О преподобном Ефреме Сирине

Преподобный Ефрем Сирин, учитель покаяния, родился в начале IV века (год его рождения точно неизвестен) в городе Низибии (Месопотамии) в христианской семье бедных земледельцев. Родители воспитали сына в благочестии. Но, отличаясь с детства вспыльчивым, раздражительным характером, он в юности часто ссорился, совершал необдуманные поступки, даже сомневался в Промысле Божием, пока не получил от Господа вразумление, направившее его на путь покаяния и спасения. Однажды его несправедливо обвинили в краже овец и посадили в темницу. В ней он услышал во сне голос, призывавший его к покаянию и исправлению жизни. Он был оправдан и освобожден.

В Ефреме пробудилось глубокое покаяние. Юноша удалился в окрестные горы и стал отшельником. Такой род христианского подвижничества был введен в Низибии учеником преподобного Антония Великого египетским пустынником Евгением.

Среди отшельников особенно выделялся знаменитый аскет, проповедник христианства и обличитель ариан епископ Низибийской Церкви святой Иаков (память 13 января). Преподобный Ефрем стал одним из его учеников. Под благодатным руководством святителя преподобный Ефрем стяжал христианскую кротость, смирение, покорность Промыслу Божию, дающую силу безропотно переносить различные искушения. Святитель Иаков знал высокие достоинства своего ученика и использовал их на благо Церкви – поручал ему читать проповеди, обучать детей в училище, взял его с собой на I Вселенский Собор в Никее (325 г.). Преподобный Ефрем 14 лет был в послушании у святителя Иакова до его кончины.

После взятия Низибии персами в 363 году преподобный Ефрем покинул пустыню и поселился в монастыре близ города Едессы. Здесь он увидел много великих подвижников, проводивших жизнь в молитвах и псалмопении. Пещеры были их единственным убежищем, питались они одними растениями. Особенно он сблизился с подвижником Иулианом (память 18 октября), который был с ним одного покаянного духа.

Преподобный Ефрем сочетал с подвижническими трудами непрестанное изучение Слова Божия, почерпая в нем для своей души умиление и мудрость. Господь дал ему дар учительства, к нему начали приходить люди, ждавшие услышать его наставления, которые особенно действовали на души потому, что он начинал их с обличений себя. Преподобный и устно и письменно учил всех покаянию, вере и благочестию, обличал арианскую ересь, волновавшую тогда христианское общество.

Язычники, слушая проповеди преподобного, обращались в христианство.

Немало потрудился он и в истолковании Священного Писания – объяснении Пятикнижия Моисея. Им написано много молитв и песнопений, обогативших церковное Богослужение. Известны молитвы к Пресвятой Троице, Сыну Божию, Пресвятой Богородице. Он написал для своей Церкви песнопения на дни двунадесятых Господних праздников (Рождество Христово, Крещение), Воскресение, погребальные песнопения. Его покаянная молитва «Господи и Владыко живота моего…» читается Великим постом и призывает христиан к духовному обновлению. Церковь с древних времен высоко ценила труды преподобного Ефрема: его творения читались в некоторых церквах на собраниях верных после Священного Писания. И ныне по Уставу Церкви некоторые его поучения положено читать в дни поста. Между пророками святой Давид, по преимуществу, – псалмопевец; между святыми отцами Церкви преподобный Ефрем Сирин – по преимуществу молитвенник. Духовная опытность сделала его наставником иноков и помощником едесских пастырей. Преподобный Ефрем писал по-сирийски, но его творения очень рано были переведены на греческий и армянский языки, а с греческого – на латинский и славянский.

В многочисленных творениях преподобного встречаются цельные картины жизни сирийских подвижников, главное место в которой занимала молитва и, затем, труд на общую братскую пользу, послушания. Воззрения на смысл жизни у всех сирийских аскетов были одинаковы. Конечной целью своих подвигов иноки считали Богообщение и вселение Божественной благодати в душу подвижника, настоящая жизнь была для них временем плача, поста и трудов.

