– Мы перехватили шифрованный телефонный разговор, – говорит министр одноглазому. – Русские послали курьера с выкупом за этого бандита. Почти миллион долларов. Но его величество готов дать два миллиона, лишь бы этот курьер не доехал и бандиты отрезали голову собаке, который поднял руку на имущество его величества. Ты понял волю его величества?

Одноглазый кивает, кланяясь.

– Подними на ноги всю агентуру в Европе. Пусть полиция проверяет всех русских. Этот курьер не должен доехать.

Одноглазый кивает, кланяясь.

– Останови курьера, и пусть его деньги станут твоими. А я помолюсь Аллаху, чтобы нас не миновала щедрость его величества. Ты все понял?

Одноглазый кивает, кланяясь.

Министр вальяжным жестом отпускает его:

– Иди.

Одноглазый, пятясь и кланяясь, уходит.

12

Машина летела по Минскому шоссе. Вокруг был уже типично сельский пейзаж – невзрачные деревеньки, старые серые дома… Перед мостом через узкую речку мелькнул столбик с надписью: «р. Березина».

— Так это по этой дороге шел Наполеон? – спросила Алена.

– По этой, – усмехнулся Андрей. – Только непонятно зачем. Взял бы сначала турпутевку сюда, посмотрел бы, что тут и как, и не было бы никакой Бородинской битвы.

– А вы чё, Россию не любите? – обиделась Алена за родину.

— Почему? Люблю, – ответил Андрей. – Но странною любовью. Не победит ее рассудок мой…

— Ой! – перебила Алена. – Смотрите! Совсем как моя деревня! И мы в таком доме живем – ну точно!

– Вот именно, – отозвался Андрей. – И у вас, как тут, со времен Наполеона ничего не изменилось.

– А вот и неправда! У нас телик появился!

– А-а! – усмехнулся Андрей. – Зато сортир остался на улице.

Алена обиженно отвернулась к окну.

– Ну! – сказал Андрей после паузы. – Что ж ты замолчала?

– А у меня больше нет вопросов.

— За державу обиделась? Так-так… Только ты все равно обязана говорить со мной, это твоя работа, ясно? Чтобы я не уснул за рулем.

Но Алена продолжала молчать.

Разбитая, вся в выбоинах и трещинах, летела под колеса дорога, и машину трясло, как на стиральной доске. Только в Белоруссии полотно покрытия стало бетонным и гладким, как взлетная полоса. Андрей повеселел, прибавил скорость, и машина торпедой полетела вперед.

– А вы говорите! – укорила его Алена. – А мы, оказывается, вон какие дороги умеем строить!

– Еще бы! – усмехнулся Андрей. – Все для фронта, все для победы! Эту дорогу Хрущев построил. По ней наши танки должны были дойти до Парижа за тридцать шесть часов! А ты вообще водишь машину?

– Я трактор вожу, – отозвалась Алена.

– А какое у тебя зрение?

— Нормальное.

– Сто процентов?

– Ну…

– А у меня триста.

– Да ладно! Триста не бывает.

– Хочешь, поспорим? – Андрей показал на ближайший столб. – Вот столб видишь?

— Вижу.

– Какая на нем цифра написана?

– Семьсот три.

— Правильно. А вон тот видишь? – И Андрей показал на следующий столб, отстоящий в километре. – Какая на нем цифра? Видишь?

– Нет, еще не вижу.

— А я вижу. Семьсот четыре.

Машина приблизилась к столбу, на нем действительно было написано «704».

— Правда, – удивилась Алена. – Семьсот четыре.

— Но это еще что! – Андрей показал на столб, только что возникший на горизонте. – Вон тот столб видишь? Какая на нем цифра?

Алена молчала.

– Вот! – сказал Андрей. – А я вижу! Семьсот пять!

— Ой, да ну вас! – сообразила Алена. – Это же километры! Делаете из меня дуру! – И обиженно перелезла на заднее сиденье, открыла там сумку-холодильник, принялась делать бутерброды.

— Ничего не дуру, – сказал Андрей. – Я тебя учу.

Открыв бардачок, он достал из него пластиковый пакет, передал Алене:

– На, надень.

– Что это? – Алена отложила готовые бутерброды и открыла пакет. В нем были дешевые клипсы, нательный серебряный крестик на дешевой цепочке и еще какая-то бижутерия. – С чего это я надену?

– Потому что я сказал! – вдруг жестко отрубил Андрей. – Ясно?

Алена, обиженно поведя плечами, надела крестик и клипсы, посмотрела в зеркальце.

– Они мне не личут…

Андрей усмехнулся:

– «Личут»! «Чё»! Ты на самом деле такая дремучая или прикидываешься?

