь ее изнутри.

И я разрыдалась. Выплескивая все, что копилось на душе долгие месяцы. Напряжение от битвы, боль потери, ненависть к самой себе и своему богу. Пожалуйста, обними меня! Успокой! Плакала, плакала, но Каин лишь сидел рядом. Спустя какое-то время взял ключи от комнаты, положил их на тумбочку и встал.

– Если разорвешь кандалы, умрешь. Иди куда хочешь, ведьма. Я больше не держу тебя. Вот ключ.

Я встала, продолжая заливаться горькими слезами. Ведь не эти слова желала услышать. Верни меня! Попроси остаться! Но мой бог молчал. Он лишь бросил на меня печальный взгляд и ушел. Вот так просто? Я глядела в пустую пасть двери. Что же. Если все так сложилось, мне остается принять наш разрыв. Не знаю, что будет дальше, но вместе быть мы уже не сможем. Поднялась на ноги, вытерла слезы и вышла. Взяв телефон, набрала номер такси.

Глава 5

– Может быть, ты уже прекратишь? Это третья бутылка! – воскликнул Хорс, глядя на то, как его брат тонет в собственной боли.

Ведьма ушла. Она каким-то образом увидела, что Юля поцеловала его. Но он же не виноват, леший их дери! Очередная бутылка полетела в стену. Осколки звонко посыпались на пол. Каин был очень зол. Хотел успокоить ведьму, а в итоге все испортил. Он ее не понимал. Видел в родных глазах зов, но боялся прикоснуться.

– Я должен ее вернуть, – встал и пошатнулся, затем рухнул обратно в кресло.

– А зачем отпустил? – спросил его брат.

– Не знаю… видел бы ты ее глаза. Столько ненависти. Она меня презирает!

– Так нечего позволять всяким девицам себя целовать! – воскликнул Хорс и плюхнулся рядом, – я говорил тебе про соблазн. Наверняка дело рук Кощея.

– Да какой к лешему соблазн? – выругался Чернобог, – я просто не ожидал. Прыткая эта Юля, ничего не скажешь.

Кабинет Вуда тонул во мраке. На самом деле он сейчас был лишь управляющим. Ведь теперь “Венефика” принадлежит Кате. Только вот не нужен ведьме его подарок. Ей нужно что-то другое. И пока Чернобог не знал, что именно. Приняв решение посадить девушку под замок, чтобы защитить от самой себя, он ошибся. И этот промах потянул за собой череду новых, еще более чудовищных последствий. Его любовь стала душить Катю, не позволяя выпутаться. А, вместо того чтобы помочь, он просто бросил ее одну.

Внезапно воздух вокруг завибрировал и в кабинет вплыла Мара. Сестра полностью восстановила силы, когда поступающий в Навь поток душ стал постоянным. Она с укором взглянула на Чернобога.

– Ну давай! – усмехнулся он, – тоже скажи, что я идиот и изменник.

– Зачем? – сухо произнесла богиня, – ты и так это знаешь. Но у меня для тебя две новости. Хорошая и плохая.

– Валяй плохую, меня уже ничем не удивишь.

– Кощей взялся за твою ведьму всерьез. Я видела девочку. Судя по материи, из которой она соткана, это иллюзия, созданная твоим отцом.

Каин сморщился. Сквозь хмельной туман информация доходила с трудом. Не нравилось ему быть сыном монстра, но что поделать.

– Но иллюзия непростая, – продолжила сестра, – а наполненная воспоминаниями. Судя по всему, твоя ведьма несет в себе очень тяжелую ношу родом из детства. Та девочка – сама тьма. Там столько боли и обиды, что хватит на десяток ведьм. Что произошло в ее прошлом?

– Не знаю, – Каин оперся локтями на стол, – она ничего такого не говорила.

– Ты вообще что-нибудь знаешь о своей ведьме? – воскликнула сестра.

– Знаю одно. Она меня ненавидит…

– Началось, – Мара отняла у брата бутылку, – нам нужно спасать это дитя. Если Кощей завладеет душой ведьмы, обернет ее против нас… все кончено. Мы теряем силу здесь, в Яви.

– Я знаю, к кому мы сможем обратиться, – прорычал Чернобог, мгновенно трезвея. – нужно наведаться к старому другу. А какая новость хорошая?

– Катя все еще очень сильно тебя любит, – произнесла Мара, – и пока сопротивляется влиянию Кощея. Ты можешь ее спасти.

