6

– Через пару минут мы сядем в московском аэропорту «Шереметьево», – весело сказал по радио командир корабля. – Погода в Москве, как всегда – дождь, снег и еще какая-то дрянь. Но «Дельта» не несет за это ответственности. Лично я не видел тут солнца с прошлого августа. Однако вам, я надеюсь, повезет больше, чем мне. Добро пожаловать в матушку-Россию, друзья. Русское гостеприимство – лучшее в мире!

Опытные пассажиры засмеялись, самолет чиркнул колесами и покатил по полосе, весь самолет зааплодировал, а Робин и Винсент прильнули к иллюминаторам. Там действительно шел дождь со снегом.

– Oh, shit! – сказал Винсент.

Самолет подкатил к аэровокзалу, заштрихованному мокрой пургой. Регулировщик с флажками и два пограничника с «калашниковыми» на груди, вздернув плечи, безуспешно прятали уши в короткие воротники своих бушлатов. При виде их у Робина загремело сердце и подвело живот. Но тут старшая стюардесса сказала по радио:

– От имени нашей команды благодарю вас за полет и надеюсь, что вы всегда будете летать только «Дельтой». Мы, во всяком случае, вами очень довольны. Следите за своим багажом или, как говорят китайцы, не спускайте с него глаз ни в аэропорту, ни в отеле. Два дня назад у меня тут свистнули шапку еще до того, как я прошла таможню! Желаю удачи! Dobro pozhalovat v Moskvu-uuu!

Пассажиры вскочили с кресел и, достав с багажных полок свои портфели, сумки и теплые пальто, сгрудились в проходе, спеша к выходу. И только Робин оставался в кресле, откладывая до последнего роковой миг своей встречи с российской землей. Закрыв глаза, он приказывал себе встать и пойти на выход вместе с потоком пассажиров. Но – не мог… Теперь, когда русские пограничники и солдаты были всего в нескольких шагах от него, он чувствовал, как разом стали ватными его ноги и липкий пот покатил под коленками. Зачем, зачем он согласился на эту поездку?! Какой идиотизм, какая детская глупость эта его бородка и нелепые усы! Ведь они вызовут у русских еще большую подозрительность…

– Ты слышал, что она сказала про багаж? – прозвучал над ним голос Винсента. – Что ты сидишь?! Мы не можем доверять русским грузчикам! Мы должны сами следить за разгрузкой «порше»! Иначе они раскурочат машину, а у нас даже нет страховки! Пошли! Быстрей!

Оторвав себя от сиденья, Робин обреченно поплелся за Винсентом.

И тут же, в дверях самолета, напоролся на пристальный взгляд молодого русского пограничника в ватном бушлате и с «калашниковым» на груди, стоявшего в рукаве прохода к аэровокзалу.

Робин замер.

– В чем дело? Пошли! – потянул его Винсент.

Пройдя в здание аэровокзала, пассажиры оказались на лестнице, ведущей в полутемный накопитель паспортного контроля. Низкие потолки этого зала были сделаны не то из обрезков газовых труб, не то из гильз пушечных снарядов. Перед стеклянными будками пограничников стояли длинные очереди американцев и прилетевших одновременно с ними шведов и корейцев. Молодые каменнолицые пограничники тратили на проверку каждого паспорта по пять минут. Робин при виде этого совершенно упал духом, ведь во всех аэропортах мира пограничники при виде американского паспорта мгновенно говорят: «Проходите!» и «Добро пожаловать!».

А Винсент нервничал совсем по иной причине.

– Если они раскурочат наш «порше», я буду судить их на миллион долларов! – И поворачивался к Робину левым ухом: – Что ты сказал?

«Ничего», – показал Робин.

– Нет! Это невероятно! Мы стоим тут уже сорок минут! За это время можно раскурочить даже «Шаттл»! Посмотри на их потолки! Они наклепали столько снарядов, что уже пользуют их вместо кирпичей!

