Глава 2

Поэтому неизвинителен ты, человек, если говоришь, что ты не знаешь этого, ибо чем [каким судом] судишь другого, себя самого осуждаешь (ср.: Рим. 2, 1), то есть вместе с товарищем своим ты осуждаешь себя самого. Если делаешь то же, то неужели думаешь ты, судящий делающих таковое, что избежишь Суда? Ты, который знаешь и величаешься (ср.: Рим. 2, 17, 23), и это величание может быть полезно для тебя, если все, что написано в законе, все исполнишь; но если согрешишь против закона, то твое обрезание сочтется необрезанием (ср.: Рим. 2, 25). Ведь (ибо) Иудей не тот, кто по наружности (таков), и не то обрезание, которое в наружности на плоти; но обрезание сердца в духе, не письменно (ср.: Рим. 2, 28–29), то есть по закону Духа Божия, а не по обрезанию, завещанному из Книг Моисеевых. Радость его есть не перед очами людей, но перед взором Божественным, испытующим сердца. Какая же польза, если тело твое носит божественное знамение обрезания, а помыслы твои подобны тем, которые не запечатлены знаком веры? Итак, похвала обрезанием незаконна и сожительствует с ложью, похвала же верой выше всего.

Глава 3

Итак, какое преимущество имеет Иудей, или какая польза от обрезания? (ср.: Рим. 3, 1). Если Бог требует обрезания сердца, то многообразно удостоверено это, то есть объявлены были обрезанным словеса Божии (ср.: Рим. 3, 2) и польза от обрезания. Бог сказал так: вы должны обрезываться. Так как Авраам и Сарра доселе были бесплодны, то Бог в удостоверение установил обрезание, то есть веру Авраама превознес между народами, которые не знали веры. Так что если бы спросили у Авраама: «Для чего ты сделал это?», он ответил бы им: «То знак, которым запечатлевается вера поколения моего; сыны, которые родятся от меня, бесчисленные, как звезды небесные и песок на берегу морском, так будут обрезываться» (см.: Быт. 17, 10). И хотя некоторые между язычниками слышали и не уверовали, но многие уверовали и обрезаны были. Кроме того, пользу обрезания показывает и в том, что оно знаменует невинность, как если бы кто отвязал печать у кого-либо для доказательства родства.

Есть, – говорит, – Бог истинен в правосудии (ср.: Рим. 3, 4), то есть справедлив в истине и без закона не оставил и самих язычников; всякий же человек лжив, – говорит, – по законам Моисеевым, ибо ни у кого не было силы исполнить их. Если же законы не были даны, то каким образом удостоверяется то, что говорит: Да оправдаешься в словах Твоих и победишь, когда судят Тебя (ср.: Пс. 50, 6), то есть когда с Тобой спорят? Адам осужден после нарушения закона; сыны его также знали, что без нарушения они не будут осуждены; как и через Нафана Бог осудил Давида и победил, ибо написал: Не убивай. Не прелюбодействуй (Исх. 20, 13–14). Итак, справедлив Бог в суде Своем, которым полагает наказания на преступающих законы сердца, правосудно данные Богом. Бесстыдные и упорные грешники совершали зло и говорили: «Неправда наша Божию правду совершает, и наша ложь – Его истину». Если же моей лживостью возвеличивается Его истинность, то зачем еще осуждать меня, как будто я виновен был перед Ним, говоря это? Поскольку, хотя и сказал: Победишь в суде Твоем (Рим. 3, 4), но не для нашего осуждения, а для победы правды написал законы в сердцах наших. Если же это так, то неправда наша правду Его утверждает (ср.: Рим. 3, 5).

Но придите и исследуем. Если это так, то как же Бог судит мир? Должны, – говорит, – быть законы, хотя бы они и даны были в осуждение тех, которые их приняли. Но Бог не с такой целью дал законы, ибо уверовал дом Моисея и другие, которые были оправданы, благодаря этим законам. И это подобно тому, что сказал: И не как злословят нас, говоря, станем делать зло, чтобы пришло добро (ср.: Рим. 3, 8), ибо имели обыкновение говорить: Где увеличился грех, там преумножилась благодать (ср.: Рим. 5, 20)^[12]. Начали говорить наоборот: «Умножим грехи – и будет многообразная благодать Его к нам». Потому справедливо подвергаются наказанию говорящие так, ибо смеются над благодатью.

