– В таком случае, – сказал он, – я предлагаю сосредоточиться на разработке более совершенного магнитного интерфейса. Наш импровизированный "передатчик" был лишь первым шагом. С дополнительными ресурсами мы могли бы создать систему, способную на гораздо более сложную и нюансированную коммуникацию.

– Согласен, – кивнул Коренев. – Какие ресурсы вам понадобятся?

– Доступ к лаборатории квантовых интерфейсов, дополнительные вычислительные мощности, материалы для создания прототипов, – перечислил Раджеш. – И, самое главное, возможность новых экспедиций к "кочевникам" для тестирования разработанных систем.

– Вы получите всё необходимое, – ответил Коренев. – Но экспедиции будут проводиться с усиленными мерами безопасности и под контролем наших специалистов.

Он повернулся к Амаре:

– Доктор Сингх, насколько я понимаю, вы работаете над технологией магнитных рецепторов, интегрируемых с нервной системой человека. Могла бы эта технология помочь в коммуникации с "кочевниками"?

Амара выглядела удивлённой тем, что генерал знает о её работе, но быстро собралась:

– Теоретически – да. Магнитные рецепторы позволили бы человеку напрямую воспринимать магнитные поля и потенциально "чувствовать" коммуникацию "кочевников". Но технология всё ещё экспериментальная, с неизвестными долгосрочными последствиями для человеческого мозга.

– Но вы привезли работающие прототипы, не так ли? – спросил Коренев, и в его голосе впервые прозвучали опасные нотки.

Амара на мгновение замерла, затем решила не скрывать правду:

– Да. Базовые компоненты системы находятся в моей лаборатории на станции. Но они не готовы для использования на людях без дополнительных тестов и разрешений этического комитета.

Коренев кивнул, словно ожидал именно такого ответа:

– В нормальных обстоятельствах я бы полностью согласился. Но мы находимся в экстраординарной ситуации. Если галактическая буря действительно приближается, у нас может не быть времени на стандартные протоколы тестирования.

Он посмотрел прямо в глаза Амаре:

– Я хочу, чтобы вы продолжили разработку и усовершенствование этой технологии в приоритетном порядке. Ресурсы и разрешения будут предоставлены.

Совещание продолжалось ещё около часа, обсуждая технические детали и административную структуру обновлённого проекта. Когда все вопросы были решены, Коренев объявил о завтрашней пресс-конференции, на которой будет официально объявлено о контакте с "кочевниками" и начале международной программы изучения и взаимодействия с ними.

Следующие несколько дней прошли в лихорадочной активности. Раджеш, Амара и их коллеги работали практически без перерывов, анализируя данные, разрабатывая новые системы коммуникации, готовя материалы для мирового научного сообщества.

Пресс-конференция превзошла все ожидания. Новость о контакте с неземным разумом мгновенно стала главной темой всех мировых информационных агентств. Видеозаписи плазменных структур и их взаимодействия с человеческими кораблями смотрели миллиарды людей на Земле и в колониях.

Реакция общественности была преимущественно позитивной. После десятилетий надежд и разочарований человечество наконец получило подтверждение, что оно не одиноко во Вселенной. А то, что обнаруженная форма жизни не представляла прямой угрозы, а даже предлагала сотрудничество, усиливало всеобщий оптимизм.

На научных форумах обсуждение было более сдержанным, но не менее интенсивным. Исследователи всех специальностей – от астрофизиков до биологов, от математиков до лингвистов – пытались осмыслить данные о "кочевниках" через призму своих дисциплин.

Раджеш получил сотни запросов на интервью и консультации, но был слишком занят своей основной задачей – разработкой более совершенного интерфейса для коммуникации с "кочевниками". Вместе с командой инженеров и физиков он работал над созданием "магнитного словаря" – систематизированного набора магнитных паттернов, которые могли бы служить основой для более сложного общения.

– Проблема в том, – объяснял он Амаре, когда они встретились в её лаборатории после очередного длинного дня, – что их способ коммуникации принципиально многомерен. Они не просто передают последовательности сигналов, как мы в речи или письме. Они создают сложные пространственно-временные структуры, где информация кодируется одновременно в нескольких измерениях.

Амара кивнула, рассматривая голографическую модель магнитных паттернов "кочевников":

– Это похоже на то, как работает человеческий мозг. Нейроны не просто передают сигналы последовательно. Они формируют сложные сети активации, где информация распределена по всей структуре.

– Именно, – согласился Раджеш. – И поэтому наши обычные интерфейсы так неэффективны. Мы пытаемся перевести многомерную коммуникацию в линейный формат и обратно.

Он устало потёр глаза:

– Мы создали первую версию "словаря", основанного на математических и физических константах, которые должны быть универсальны для любого разумного вида. Но это всё ещё очень примитивный инструмент.

Амара некоторое время молчала, затем решительно сказала:

– Раджеш, я думаю, нам нужно серьёзно рассмотреть использование магнитных рецепторов.

Он внимательно посмотрел на неё:

– Ты думаешь, они действительно могут помочь?

– Я уверена в этом, – Амара активировала другую голограмму, показывающую структуру человеческого мозга с интегрированными магнитными имплантатами. – Смотри, обычные интерфейсы принимают магнитные сигналы, анализируют их, и затем представляют в форме, которую человек может воспринять – как графики, звуки или изображения. Это множественное преобразование сигнала, с потерей информации на каждом этапе.

