Цитаты из книги «Пиши рьяно, редактируй резво»

Выкиньте из головы мысль — “Когда-нибудь я это закончу”. Забудьте о 400 страницах и пишите по одной каждый день — это помогает. Когда закончите, сами удивитесь, сколько всего сделали. Пишите свободно и как можно быстрее. Буквально выплевывайте слова на бумагу. Никогда не исправляйте и не переписывайте, пока не закончите. Переписывая, вы оправдываете собственное топтание на месте. Переписывание вредно для плавности и ритма, а этого можно добиться только при бессознательном слиянии с текстом. Забудьте про само понятие “публика”. Во-первых, безымянная и безликая читательская масса напугает вас до смерти, во-вторых, в отличие от театра, у вас нет никакой публики. В писательском деле “публика” — это один-единственный ваш читатель. Иногда я замечал, что легче выбрать одного человека — реального или воображаемого — и писать для него.

Советы писателям. Генри Миллер Работайте только над одной сценой, пока не закончите. Не начинайте новых книг, пока пишете. Не нервничайте. Работайте спокойно, радостно, азартно над тем, что у вас под рукой. Работайте по графику, а не по настроению. Умейте вовремя остановиться! Если не получается творить, можно просто работать. Подвязывайте рассаду каждый день, а не пичкайте ее новыми удобрениями. Оставайтесь человеком. Встречайтесь с людьми, выходите из дома, напейтесь, если захочется. Не будьте тягловой лошадью! Работайте ради удовольствия. Нарушайте график когда хотите, но возвращайтесь к нему на следующий день. Соберитесь. Сделайте выбор. Откажитесь от лишнего. Забудьте о книгах, которые мечтаете написать. Думайте только о книге, которую пишете. Писательство — всегда на первом месте. Живопись, музыка, друзья, кино — все это потом. Из книги «Генри Миллер о писательстве»

Не писать — ад. Но и писать тоже ад. Я в западне. Что делать? Чтобы выбраться из западни, стоит ответить на вопрос: а какой ад выберу я? Ад бездействия? Или ад труда и роста над собой?

«Характерная ошибка новичков — ввести двадцать персонажей в первой главе. Пяти вполне достаточно, чтобы не запутать и не отпугнуть читателя».

«На толстый роман у меня уходит где-то год — и в этом в определенном смысле мое несчастье: пишу семь дней в неделю по тысяче слов в день»15.

Умберто Эко в книге «Откровения молодого романиста»

Веком ранее Гоголь призывал Владимира Соллогуба — графа, тайного советника и писателя, — жаловавшегося на кризис: «“Пишите, поставьте себе за правило хоть два часа в день сидеть за письменным столом и принуждайте себя писать”. — “Да что же делать, — возражал я, — если не пишется!” — “Ничего… возьмите перо и пишите: сегодня мне что-то не пишется, сегодня мне что-то не пишется, сегодня мне что-то не пишется и так далее, наконец надоест и напишется

Откуда он берется, этот писательский блок? Причины разные. Самая распространенная — слишком критическое отношение к тому, что вы пишете: «Я думаю, так называемый писательский ступор — результат дисбаланса между вашими стандартами и вашими возможностями… Нужно понижать планку до тех пор, пока не преодолеете психологический барьер перед писательством. Писать легко. Отбросьте стандарты, которые вас сдерживают», — приводит американский писатель и журналист Рой Питер Кларк слова поэта Уильяма Стаффорда в книге «50 приемов письма»

Бывает ли у меня писательский затык? Конечно. Поражение зашито в парадигму не только творчества, но, думаю, любого мероприятия, на которое отваживается человек. Не учитывать его — черта наивных и, как следствие, неудачливых. Хороший теннисист знает, что где-то в матче его ждет поражение. Один или два сета скорее всего будут проиграны. Надо понять лишь — какие это сеты, спокойно их переждать, а когда время, отпущенное на поражение, истечет (а оно истечет), выиграть оставшиеся три.

Графомания — греческое слово, означающее патологическое стремление к сочинительству. Для графомана на первом месте — реакция публики (скажем, восторг после зачитывания отрывков вслух). Графоман пишет слова ради слов — не для усиления драматургии, а во имя красоты звучания.