«Если Сын Божий в тебе, то и царство Его в тебе. Вот царство Божие – внутри тебя, грешник. Войди в самого себя, ищи усерднее и без труда найдешь его. Вне тебя – смерть, и дверь к ней – грех. Войди в себя, пребывай в сердце своем, ибо там – Бог». Непрестанное духовное трезвение, развитие блага в душе человека дает ему возможность воспринять труд как блаженство, и самопринуждение как святость. Воздаяние предначинается в земной жизни человека, подготавливается степенью ее духовного усовершения. «Кто на земле взрастил себе крылья, – говорит преподобный Ефрем, – тот там воспаряет в горняя; кто здесь очистит ум свой – тот там узрит славу Божию; в какой мере каждый возлюбит Бога – в той мере насытится любовью Его». Человек, очистивший себя и стяжавший благодать Духа Святого еще здесь, на земле, предвкушает Царство Небесное. Стяжать жизнь вечную, по учению преподобного Ефрема, не значит перейти из одной области бытия в другую, а значит обрести «небесное», духовное состояние. Вечная жизнь не даруется человеку односторонним произволением Божиим, но, как зерно, постепенно произрастает в нем чрез подвиг, труды и борения.

Залог обожения в нас – Крещение Христово, главный двигатель жизни христианской – покаяние. Преподобный Ефрем Сирин был великий учитель покаяния.

Прощение грехов в Таинстве Покаяния, по его учению, это не внешнее оправдание, не забвение грехов, а полное уничтожение их. Слезы покаяния смывают и сжигают грех. И еще – они животворят, преображают греховное естество, дают силу «ходить путем заповедей Господних», укрепляясь упованием на Бога. «В огненной купели покаяния, писал преподобный, сам себя переплавляешь ты, грешник, сам себя воскрешаешь из мертвых».

Преподобный Ефрем, по своему смирению считая себя ниже и хуже всех, в конце своей жизни отправился в Египет, чтобы увидеть подвиги великих пустынников. Он был принят там, как желанный гость, и сам получил большое утешение от общения с ними. На возвратном пути он посетил в Кесарии Каппадокийской святителя Василия Великого (память 1 января), который пожелал посвятить его в пресвитера, но преподобный счел себя недостойным иерейства и, по настоянию святителя, принял лишь сан диакона, в котором пребывал до смерти. Впоследствии святитель Василий Великий приглашал преподобного Ефрема на кафедру епископа, но святой представился юродивым, чтобы отклонить от себя эту честь, по смирению считая себя недостойным ее.

По возвращении в свою Едесскую пустынь преподобный Ефрем хотел конец жизни провести в уединении. Но Промысл Божий еще раз вызвал его на служение ближним. Жители Едессы страдали от свирепствовавшего голода. Сильным словом преподобный побудил богатых оказывать помощь неимущим. На приношения верующих он построил богадельню для нищих и больных. Затем преподобный удалился в пещеру под Едессой, где и остался до конца своей жизни.

Творения преподобного Ефрема Сирина

Слово о суете жизни и о покаянии

Подвизайтесь вы, оставившие житейскую суету и все скорогибнущее, и не обращайтесь к этому снова сердцем своим. Богатство преходит, слава исчезает, красота увядает, все изменяется и исчезает, как дым, преходит, как тень, изглаживается, как сон. Поэтому-то Соломон сказал: суета суетствий, всяческая суета (Еккл. 1: 2). Потому-то и Давид воспевал, говоря: образом ходит человек, обаче всуе мятется (Пс. 38: 7). Действительно, всуе мятутся, которые любят хлопоты настоящей жизни. Действительно, всуе мятутся, всуе тревожатся, всуе волнуются, которые собирают и кладут в сокровищницы, что вскоре погибнет, чего невозможно им взять с собой. Ибо, все оставив, нагими, как родились, пойдем мы к Страшному Судии. Покинув все собранные нами сокровища, нагие, жалкие, унылые, омраченные, сокрушенные, уничиженные, для всех открытые, робкие, трепещущие, посупленные, смущенные, поникнув лицом в землю и закрывая его от стыда, – так пойдем, так явимся, так будем предстоять на оном великом, на оном страшном, нелицеприятном, неподкупном, непостижимом для нас Судилище, где трепещут Ангелы, где поставлены страшные Престолы, где читаются Книги деяний, где река неугасимого огня, где немилосердный червь, где непроницаемая светом тьма, где хладный тартар, где неумолкающее сетование и скрежет зубов, где непрестанные слезы, где немолчные воздыхания, где безутешный плач, где место не смеху, но рыданию, где место не восклицаниям, но трепету, где место не радованию, но воздыханиям, где место не забав, но Суда.