Черный чертог прорезал острой крышей густые облака Нави. Каину не очень хотелось возвращаться сюда, но, если щеночку грозит такая опасность, он готов пойти на любую жертву. Массивное каменное основание монументально впивалось в ледяную землю мира мертвых. Однако еще совсем недавно покосившийся и заброшенный, чертог сейчас вновь выглядел так же угрожающе, как и тысячу лет назад. Боги дошли до тюрьмы и спешились. Вокруг кипела жизнь. Поток душ приводил в царство Чернобога новые покорные тени, которые приветствовали своего владыку. Боги поднялись наверх, к главному пленнику. Он сидел на самой верхней площадке: бескрылый, тощий, угасший. Без своих доспехов Грир представлял собой убогое зрелище. Но увидев своего врага, громко рассмеялся, зазвенев кандалами.

– Какие люди! Каин Вуд собственной персоной. Или тебя теперь Чернобогом величать?

– Заткнись! – рыкнул Вуд, – или ноги вырву.

– А зачем они мне? Я ходить не могу даже по этой просторной камере. Так зачем пожаловали?

– Что Кощею нужно от моей ведьмы? – жестко спросил младший бог.

– А она еще от тебя не сбежала? ААА!

Грир взвыл не своим голосом, когда щупальца теней впились в его израненное тело. Чернобог старался сделать ему как можно больнее. И чем больше злился, тем активнее реагировали его слуги. Пленник визжал от боли, бился, пытаясь освободиться от невидимых мучителей, жрущих его мышцы и пьющих кровь. Затем Каин отпустил. Бескрылый хорус мешком с костями рухнул на покрытый сажей каменный пол.

– Говори, – холодно произнес хозяин теней, – иначе я вновь покормлю твоей сутью своих детишек.

– Я не знаю! – почти прошептал узник, но вдруг вновь заголосил от боли.

Тени впивались в плоть Грира, не давая ему дышать.

– Я слушаю, – Каин продолжал пытать когда-то сильного врага.

– Да не знаю… знаю лишь, что твоя ведьмочка в детстве… была не такой, как все. И это решил использовать хозяин. А что? У него получилось? – слизав белую кровь с губ, хорус оскалился, – ААА! Да хватит!

– Брат! – Хорс положил ладонь на плечо младшего бога, – ты убьешь его. Сварогу он нужен живым.

Бросив на корчащегося на полу Грира презрительный взгляд, мужчина направился обратно. Видимо, это отродье и правда ничего не знает. Кощей не поделился планами со своим генералом? Логично. Ведь хорусы были нужны лишь для того, чтобы ослабить богов и занять терем Рода.

– Ее не спасти! Раз, два, три… в свою душу загляни… – булькал Грир, но Чернобог уже не слушал.

Вернувшись в Венефику, Каин начал мерить кругами кабинет. Хорс и Мара молча наблюдали за братом. Значит, Кощей решил подчинить себе его ведьму? Это уже ни в какие ворота не лезет. Катю нужно срочно вытаскивать! А старому колдуну пообрывать все редкие волосенки.

– А что с оставшимися хорусами? – спросил брата.

– Мы попросили возрожденных лесных духов, домовых и леших следить за ними и сообщать. Но вроде бы пока они затаились. Основную массу прикончили. Остальные погибнут сами, – пожал плечами Хорс.

– Если их никто не объединит. А врата?

– Он их уничтожил. Мы пока не можем попасть в Правь. Я ищу лазейки, но Кощей слишком силен.

– Понятно. Значит, убью его, как представится шанс. А вместе с ним, все зло, которое несет в себе. Но без ведьмы я слаб. Он отдал Кате половину моей силы.

– И пока она себя не проявила. Но, как и когда это случится, даже представить нельзя. – сказал бог солнца, – мы следим за энергетическими вспышками. Но твоя женщина истощена. И продолжает терять рассудок. Боюсь… что нам не о всплесках нужно думать, а о том, как спасти ее жизнь.

***

Ева весь день чувствовала недомогание. Начиная с утреннего приступа ревности и до странной девчонки с белыми волосами, внезапно нарисовавшейся на пороге “Венефики”. А уж это чувство, скручивающее все внутренности и буквально толкавшее девушку к блондинке вообще из ряда вон. Причем Ева четко понимала: это все неправильно. И когда девица начала перед Каином изображать саму невинность, то сестра белого волхва чуть не вышла из себя. Что она себе позволяет?