Наконец подошла их очередь. Винсент стремительно ринулся к будке, шлепнул перед пограничником свой паспорт, листок с российской визой и билет. Слева, за будкой паспортного контроля, в зале получения багажа без всякого движения замерли четыре багажных транспортера, забитых чемоданами с трех международных рейсов. В поисках своего багажа пассажиры бродили от одного транспортера к другому и рылись в грудах чемоданов, как бездомные в мусорных урнах. Найдя свой багаж, они отправлялись на поиски багажных тележек, но тележки были только у русских грузчиков – хмурых, небритых и требовавших по десять долларов за свои услуги. Пассажиры, не веря своим ушам, отшатывались от них и по грязно-бетонному полу сами волокли свои чемоданы к стойкам таможенной проверки.

Винсент в ужасе уставился на эту процедуру. Между тем юный пограничник взял его паспорт и визу, набрал на какой-то клавиатуре его имя и фамилию и стал молча сличать фотографии на паспорте и визе с оригиналом. Но Винсент на этих фото был снят в фас, а теперь стоял перед пограничником в профиль.

– Посмотрите на меня, – сказал ему пограничник по-русски.

– What? (Что?) – повернулся к нему Винсент левым ухом. И снова оказался в профиль.

– Pleez… luuk… tu heer! (Пожалуйста… смотрите… сюда!) – Пограничник покраснел от умственного напряжения.

– Oh, I hear you! Absolutely! – ответил Винсент, старательно вытягивая шею через стойку, чтобы левым ухом быть поближе к пограничнику.

Короткий гудок и вспышка зеленого глазка под стойкой сообщили тому, что американский гражданин Винсент Феррано не числится в списках Интерпола, ФСБ и Уголовного розыска Российской Федерации и может быть пропущен на территорию страны. Пограничник шлепнул красный чернильный штамп в паспорт и в листок российской визы.

– Проходите.

– What? (Что?) – Винсент наконец повернулся к нему лицом.

– You go! (Иди!) – рявкнул пограничник.

– Почему он кричит на меня? – спросил Винсент у Робина, подошедшего к будке со своим паспортом.

Но Робин даже не слышал Винсента. Он положил свой паспорт на стойку паспортного контроля, мысленно прикидывая, как ему ринуться по лестнице назад в самолет, когда два или три солдата КГБ явятся его арестовывать.

И в этот миг к будке подскочила запыхавшаяся и худая, как метла, большеглазая женщина лет тридцати, в полураспахнутой куртке из кожзаменителя, темной шерстяной юбке ниже колен, сморщенных колготках и грязных меховых полусапожках.

– Mister Ferrano! Mister Palsky! Why you’re here? I’m waiting for you at the VIP exit! Your luggage is already there! My name is Sasha, I mean Alexandra! I’m Mr. Bruch’ press-secretary! But from now on I am your guide and trouble-shutter! Mister Bruch and Mister Bolotnikov send me here to meet you! (Мистер Феррано! Мистер Палски! Почему вы здесь? Я жду вас у зала «ВИП»! Ваш багаж уже там! Меня зовут Саша, то есть Александра! Я пресс-секретарь Бруха! Но с сегодняшнего дня я ваш гид и администратор! Мистер Брух и Болотников послали меня вас встретить!) – И, подтянув сморщенные на коленях колготки, повернулась к пограничнику, проверявшему документы Робина, сунула ему какую-то бумажку. – Пожалуйста, быстрей! Это «ВИП», гости правительства! Вот пропуск, подписанный начальником таможни!