– Ах так?! – обиделась Алена и убрала готовые бутерброды.

13

К вечеру они были под Брестом и уперлись в хвост трехкилометровой очереди автомашин перед таможней и пограничным КПП.

По всему было видно, что этот табор стоит тут целую вечность – легковые автомашины всех моделей и марок… туристические автобусы… мешочники… шоферы… челноки… беженцы с детьми…

– Блин! – в досаде выругался Андрей.

— А что здесь происходит? – не поняла Алена.

— Брест, – сообщил Андрей. – Граница на замке, Брестская крепость, железный занавес… Вот что: сиди в машине, никуда не выходи, поняла?

Алена независимо повела плечом.

– Нет! Тебе ясно? – снова жестко сказал Андрей. – Ни в туалет, никуда!

– Ну, ясно, ясно…

Изъяв ключ из рулевой колонки и защелкнув все дверные замки, Андрей стремительно убежал куда-то вперед этой длиннющей очереди.

Показав ему вслед язык, Алена нацепила свои наушники, включила плейер, достала из сумки косметичку и под очередную песню Патрисии Каас принялась изучать в зеркальце свое лицо, подводить ресницы и выщипывать брови.

Стук в окно прервал это увлекательное занятие. Алена повернулась. За окном стояла молодая симпатичная пара – девушка и парень. Оба радушно улыбались и жестами просили опустить стекло. Алена опустила.

– Красавица, вы из Москвы едете? – спросил парень.

– Да.

– Тут такая очередь – ужас! – сказала девушка.

– Люди по двое суток стоят! – сообщил парень.

– Просто безобразие, что с людьми делают! – возмутилась девушка.

– За людей не держат! – сказал парень.

– Мы тоже с Москвы, земляки, – сказала девушка. – Тебя как звать?

– Алена…

Девушка наклонилась к Алене, сказала интимно:

– Слушай, мы тут договорились, нас местные через границу другой дорогой проведут. Без всякой очереди и всего за сто баксов. Но у нас столько нету, мы ищем с кем споловинить. Вас, как земляков, можем взять с собой. Согласна?

– Ну, я не знаю… – заколебалась Алена.

– А что, в машине будете ночевать? – сказал парень. – Тут меньше суток еще никто не стоял. Они там на таможне две машины в час пропускают.

– Эй, ребята! – крикнула девушка куда-то в сторону.

К машине тут же подошли два молодых мужика.

— Слушайте, ребята! – сказал им парень. – Мы тут земляков встретили. Смотрите, какая девочка! Москвичка! Мы хотим с ними скинуться, а? За сотню четверых провезете? На этой машине и поедем…

Мужики переглянулись без большого энтузиазма.

– Да ладно вам жаться-то! – сказала им девушка. – Поехали! Аленка, открой двери…

И, не дожидаясь Алены, сама подняла защелку дверного замка…

Тем временем Андрей как раз добежал до головы автомобильной очереди.

Здесь, преграждая всем дорогу, стоял постовой пограничник с жезлом и «уоки-токи». Он держал всю очередь в так называемом накопителе, пропуская вперед, к КПП, по одной-две машины. Между ним и КПП было метров триста пустой дороги, огражденной высокой металлической сеткой.

Андрей направился к этому постовому.

– Куда? В чем дело? – грубо остановил его постовой.

— Командир, где тут старший у вас? – сказал Андрей.

– А в чем дело?

– Я с киностудии. Мне старшего.

Постовой мотнул жезлом в сторону группы таможенников и пограничников у КПП.

– Там…

Андрей торопливо прошел через пустое пространство между головой автомобильной очереди и КПП, подошел к пограничникам. Все они были молодыми, не старше тридцати.

— Ребята, кто тут у вас за старшего?

Пограничник с погонами капитана отозвался:

– Ну, я… А в чем дело?

— Замечательно! – воскликнул Андрей с такой радостью, словно встретил родного брата. — Товарищ капитан, там, в машине, Алена Бочкарева сидит!

— Какая еще Бочкарева?

— Натуральная! Актриса! Вы что? Бочкареву не знаете? Это же новая Гурченко! Она уже в трех фильмах снялась! Мы на Каннский фестиваль опаздываем! А тут очередь до утра!

Молоденький капитан нахмурился:

– Закон для всех один. Актриса – не актриса…

— Конечно, – согласился Андрей. – А если она тебя поцелует?

– И только? – усмехнулся кто-то из солдат-пограничников. – Маловато! – Солдаты рассмеялись.

— А ну кончай ржать! – приказал им капитан и повернулся к Андрею: – Ладно, покажи артистку.