Она указала на участок модели, где нейроимпланты соединялись с мозговыми структурами:

– Магнитные рецепторы позволили бы человеческому мозгу напрямую воспринимать магнитные поля, как новый сенсорный канал. Не преобразование, а непосредственное восприятие. Мозг получал бы "сырые" данные и сам формировал бы их понимание, адаптируясь к новому типу информации.

– Это звучит логично, – признал Раджеш. – Но риски остаются огромными. Мы не знаем, как такая глубокая интеграция с чужеродным способом восприятия повлияет на человеческую психику.

– Я провела дополнительные тесты на нейромоделях, – сказала Амара. – Результаты обнадёживают. Мозг обладает удивительной пластичностью и способен интегрировать новые сенсорные модальности без фундаментального нарушения существующих когнитивных структур. Это похоже на то, как слепые люди учатся "видеть" с помощью эхолокации – новый канал восприятия дополняет, а не замещает существующие.

Раджеш задумался. Идея была одновременно пугающей и захватывающей.

– Даже если предположить, что технология безопасна, кто станет первым испытуемым? Это всё ещё экспериментальная процедура с неизвестными долгосрочными последствиями.

– Я думаю, ты знаешь ответ, – тихо сказала Амара.

Он посмотрел ей в глаза и увидел там понимание. Конечно, они оба знали, что если дойдёт до реального эксперимента, Раджеш не доверит эту роль никому другому. Это было его открытие, его ответственность, его риск.

– Давай сначала доведём до совершенства "магнитный словарь" и испытаем его в новой экспедиции, – сказал он, меняя тему. – Если это не даст желаемых результатов… тогда можно будет обсудить более радикальные подходы.

Амара кивнула, не настаивая, но по её взгляду было ясно, что она считает магнитные рецепторы неизбежным следующим шагом.

Через две недели интенсивной работы новая коммуникационная система была готова к испытаниям. "Магнитный словарь" включал более тысячи паттернов, систематизированных по категориям: математические концепции, физические явления, пространственные отношения, темпоральные последовательности. Для генерации этих паттернов был создан специальный излучатель, способный формировать сложные трёхмерные магнитные структуры с беспрецедентной точностью.

Система была установлена на модернизированном исследовательском корабле "Фарадей", специально подготовленном для новой экспедиции к "кочевникам". Экипаж был расширен по сравнению с предыдущей миссией и включал, помимо научной группы, специалистов по безопасности и коммуникациям из Объединённого Космического Командования.

Перед самым отправлением Раджеш получил неожиданный визит. Генерал Коренев пришёл в его лабораторию в сопровождении Елены Ковач.

– Доктор Патель, – Коренев был, как всегда, формален, но в его голосе звучали нотки, которых Раджеш раньше не замечал – нечто похожее на уважение. – Я хотел лично пожелать успеха вашей экспедиции. То, что вы делаете, имеет исключительную важность для всего человечества.

– Спасибо, генерал, – ответил Раджеш, удивлённый этим проявлением личного внимания. – Мы сделаем всё возможное, чтобы улучшить нашу коммуникацию с "кочевниками" и получить более детальную информацию о галактической буре.

– Я в этом не сомневаюсь, – Коренев сделал паузу, словно выбирая слова. – Я хочу, чтобы вы знали: несмотря на мою военную должность, я не рассматриваю "кочевников" как угрозу, которую нужно контролировать. Я вижу в них потенциальных союзников перед лицом общей опасности.

Он обменялся взглядом с Еленой, которая слегка кивнула, словно поощряя его продолжать:

– Мои действия могли показаться чрезмерными или даже враждебными по отношению к научным интересам. Но поверьте, моя единственная цель – обеспечить безопасность Земли и её колоний. Если "кочевники" могут помочь нам защититься от галактической бури, я полностью поддерживаю сотрудничество с ними.

Раджеш был впечатлён этой откровенностью:

– Я ценю вашу прямоту, генерал. И разделяю вашу озабоченность безопасностью человечества. Думаю, мы можем найти баланс между научными и оборонными приоритетами.

– Именно на это я и рассчитываю, – Коренев протянул руку для пожатия, что было редким жестом для него. – Удачной экспедиции, доктор Патель. И будьте осторожны. Несмотря на всё моё уважение к "кочевникам", они всё ещё остаются принципиально иным видом, с иными приоритетами и способами мышления.

После ухода Коренева Елена задержалась на несколько минут:

– Ты удивлён? – спросила она, имея в виду поведение генерала.

– Немного, – признал Раджеш. – Он показался почти… человечным.

– Он всегда таким был, – Елена слабо улыбнулась. – Просто его работа не всегда позволяет это демонстрировать. Коренев – прагматик, а не идеолог. Он действительно заботится о безопасности человечества, просто его методы иногда кажутся слишком жёсткими.

Она посмотрела на часы:

– Тебе пора. Экспедиция ждёт. Держи меня в курсе, насколько это будет возможно.

"Фарадей" вышел на орбиту Европы и направился к Юпитеру по траектории, которая должна была привести их к основному скоплению "кочевников". В этот раз путешествие проходило гораздо спокойнее – магнитные бури, которые чуть не уничтожили предыдущую экспедицию, отсутствовали, а мощные защитные системы корабля обеспечивали дополнительную безопасность.