Глава 5: Первые подозрения

Свет утреннего солнца заливал лабораторию исследовательского центра в Неваде. Дэвид Чен сидел за мощным электронным микроскопом, внимательно изучая образец ткани, взятый у одного из добровольцев, прошедших трансформацию. Рядом с ним доктор Элизабет Уонг аккуратно готовила новые препараты для анализа.

– Ты видишь это? – спросил Дэвид, не отрываясь от окуляров микроскопа. – На клеточном уровне происходят изменения, которые не соответствуют ни одной известной патологии.

Элизабет подошла и посмотрела на монитор, куда выводилось увеличенное изображение.

– Мембраны нейронов изменены, – заметила она. – Словно реструктурированы на молекулярном уровне. Никогда не видела ничего подобного.

– И обрати внимание на эти структуры, – Дэвид указал на крошечные объекты между нейронами. – Они напоминают синаптические узлы, но гораздо сложнее и эффективнее. Такое впечатление, что кто-то целенаправленно перестраивает архитектуру мозга.

Элизабет нахмурилась, изучая изображение.

– Если я правильно понимаю, эти модифицированные синапсы должны значительно усиливать нейронную связность. Это могло бы объяснить ускоренную обработку информации и усиленную эмпатию, о которой говорят трансформированные.

– И, возможно, синхронизацию мозговой активности между разными людьми, – добавил Дэвид мрачно. – Первый шаг к формированию коллективного сознания.

Он отодвинулся от микроскопа и потер уставшие глаза. Пять дней прошло с момента первого контакта с Наставниками, и все это время он почти не спал, изучая образцы, предоставленные добровольцами.

– Мы должны провести более детальный биохимический анализ, – сказала Элизабет. – Я подготовила серию тестов для выявления изменений в нейромедиаторах и рецепторах.

– Хорошая идея, – кивнул Дэвид. – Особенно интересуют дофамин, серотонин и окситоцин. Если наша гипотеза верна, их баланс должен быть значительно изменен.

Зазвонил телефон Дэвида. На экране высветилось имя Софии Мендес.

– Да, София, – ответил он.

– Дэвид, я только что закончила серию интервью с людьми, контактировавшими с Наставниками, – голос журналистки звучал взволнованно. – Нам нужно срочно поговорить. Я обнаружила закономерности, которые тебя заинтересуют.

– Где ты сейчас?

– В пресс-центре комплекса. Могу подойти к твоей лаборатории.

– Нет, давай встретимся в кафетерии через двадцать минут, – предложил Дэвид. – Мне тоже нужно проветриться.

Закончив разговор, он обратился к Элизабет:

– Продолжай с биохимическими тестами. Я встречусь с Софией и вернусь через час. Если обнаружишь что-то интересное, немедленно звони.

Элизабет кивнула, уже погрузившись в работу с образцами.

Дэвид снял лабораторный халат, взял свой планшет и вышел из лаборатории. Коридоры комплекса кипели активностью: ученые, военные, административный персонал – все двигались с целеустремленностью людей, осознающих важность момента.

Проходя мимо конференц-зала, Дэвид заметил через приоткрытую дверь Майкла Аджаи в окружении высокопоставленных военных и дипломатов. Обрывки разговора донеслись до него:

– …программа культурного обмена будет запущена завтра… добровольцы из разных стран… возможность глубже понять технологии Наставников…

Дэвид замедлил шаг, пытаясь услышать больше, но один из охранников заметил его и закрыл дверь. Неприятное предчувствие охватило ученого. "Культурный обмен" звучало как эвфемизм для массовой трансформации под государственным контролем.

В кафетерии было немноголюдно – не время обеда. София уже ждала его за дальним столиком с двумя чашками кофе.

– Ты выглядишь ужасно, – заметила она, когда Дэвид сел напротив. – Когда ты в последний раз спал?

– Не помню, – честно признался он, благодарно принимая кофе. – Слишком много работы. Что ты обнаружила?

София достала планшет и включила запись.