Подлинно, страшно слышать, страшно и видеть, как всякая тварь внезапно восстает, собирается, подвергается наказанию и отчету за все слова, дела и помышления, за всякий грех, совершенный и днем, и ночью. Велик страх тогда, братия, велик трепет! Великая нужда, какой никогда не было и не будет до этого дня, постигнет тогда, когда Ангелы потекут, трубы зазвучат, звезды спадут, солнце омрачится, небеса свиются, вся земля поколеблется. Силы подвигнутся, Серафимы, Херувимы придут в движение, и горнее, и дольнее, и земное, и преисподнее смятется и поколеблется; отверзутся гробы, соберутся тела, уготовятся Судилища. Великий будет тогда страх, несказанный трепет, неизъяснимая нужда! Великая эта буря, великое волнение, трудное обстоятельство, непостижимое смятение, великое рыдание!

Послушаем, что говорит Даниил: Аз Даниил видех в видение моем нощию… дондеже Престоли поставишася, и Ветхий денми седе… Престол Его пламень огненный, колеса Его огнь палящь. Река огненная течаше исходящи пред Ним… тмы тем предстояху Ему: Судище седе, и книги отверзошася… Вострепета дух мой… Аз Даниил, и видения главы моем смущаху мя (Дан. 7: 2, 9–10,15). Ах! Пророк, в видении созерцая будущий Суд, пришел в страх и ужас. Что же потерпим мы, когда испытаем саму действительность, когда все, от востока солнца и до запада, предстанем обнаженными, показывая всякому на вые своей бремя грехов? Тогда язык богохульников непрестанно будет гореть во пламени, и никто не остудит его. Тогда зубы клеветников сокрушены будут немилостивыми Ангелами. Тогда уста празднословов заградятся огнем. Тогда содрогнутся повешенные руки сребролюбцев и поболят, строгаемые. Тогда без милости избодены будут очи помизающих (Пс. 34:19). Где тогда родители, где братья, где отец, где матерь, где друг, где сосед, где пышность царей, где власть князей, где самоуправство, где горделивость судей, где тогда рабы, где рабыни, где убранство одежд, где щегольская обувь, где украшение перстней, где шелковые и льняные тонкие ткани, где мясные яства, где пышность золота, бряцание серебра, где роскошь, где изобилие вина, где кони, сады, где убранные и раскрашенные дома, где напрасные курения, где сберегаемые сокровища, где изукрашенные ложа, где презирающие бедных и ведущие себя как бессмертные, где укоряющие нищих, где пренебрегающие находящихся в нужде, где почитающие себя мудрыми, где с тимпанами и ликами пиющие вино и предающиеся роскоши, где всегда смеющиеся и осмеивающие благоговейных, где притесняющие рабов и небрегущие о страхе Господнем, где гнушающиеся богочестием? Где будут в оный час неверующие мучениям и ведущие себя, как бессмертные? Где будут рассуждающие: да ямы и пием, утре бо умрем (1 Кор.15: 32)? Где будут говорящие: «Дай мне сегодня, а возьми себе завтра»? Где рассуждающие: «Насладимся здешним, а что до тамошнего, увидим еще»? Где рассуждающие: «Бог Человеколюбив и не наказывает согрешающих»?