Пограничник с непроницаемым лицом дождался короткого гудка и вспышки зеленой лампочки, шлепнул штамп в паспорт и на визу Робина и молча положил их на стойку. Но Робин еще не мог поверить своей удаче – неужели его вот так, без всяких пускают в Россию? Или это просто ловушка КГБ: они впускают его к себе в страну, чтобы потом…

– Мы не едем ни в какой отель! – услышал он голос Винсента и невольно поразился разом происшедшей с его боссом перемене: еще час назад, в самолете, это был респектабельный и заносчивый итальянец, пассажир салона первого класса. Затем, стоило ему оказаться в России наедине с русскими пограничниками, как он превратился в маленького и трусливого итальяшку. А теперь, когда за ними примчалась эта Саша-Александра, он, смерив ее уничижительным взглядом, опять раздулся пуще прежнего. – Мы должны немедленно осмотреть нашу машину в грузовом отсеке! – заявил он ей. – Мы не можем доверять вашим грузчикам! Мы хотим сами проследить за разгрузкой! Почему Юри и Джордж не приехали нас встречать?

– Don’t worry! Все в порядке! – терпеливо сказала Александра. – Сейчас мы поедем к самолету и вы проследите за разгрузкой! Here to go, please! – Она повела их через таможню и темную толпу встречающих, говоря по-русски: – Пропустите! Дорогу! Это «ВИП»!

При выходе из аэровокзала даже у Робина дыхание перехватило от резкого запаха бензина, смешанного со снегом и ледяным ветром, режущим лицо. А Винсент просто закашлялся, покраснев от натуги.

Александра замахала руками куда-то вдаль, поверх машин, толпящихся у входа в аэровокзал. Там, вдали массивный на фоне московских малолитражек черный «линкольн» включил фары, а на крыше – какую-то синюю, как у полиции, лампу-мигалку и, расшвыривая ревуном русские «Волги» и «Жигули-фиаты», стал пробиваться к Александре.

«А как насчет наших чемоданов?» – вспомнил и жестами показал Робин.

– Чемоданы? – догадалась Александра. – Don’t worry! Не беспокойтесь, они уже в машине. – И распахнула перед ними дверцу «линкольна».

Продолжая кашлять, Винсент повалился на сиденье.

– О Боже! Ну и воздух! Как вы тут живете? Нет, я хочу домой! Как только мы подпишем контракт, я рву отсюда к ебаной матери! Извините, мадам…

Даже по его ироническому «извините, madam» было видно, насколько она ему противна и как он тут все презирает.

– Куда мы едем? – сказал он брезгливо.

Но тут он и сам увидел, куда они едут. Машина миновала какие-то ворота со шлагбаумом и прямиком покатила к «Боингу» компании «Дельта». Из его грузовых отсеков уже шла разгрузка: русские таможенники тащили трехмиллионные брезентовые мешки с валютой прямо по мокрому асфальту и зашвыривали их в полосатый желто-зеленый броневичок – точно такой, как у охранников Американского федерального банка в Нью-Йорке. А диковинный «Порше-XXI» грузчики, матерясь, безуспешно пытались вручную развернуть в грузовом отсеке и столкнуть на металлические сходни. Но стоило им подналечь и оторвать колеса машины от дюралевых панелей пола «Боинга», как «порше» взревел сиреной.

– Эй, идиоты! Подождите! – закричал им из машины Винсент. И повернулся к Робину: – Смотри, что эти бляди делают!

Робин достал из кармана ключи от «порше», нажатием кнопки на брелке выключил сирену и, выйдя из машины, взбежал по сходне в грузовой отсек самолета, жестом отстранил русских от своей «черепашки». Затем сел в кабину, включил двигатель и тягу центрового домкрата, развернул на этом домкрате «порше» на 90 градусов, опустил на колеса и на глазах изумленных русских грузчиков съехал по сходням на землю.

– Ни хера себе! – сказали русские грузчики. – Ебаный американец!

– What did they say? (Что они сказали?) – подозрительно спросил Винсент у Александры.

– Oh, nothing! (О, ничего!) – ответила она. – Они говорят: какая прекрасная американская машина.

Робин посмотрел на нее и усмехнулся: он понял, что сказали русские грузчики, ведь это и был «The Real Russian Tolstoy Never Used».