– Я проинтервьюировала двадцать семь человек, которые общались с Наставниками. Не трансформированных полностью, а просто контактировавших с ними или с трансформированными добровольцами.

Она запустила видео. На экране появился молодой мужчина, отвечающий на вопросы Софии.

– Вы заметили какие-либо изменения в своем самочувствии или мышлении после контакта с Наставниками? – спрашивал голос Софии за кадром.

– Нет, ничего особенного, – отвечал мужчина. – Я просто чувствую себя… спокойнее, наверное? Проблемы, которые раньше казались важными, теперь не так беспокоят.

София переключила на другое интервью. Женщина средних лет говорила почти теми же словами:

– Я стала более спокойной, более умиротворенной. Словно все тревоги отступили.

Еще одно видео, еще один интервьюируемый, и снова похожий ответ.

– Заметил закономерность? – спросила София, остановив запись. – Все они используют почти идентичные фразы, описывая свои ощущения. "Спокойствие", "умиротворение", "отсутствие тревоги". И это люди из разных социальных групп, с разным уровнем образования, разных возрастов.

– Словно запрограммированные, – задумчиво произнес Дэвид. – Или… как будто их мозг одинаково реагирует на определенный стимул.

– Именно! – София придвинулась ближе. – И еще кое-что. Я спрашивала их о планах на будущее. Послушай.

Она включила новую серию клипов. Различные люди отвечали на вопрос о своих будущих планах.

– Я думаю пройти полную трансформацию, – говорил бизнесмен в дорогом костюме. – Мне кажется, это следующий логичный шаг для человечества.

– Трансформация – это будущее, – вторила ему пожилая учительница. – Эволюционный скачок, который нам предлагают.

– Я уже записался на трансформацию, – говорил молодой студент. – Зачем откладывать неизбежное?

София выключила запись и многозначительно посмотрела на Дэвида.

– Все они, абсолютно все, говорили о трансформации как о "логичном шаге" или "неизбежном будущем". Даже те, кто изначально контактировал с Наставниками из простого любопытства, без намерения трансформироваться.

– Это подтверждает наши подозрения, – Дэвид понизил голос, хотя рядом никого не было. – Даже краткий контакт с Наставниками или трансформированными людьми запускает изменения в мозге, которые делают идею трансформации более привлекательной.

– Как вирус, – кивнула София. – Не только биологический, но и идеологический.

– И он распространяется гораздо быстрее, чем мы предполагали, – Дэвид открыл на своем планшете результаты утренних исследований. – Посмотри на эти микроскопические снимки. Мы обнаружили странные наноструктуры в нейронах трансформированных добровольцев. Они модифицируют синаптические связи, меняя саму архитектуру мозга.

София внимательно изучила изображения.

– Это искусственные структуры? Технология?

– Я не уверен, – признался Дэвид. – Они напоминают биологические конструкты, но с уровнем сложности, которого не должно быть у земных организмов. Что-то среднее между вирусом, наномашиной и симбиотическим организмом.

– И эти… существа передаются от человека к человеку?

– Предположительно. Мы еще не определили точный механизм передачи, но, судя по твоим интервью, даже кратковременный контакт может быть достаточным для начала процесса.

София откинулась на спинку стула, осмысливая информацию.

– Если ты прав, и эти наноорганизмы распространяются через обычные человеческие контакты, то… – она замолчала, не решаясь произнести очевидный вывод.

– То мы имеем дело с потенциальной пандемией трансформации, – закончил за нее Дэвид. – Причем такой, где "инфицированные" не считают себя больными, а, наоборот, стремятся распространить свое состояние на других.

– И правительства собираются ускорить этот процесс своей программой "культурного обмена", – София понизила голос до шепота. – Я слышала, что планируется масштабное мероприятие с участием высокопоставленных лиц из разных стран. Они будут контактировать с Наставниками напрямую.

Дэвид нахмурился.

– Аджаи что-то говорил об этом в конференц-зале. Мы должны предупредить их о рисках.