О, как будут каяться рассуждающие так! Сколько будут терзаться, – и не будет Милующего их. Как будут воздыхать, – и не будет Избавителя. Не раз, терзая сами себя, скажут они: «Горе нам! Сами над собой посмеялись мы! Нас учили, а мы не внимали; нас увещевали, а мы слушали с пренебрежением; нам доказывали, а мы не верили; слушая Писания, сами себя обманывали. Праведен Божий Суд! Подлинно, достойное и праведное несем наказание. Подлинно, по делам своим восприемлем мы! Горе нам, потому что терпим мучение за временное и нечистое удовольствие. В продолжение краткого времени, не захотев быть рачительными, осуждаемся на вечный огонь ради маловажной, низкой для человека славы! Утратили истинную славу, за малое наслаждение лишены райских утех, ради гибнущего богатства утратили богатство Царствия! Насладились мы в суетном веке, а не насладившиеся в оном веселятся теперь, постившиеся – утешаются, соблюдшие себя в чистоте – ликуют в Небесном чертоге, плакавшие краткое время – радуются вечно, пренебрегшие земным – восприяли небесное. Одни мы, несчастные, достойно преданы на мучение; вопием теперь, и нет спасающего». Итак, чтобы и нам в будущем веке не сказать с этими безрассудными чего-либо подобного, предварим кончину свою, предупредим расхитителя душ наших, потечем (прибегнем к спасению), пока есть еще время. Воздохнем, принесем покаяние, возбудим себя, умоляю вас! – от сна лености нашей, свергнем с себя тяготу нерадения, возденем руки к Могущему спасти и скажем: «Иисусе Христе! Спаси, погибаем!» Поспешим, пока солнце не достигло запада, пока дверь не затворена. После того, как наступит ночь, никто уже не работает. После того, как торжище жизни прекратится, никто уже не занимается куплей. После того, как зрелище кончилось, никто уже не увенчивается, никто не начинает борьбы, никто не вступает в сражение. Потому, умоляю вас, поспешим. Ибо поспешность нужна нам, братия, великая нужна поспешность, чтобы достигнуть, чтобы, ударив в двери, не услышать и нам: не вем вас (Мф. 25: 12)!

Ускорим шествие, придем в чувство, ибо как часто бесчестим мы Владыку! Как часто огорчаем Благодетеля! Он благодетельствует нам, а мы ежедневно оказываемся неблагодарными. Он ущедряет, а мы отвергаем щедроты Его. Он питает нас, покровительствует нам, промышляет о нас, а мы, ежедневно преступая заповеди Его, не чувствуем стыда. Устыдимся же, наконец! Ибо время близко, наступил уже день, и мы должны дать Ему отчет за всю жизнь свою. Прекратим, наконец, непомерную роскошь, гнусный смех, чтобы не плакать нам горько. Перестанем, наконец, злословить, обижать, ненавидеть братии. Перестанем собирать сокровища, жить распутно, предаваться блуду. Будем проводить время в молитвах, в прошениях, в постах, в покаянии, покажем новую, измененную жизнь. Исповедуем грехи свои, обратимся, братия, потому что время обращению; покаемся, потому что время покаянию и многим слезам. Покажем перед Богом заботливое покаяние, покажем, что помышляем мы о дне Суда, что грех нам уже ненавистен, что намерения наши исправились. Умоляю вас, потрудимся здесь немного, чтобы там не быть наказанными много.

Будем подвизаться временно, чтобы не мучиться вечно. Время близко, а Суд долог; конец близок, страх велик, но нет освобождающего. Тогда каждый взыщет то время, которое расточил худо, и не найдет его. Горе нерадивому, потому что, горя во пламени, взыщет капли воды и не найдет. Горе неверующему, потому что понесет вечное наказание. Горе не кающемуся, потому что отходит к строгому Судии. Горе не поспешающему, потому что предается немилостивым Ангелам! Теряющий златницу находит другую, а губящий время не находит, братия, как заменить его другим временем. Не будем более щадить тела своего, но станем изнурять его, потому что блажени плачущии… алчущии и жаждущии (Мф. 5: 4, 6). Тело наше есть брение. Придет час, день страшный, лютый и не предусмотренный, и земля пойдет в землю, персть опять сделается перстью. Будем трезвиться, убеждаю вас, ибо предлежит нам путь. Отрезвимся, ибо придет тот час и придет непременно. Не будем обманывать самих себя. Положим, что мы и наслаждаемся, положим, что мы обогащаемся пять, десять или сто лет, но за этим – старость; а что же за ней? Бессилие! После же того оный страшный час, которого все ожидаем и трепещем, и о котором нерадеем.