Что пользы нам, если мы преимуществуем (ср.: Рим. 3, 9)? То есть: что за польза нам, если так вам кажется? Осуждаем ли мы иудеев и язычников, когда говорим то, что написано, что нет праведного ни одного, ни ищущего Бога (ср.: Рим. 3, 10–11). Но Он смешал всех и язычников поставил вместе с иудеями, чтобы тех и других объявить состоящими под грехом. Указывая на это, говорит: Гроб отверстый гортань их, устами своими коварствуют (ср.: Пс. 13, 1–3). Дабы отвечать соответственно законам, ибо весь спор был о них, апостол пишет: Мы знаем, что закон если что говорит, сынам закона говорит (ср.: Рим. 3, 19) – и тем, которые только хвалятся им, говорит: Уста их да заградятся. Каким образом? Приведенными словами: Нет праведного ни одного, никто не творит милостыни (ср.: Рим. 3, 10, 11), и другими, ибо пророки предали памяти деяния их.

Так обессиливает их, когда одним словом повторяет все вышеприведенное из Писания, говоря: Всякие уста да заградятся (ср.: Рим. 3, 19), ибо из тех дел закона не может быть, чтобы открывались уста сынов закона. Итак, похвала тех и других заключается не в законах обвиняющих, но в благодати искупления, ибо из закона проистекает познание грехов, то есть правда, в них содержащаяся, была мерой всех совершенных нами зол. Поэтому без закона открыта правда Божия и все кающиеся, которые нуждаются в помощи, могут быть спасены по милосердию Его, потому что есть острый меч, следующий за виной. А ныне, – говорит, – без закона открыта правда Божия (ср.: Рим. 3, 21), ибо не из него, но из Евангелия поучаемся вере и кротости. Впрочем, и сам закон дает удостоверение в нашем оправдании, что может служить знаком или того, что Новый Завет уже был открыт и в Ветхом, или законы свидетельствуют о пришествии Христа, или что сам закон учит кротости и вере, как, например, когда говорит: «Что тебе кажется злом, не делай другим» (см.: Деян. 15, 20, 29).

Не было ведь никакого различия между тем и другим, согрешил или нет, ибо все согрешили и лишены той славы, которую Бог даровал им через оправдание, и оправданы даром благодатью Его (ср.: Рим. 3, 23–24), тем более что Бог даровал ее грешникам от начала веков. Пока не была дарована благодать, закон распространял свои лучи в течение многих веков, и в каждом грешники освобождались от правосудия. Так, в то время, когда сделали тельца, кто освободил их? Ведь закон уже осуждал на смерть делающих идолов. Итак, если законы изрекают анафему и повелевают умерщвлять грешников, то есть вас, которые ежедневно совершали все эти преступления, то каким образом вы сделались спасенными? Если тогда же было утверждено, что и вы также должны быть спасены через благодать и веру, то зачем прочие кажутся вашим глазам отличными от вас и новыми, когда вы без них не могли стоять перед законами ни один миг времени? «Грехи, – говорит, – которые были прежде, Он щадил тогда откровением этой правды, и теперь через крещение оправдывает того, кто пребывает в вере Господа нашего Иисуса Христа». Где же похвала? Исключена (ср.: Рим. 3, 27). То есть к кому относится похвала? К тем ли, которые творили дела закона? Нет, но к тем, кто обрел другой закон веры. Итак, заключаем, что мы узнали, что человек оправдывается от веры, не от дел (ср.: Рим. 3, 28).

Или Иудеев Бог только? (ср.: Рим. 3, 29). Неужели одна половина людей любезна Богу, а другая ненавистна? Нет, ибо в истинной любви не может существовать разделения на любезных и ненавистных. Итак, если обрезание не могло быть полезным для себя самого и жило благодатью, дарованной даром, то остается также и необрезание. Поскольку Бог знал, что искупительной благодати нет в законах строгих и суровых, то Он не захотел, чтобы, пока не снизошел

Он к ним благодатью, человек лишен был благодати и Бог ради закона назывался бы суровым. Строгость Божия изрекала закон, но везде Он действовал по благодати. Потому законы презренные Он от Себя отверг и оттолкнул, дабы всем была сладостна Его истинная благодать.