– Ты думаешь, они не знают? – София скептически приподняла бровь. – Или, может быть, уже не способны объективно оценивать ситуацию? Кто знает, сколько из них уже контактировали с трансформированными и подверглись начальным изменениям?

– Тем не менее, мы должны попытаться, – настаивал Дэвид. – У меня есть предварительные результаты исследований. Этого может быть достаточно, чтобы хотя бы отложить программу до более тщательного изучения.

Они договорились: Дэвид подготовит научный отчет с предупреждением о рисках неконтролируемой трансформации, а София использует свои журналистские связи, чтобы распространить информацию в СМИ, если официальные каналы не сработают.

Когда они уже собирались расходиться, в кафетерий вошел генерал Хиггинс в сопровождении двух офицеров. Заметив Дэвида и Софию, он направился к их столику.

– Профессор Чен, мисс Мендес, – поприветствовал он их. – Удачно, что я вас встретил. Директор Аджаи собирает срочное совещание. Ваше присутствие необходимо.

– Что-то случилось? – спросил Дэвид, вставая.

– Новый виток активности сфер, – коротко ответил Хиггинс. – И еще кое-что, что вам нужно увидеть.

В командном центре собрались ключевые участники проекта. На главном экране отображалась карта мира с отмеченными на ней локациями сфер. Все они пульсировали золотистым светом.

– Активность началась одновременно во всех тринадцати точках, – докладывал один из операторов. – Энергетические сигнатуры отличаются от предыдущих эпизодов. Более структурированные, почти ритмичные.

Аджаи заметил вошедших Дэвида, Софию и Хиггинса.

– А, вы здесь. Хорошо, – он указал на экран. – Помимо активности сфер, мы получили сообщения о странном поведении трансформированных добровольцев.

Он переключил изображение на камеры наблюдения в жилом блоке, где размещались трансформированные. Десятки людей сидели неподвижно, с закрытыми глазами, словно в глубокой медитации.

– Они начали синхронизироваться примерно в то же время, когда активизировались сферы, – продолжил Аджаи. – Не реагируют на внешние раздражители, но жизненные показатели в норме.

– Они коммуницируют, – произнес Дэвид, внимательно изучая изображение. – Обмениваются информацией через какой-то канал, который мы не можем детектировать.

– С Наставниками? – спросил Хиггинс.

– Или друг с другом, – ответил Дэвид. – Возможно, формируется что-то вроде нейронной сети, где каждый трансформированный человек функционирует как отдельный узел в более крупной системе.

– Это соответствует нашим последним находкам, – вмешалась Элизабет Уонг, которая тоже присутствовала на совещании. – Биохимические тесты показали резкое увеличение уровня окситоцина и серотонина у трансформированных, особенно когда они находятся рядом с другими трансформированными. Эти нейромедиаторы связаны с чувством доверия, социальной связи и эмпатии.

– А что с изображениями мозга? – спросил Дэвид.

– МРТ показывает усиленную активность в областях, отвечающих за социальное взаимодействие и эмпатию, – ответила Элизабет. – И, что особенно интересно, активность синхронизирована между разными людьми. Их мозги буквально работают в унисон.

– Как далеко может зайти эта синхронизация? – спросил Аджаи, его голос звучал напряженно.

– Теоретически? – Дэвид задумался. – При достаточно глубокой реорганизации нейронных сетей и с подходящим каналом коммуникации, можно представить полную синхронизацию когнитивных процессов. Фактически – единое сознание, распределенное по многим физическим телам.

В комнате воцарилась тяжелая тишина.

– И это то, что Наставники называют "эволюцией"? – мрачно произнес Хиггинс. – Превращение человечества в коллективный разум, как у муравьев или пчел?

– Мы не знаем их конечной цели, – напомнил Аджаи. – Но, учитывая новую информацию, я считаю необходимым пересмотреть наши планы относительно программы культурного обмена.

Дэвид почувствовал облегчение – похоже, Аджаи сам пришел к тому же выводу, который они с Софией собирались ему предложить.

– Я предлагаю временно приостановить программу, – продолжил Аджаи, – пока мы не получим более полного представления о процессе трансформации и его последствиях.

