Цитаты из книг автора «Ефим Курганов»

, в «Ермолинской летописи» и «Сокращенных сводах 1493 и 1495 годов» появляется целая серия разоблачительных рассказов о воеводах, точно, сжато, предельно выразительно обнажавших гнилость военного и административного аппарата Московского государства

Во многом в пятнадцатом столетии преображается и летописание, все более начиная проявляться уже не как официоз, а как скандальная общественно-политическая хроника. Летописи начинают изобиловать вставными микротекстами весьма бытового и даже неприглядно бытового характера и смахивающими на анекдоты. В таких масштабах и пропорциях на Руси до того ничего подобного не было

В XV веке на Руси (эту эпоху иногда называют русским предвозрождением или несостоявшимся Возрождением) появляется политический анекдот как литературный жанр. Начинается частичная беллетризация оригинальной, то есть не переводной, русской прозы. Последняя, все еще оставаясь по преимуществу документальной, начинает вместе с тем получать вливания острых, парадоксальных сюжетов, невероятных скандальных случаев. Возникает вдруг определенная тяга к новеллизации.

литературную форму, как это кажется пушкинистам, а выудил ее из недр национальной памяти, отточил и довел до подлинного блеска.

В создании скандальной и осознанно разоблачительной политической хроники анекдот в самом деле является очень большим подспорьем. Причем на Руси традиция такого рода текстов была заложена задолго до девятнадцатого столетия, так что Пушкин не созд

Пушкинист Д. П. Якубович писал в 1934 году, что А. С. Пушкин своим дневником 1833–1835 годов создал новый жанр, особую «литературную форму социально-острых записок о современности

Приведенный текст, как мне кажется, чрезвычайно близок безумным, бесчеловечным социальным утопиям Сталина (массовые убийства как единственный путь к построению справедливого общества). Вообще «Сказание о Дракуле-воеводе» – это во многом ключ к русской истории двадцатого века

Однажды объявил Дракула по всей земле своей: пусть придут к нему все, кто стар, или немощен, или болен чем, или беден. И собралось к нему бесчисленное множество нищих и бродяг, ожидая от него щедрой милостыни. Он же велел собрать их всех в построенном для того хороме и велел принести им вдоволь еды и вина; они же пировали и веселились. Дракула же сам к ним пришел и спросил: «Чего еще хотите?» Они же все отвечали: «Это ведомо Богу, государь, и тебе: на что тебя Бог наставит». Он же спросил их: «Хотите ли, чтобы сделал я вас счастливыми на этом свете, и ни в чем не будете нуждаться?» Они же, ожидая от него великих благодеяний, закричали разом: «Хотим, государь!» А Дракула приказал запереть хором и зажечь его, и сгорели все те люди. И сказал Дракула боярам своим: «Знайте, почему я сделал так: во-первых, пусть не докучают людям и не будет нищих в моей земле, а будут все богаты; во-вторых, я их самих освободил: пусть не страдает никто из них на этом свете от нищеты или болезней» .

Напомню один характерный дракуловский парадокс: что нужно сделать, чтобы покончить с нищетой в стране? – Нужно уничтожить нищих. И Дракула, неусыпно заботясь о всеобщем благоденствии (!), уничтожал нищих, и нищета в его государстве исчезла

Очень важно и то, что у «Сказания», в полном разрыве с древнерусской традицией, есть вполне реальный автор. Предполагается, что им является Федор Курицын (дата рождения неизвестна, умер не ранее 1500 г.) – писатель, дипломат, посольский дьяк великого князя Ивана Третьего Иначе говоря, «Сказание о Дракуле-воеводе» есть уже текст не анонимный, а авторский, и в каком-то смысле с него, видимо, и начинается новая русская литература, преодолевшая догматизм, церковность