Итак, закон упраздняем? Нет (ср.: Рим. 3, 31). Не говорим, что он не имеет значения, но так как его сила сильнее, то наша слабость не смогла выдержать его.

Глава 4

Что же, скажем, Авраам, отец наш, обрел по плоти? (Рим. 4, 1), то есть почему же сыны упорные произошли от поколения его? Ибо если Авраам от дел оправдался, то имеет, чем хвалиться, от дел, которые его оправдали, но не по отношению к Богу (ср.: Рим. 4, 2), Который пожалел его. Потому Писание не говорит, что Авраам сделал, и это вменено ему было в правду, но только: Поверил он Тому, Кто нечестивых оправдывает, и это вменено ему в правду (ср.: Быт. 15, 6). Если таким образом желаете оправдаться, то какую имеете нужду в обрезании? Ведь вера оправдала Авраама до обрезания, ибо делающему награда не вменяется по благодати, но по долгу (ср.: Рим. 4, 4), между тем награда вменена Аврааму по благодати. Но если, – говорит, – вы хвалитесь делами вашими, то мы прибегаем к Аврааму, который, как и мы, был немощен и был оправдан через веру. Если бы народ израильский и язычники остались верны своим законам, то по заслуге и награда. Но если все согрешили и потому неспособны к восстановлению, то уже оправдываются через благодать. То есть когда, как Авраам, уверуют в Того, Кто грешников оправдывает, то это послужит для раскрытия того, что помилования благодатью желают те, которые, став несчастными, уповают на закон.

Продолжает: Давид говорит: блажен тот, кому Бог правду Свою вменил (ср.: Рим. 4, 6), дабы показать, что Бог оправдывает его без дел. Блажен, кому отпущены беззакония (Пс. 31, 1). Приди, – говорит, – рассмотрим, в чем это блаженство. В необрезании? Но они уверовали, и покрыты грехи (ср.: Рим. 4, 7) их через крещение. В обрезании? Но они ежедневно обнажают его блаженство, и законы жертв бесчестят его, то есть бесчестят открытием грехов, которые допускались во время жертв.

И опять речь его останавливается на необрезании Авраама. Итак, – говорит, – как вера вменяется Аврааму в правду? Когда он был в обрезании или в необрезании? (ср.: Рим. 4, 10). Смотри, – говорит, – какова сила веры. Не написано, что Авраам оправдан, когда принял обрезание, но когда уверовал. Впрочем, не пренебрегал им и не считал его бесполезно данным, но поставил его, как венец, оканчивающий победу. Венец не есть победа, но удостоверяет победу. Обрезание установил как знак, чтобы осудить оправдание, которое было в необрезании, то есть оправдание, которое получил в необрезании, чтобы быть отцом всех верующих в необрезании, так что как ему, так и им вменится вера в правду, и он назовется отцом обрезания для тех, кто следует по путям веры в необрезании Авраама.

Ведь не через закон, который дан спустя четыреста^[13] лет (см.: Гал. 3, 17), давалось обетование Аврааму, что он будет наследником мира, но через правду веры. Если же от закона было бы наследство, то тщетна была бы вера, тщетно обетование, ибо исполнения закона быть не могло. Потому Бог дает другу предварительное обетование вне закона; впрочем, о грехах, которые были вопреки правде, предвозвещение выражено кратко, только сосредоточил его в благословениях, – и это ради закона, что все могло препятствовать проклятиям.

Ибо закон производит гнев (Рим. 4, 15). Верующие и неверующие должны были принять обрезание так, чтобы никто не отказывался. Поскольку вера зависит не от тирана, а от воли человека, то все дела тирании совершены были во имя закона, а дела свободы – во имя веры. И поскольку мир погрешил в отношении веры Авраамовой, что было произведением свободной воли, между тем как закон был страшным тираном, то время закона апостол сравнил с детством, а другое время – с юностью не потому, чтобы эти времена властвовали над нами, но потому, что и самые эти времена получили названия от наших дел, как люди – от плодов дел своих. И как во время слабости закон был полезен, так теперь он вреден, ибо пришла вера, которая оправдала Авраама прежде закона. Поэтому, – говорит, – не от дел, но от веры, дабы тверда была благодать