– Полностью поддерживаю, – кивнул Хиггинс. – Более того, считаю необходимым ввести ограничения на контакты с уже трансформированными добровольцами.

– Я подготовлю соответствующие рекомендации, основанные на наших исследованиях, – предложил Дэвид. – Мы уже обнаружили доказательства того, что трансформация может распространяться через обычные человеческие контакты, даже без прямого взаимодействия с Наставниками.

– Это серьезное заявление, профессор, – Аджаи пристально посмотрел на него. – Вы уверены?

– У нас есть предварительные данные, – кивнул Дэвид. – Мисс Мендес также собрала свидетельства изменений в мышлении людей после контакта с трансформированными.

София кратко изложила результаты своих интервью, подчеркнув сходство в речевых паттернах и неожиданное изменение отношения к трансформации.

Аджаи выслушал их с нарастающей тревогой.

– Если вы правы, ситуация еще серьезнее, чем мы предполагали, – сказал он. – Мы не можем просто изолировать всех трансформированных – их уже слишком много, и они находятся в крупных городах по всему миру.

– Тогда нам нужно разработать защиту, – предложил Дэвид. – Что-то, что может блокировать воздействие наноорганизмов на мозг. И сделать это как можно быстрее, пока трансформация не достигла критической массы населения.

– Согласен, – Аджаи принял решение. – Профессор Чен, вы возглавите новый проект по разработке защиты от трансформации. Доктор Уонг, вы будете его заместителем. Вам будут предоставлены все необходимые ресурсы.

Элизабет кивнула, принимая назначение.

– Мисс Мендес, – продолжил Аджаи, обращаясь к Софии, – ваши журналистские навыки могут быть полезны для сбора информации от гражданских лиц, контактировавших с трансформированными. Но имейте в виду – все публикации должны быть согласованы со мной.

– Разумеется, – сухо ответила София.

– Что насчет Наставников? – спросил Хиггинс. – Мы продолжаем дипломатические контакты?

– Да, – решительно ответил Аджаи. – Но с повышенной осторожностью. Никаких прямых физических контактов. И никаких новых трансформаций до дальнейшего уведомления.

– А если они настаивают на продолжении программы? – спросил кто-то из присутствующих.

– Тогда мы должны быть готовы сказать "нет", – ответил Аджаи. – Какими бы благими ни были их намерения, мы не можем допустить необратимого изменения человеческой природы без полного понимания последствий.

Совещание закончилось распределением задач и установлением строгих сроков. Время было критическим фактором – все понимали, что с каждым днем количество трансформированных людей растет, и вместе с ним растет влияние Наставников на человеческое общество.

Выходя из командного центра, Дэвид и София обменялись быстрыми взглядами. Впереди предстояла сложная работа, но, по крайней мере, они не были одиноки в своих опасениях. Правительство, похоже, начало осознавать масштаб проблемы.

– Встретимся в лаборатории через час, – сказал Дэвид Элизабет. – Нужно перестроить приоритеты исследований с учетом новой задачи.

Когда все разошлись, Дэвид остался на несколько минут в пустом коридоре, глядя через окно на черную сферу, висевшую над пустыней. Она все еще пульсировала золотистым светом, словно огромное сердце неведомого существа. Дэвид не мог отделаться от ощущения, что это сердце бьется все быстрее, отсчитывая последние дни человечества, каким он его знал.

Ближе к вечеру, когда Дэвид и Элизабет были полностью погружены в разработку потенциальных методов защиты от трансформации, в лабораторию вошел Аджаи.

– Профессор Чен, у нас проблема, – сказал он без предисловий. – Наставники запросили встречу. Они настаивают на продолжении программы трансформации.

– Вы им отказали? – спросил Дэвид, оторвавшись от микроскопа.

– Мы пытались объяснить необходимость дополнительных исследований, но они… не были восприимчивы к нашим аргументам, – Аджаи выглядел обеспокоенным. – Они заявили, что наше промедление показывает отсутствие доверия, и что это может повлиять на наши дальнейшие отношения.