— Спасибо! – обрадовался Андрей. – Стой где стоишь!

И бегом побежал назад, в конец очереди.

А добежав, остолбенел: в его машине были открыты все окна, здесь гремело радио, на сиденьях хозяйски расположилась банда из трех мужиков и какой-то бабы. Они травили Алене анекдоты и жрали бутерброды из его дорожной сумки-холодильника.

Сдерживая себя, Андрей подошел к машине, наклонился к Алене:

– В чем дело? Кто такие?

Алена гордо сообщила:

– Знакомься, Андрей, я договорилась! Они нас через границу без очереди провезут. И всего за полсотни!

Андрей еще раз оглядел эту банду и увидел, что мужик, сидевший за рулем, уже возится руками под рулевой колонкой.

Следующая секунда была наполнена сразу несколькими молниеносными действиями: левой рукой Андрей распахнул дверцу, а правой стальными, как щипцы, пальцами ухватил под затылком шею сидевшего за рулем мужика и дернул с такой силой, что тот вылетел из машины, как гнилой зуб под рукой опытного дантиста.

Остальная компания тут же сама прыснула из машины и разбежалась.

Андрей первым делом бросился к багажнику, открыл его, убедился, что все на месте, и облегченно вздохнул. Вернулся к кабине, сел за руль, пошарил пальцами под рулевой колонкой и только после этого завел машину, съехал на обочину и медленно покатил вперед вдоль всей очереди.

— Я… я не понимаю… – ошарашенно произнесла Алена.

– Понимать не надо, – сдерживая бешенство, жестко сказал Андрей. – Надо слушать, что тебе говорят. Еще минута, и тебя увезли бы в лес, изнасиловали и убили, а машину раскурочили на запчасти. С такими, как ты, лохушками тут это каждый день. Дошло?

До Алены дошло, и она, отвернувшись, молчала.

Выдохнув остатки бешенства, Андрей продолжил:

– Значит, так! Слушай внимательно. Ты актриса, звезда кино. Там стоит капитан пограничников, он тут самый главный. Поцелуешь его один раз, но так, чтобы у него ноги отнялись. Сможешь?

– Не знаю, я нецелованная, – мстительно сказала Алена.

– Не сможешь, голову оторву, – сообщил Андрей и, высунувшись из окна, крикнул постовому, торчавшему перед накопителем: – Командир! Мне капитан разрешил, старший!

Постовой жезлом показал ему проехать в накопитель, и машина пошла по дороге, окруженной высокой металлической сеткой.

Андрей внимательно осмотрел Алену, как перед решающим выходом на сцену, сказал поспешно:

– И клипсы сними! Клипсы, блин! Трактористка!

– Ну вот! – проворчала Алена. – То надень, то сними!

Они подъехали к КПП, вышли из машины и подошли к группе ухмыляющихся пограничников, которые откровенно рассматривали Алену, ожидая спектакля.

– Знакомьтесь, товарищ капитан, – сказал Андрей и тоном конферансье представил: – Алена Бочкарева! – И Алене негромко: – Ну, давай!

Рассматривая капитана, Алена произнесла:

– А что? Он симпатичный… – И добавила Андрею с подначкой: – Не то что некоторые…

Затем, работая больше на Андрея, чем на всех остальных, подошла к капитану, проникновенно посмотрела ему в глаза, картинно, как в кино, обняла его за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы – крепким и долгим поцелуем…

Солдаты-пограничники пришли в полный восторг.

— Вот это да!

– Ну дает!

– Во кино! Артистка!

– Держитесь, товарищ капитан!..

Наконец, с нарочито громким расклеивающимся звуком, Алена отпустила капитана. Но тот, не открывая глаз, все стоял, пошатываясь…

Пограничники осмелели.

– А меня?!

– Все, товарищ капитан! Жена вас бросит!..

– Девушка, а хотите, я на вас женюсь?..

Капитан открыл глаза, молча, на ватных ногах подошел к шлагбауму и поднял его.

– Проезжайте!

– Минуточку! – крикнул кто-то из солдат. – Товарищ капитан, разрешите обратиться!

– Чего тебе? – спросил капитан.

– Мне бы хоть автограф взять! Можно?

Но Андрей и Алена, сидя в машине, уже пересекали границу, и капитан отдал честь Алене, проехавшей мимо него.

Андрей, ведя машину, тоже взял как бы под козырек и – уже за шлагбаумом – негромко произнес:

– Прощай, немытая Россия.

14

На рассвете под Познанью Андрей разбудил Алену. Она заспанно, с клипсой в одном ухе, поднялась с откинутого переднего сиденья.

На пустом шоссе их машина вынужденно притормаживала, поскольку рядом катил джип, прижимая их к обочине. В джипе сидели трое поляков, и один из них, рыжий, опустив стекло, махал полицейским жезлом и кричал Андрею с польским акцентом:

– Колесо! Пан, колесо капут!

Андрей, выругавшись сквозь зубы, остановил машину.

Поляки тоже остановились, все трое вышли из джипа, подошли к «БМВ». Рыжий, стараясь взглянуть на спидометр, приказал Андрею:

– Опусти скло, пан!

Андрей опустил стекло.

– Джевенть десенджь шешть тысёнч! – прочел рыжий цифры на спидометре. – Много ездишь, пан!

Два других поляка стали осматривать машину, проверяя ее наружный вид.

— С якого року самоход? – поинтересовался рыжий.

– Да старая! – небрежно сказал Андрей. – С девяносто второго.

— Да, старая… Жалко… – огорчился рыжий. – Тут дрога небеспечна. Мы вас буджем охоронять.

— Не надо, пан, – ответил Андрей. – Дзянкую бардзо.

— Пан не розумеет, – объяснил рыжий. – Тут в пшешлым мисёнцу бандиты едного дипломата вбили, тэж ехал с дивчиной. А мы с вас не дрого возьмем, мы ж не бандиты, мы есть служба безпеки.

Алена осторожно сунула руку в сумочку и сжала там горлышко своей пустой бутылки.

– Спасибо, пан, – льстиво сказал Андрей. – Мы так проедем.

— Ты што, пан, не розумишь? – возмутился рыжий. – Мы держим эту дрогу. Мы тебе жиче зхоронили, ты нам за то вже сто доляров довжен!

— Сто долларов?! – с деланным испугом воскликнул Андрей и повторил в ужасе: – Стодолларов?! Панове, да вы что? С чего вы на нас наехали? Мы бедные туристы! Что вы с нас возьмете? – Трясущимися руками он схватил Аленину сумку и стал вышвыривать из нее в воздух Аленины трусики, косметику. – Вот! Ее трусы возьмите! Косметику! – И, словно в истерике сорвав с Алены клипсы и нательный крестик, бросил их через окно полякам. – Серьги возьмите! Крестик, если ты крещеный! Мы бедные люди…

Рыжий, подойдя вплотную к кабине, перебил его:

— Для чего пан кшычы? Если пан такий бедак, мы сами пану поможем.

– Нет, а что в самом деле? – поостыл Андрей. – Что с нас взять?

— Так допомочь тебе, пан? – спросил у него рыжий.

– Ну и помогли бы по-человечески, – проворчал Андрей. – Славяне все-таки, братья…

– Ага, старшой брат. На, тшимай! – И рыжий вдруг с такой силой двинул Андрею кулаком в нос, что кровь брызнула по всей машине и на Алену.

Андрей, схватившись за нос, упал лицом на баранку.

А рыжий, повернувшись, направился в свой джип и жестом позвал с собой остальных.

Но тут Алена в бешенстве выскочила из машины с пустой бутылкой, как с гранатой, в руке и побежала к полякам, крича рыжему:

— Ах ты, сука позорная! А кто вас от немцев спас? Мать вашу!..

Рыжий, повернувшись, легко выбил у нее бутылку из руки и уже занес свою для сокрушительного удара, но в этот миг Андрей, воспользовавшись тем, что Алена отвлекла на себя внимание поляков, выскочил из машины, молниеносно оказался возле рыжего и мощным ударом ребра ладони по шее буквально сразил того на землю.

Два других поляка бросились на Андрея, но парой ловких ударов Андрей уложил и этих.

Рыжий между тем поднялся и медведем пошел на Андрея.

Но прямым ударом в челюсть Андрей снова опрокинул его на спину.

– Это тебе от старшего брата, – произнес он и, не оглядываясь, пошел к машине.

Рыжий, однако, оказался не из слабаков. Став сначала на четвереньки, он злобно глянул на Алену:

– Курва…

И, выпрямившись, пошел за Андреем, шатаясь и роясь в кармане в поисках не то ножа, не то пистолета.

Увидев это, Алена схватила с земли свою бутылку, бросилась за рыжим, догнала и сзади саданула по черепу так, что рыжий упал навзничь и затих.

– А это от старшей сестры, – сказала Алена и села в машину.

Андрей, окровавленный, до отказа выжал педаль газа. «БМВ», переходя на форсаж, с визгом шин сорвался с места и полетел по шоссе.

Крестик и остальная бижутерия, выброшенная Андреем, остались на дороге.

В машине Алена, хлопоча и достав из сумки-холодильника бумажные салфетки, попыталась утереть кровь с лица Андрея.