Что-то в голосе женщины заставило Веру насторожиться.

– Буду через пять минут.

Она сохранила все данные, защитив их дополнительным паролем, и направилась в технический сектор. C-9 находился на противоположном конце станции, и по пути Вера не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. Дважды она оборачивалась, но коридоры были пусты.

Технический отсек C-9 представлял собой лабиринт трубопроводов, кабелей и серверных стоек, обеспечивающих работу систем жизнеобеспечения станции. Жанна Кастро, молодая женщина с короткими рыжими волосами и выразительными зелеными глазами, ждала у входа.

– Доктор Соколова, – она протянула руку. – Спасибо, что пришли.

– Просто Вера, – ответила физик, пожимая руку инженера. – Вы говорили о проблеме?

Жанна огляделась, словно проверяя, нет ли рядом лишних ушей, и понизила голос:

– Последние две недели я фиксирую странные колебания в составе воздуха на станции. Незначительные, в пределах нормы, но… ритмичные. – Она сделала паузу. – И эти ритмы совпадают с периодами активности аномалии.

– Какого рода колебания?

– Соотношение изотопов кислорода. Пропорция O-16 и O-18 меняется циклически. – Жанна подвела ее к одному из мониторов. – Смотрите, вот данные за последние десять дней.

Вера изучила график и почувствовала, как по спине пробежал холодок. Колебания в составе воздуха следовали тому же паттерну, что и изменения физических констант в аномалии.

– Это невозможно, – прошептала она. – Аномалия находится в тридцати километрах от станции, в вакууме космоса. Она не может напрямую влиять на состав воздуха внутри "Гермеса".

– Я знаю, – кивнула Жанна. – Поэтому и позвала вас. Я инженер, а не физик. Но то, что происходит… – Она замялась. – Это как если бы аномалия каким-то образом распространяла свое влияние на станцию. Или как если бы она… коммуницировала с нами.

Вера внимательно посмотрела на молодую женщину.

– Почему вы решили обратиться именно ко мне?

Жанна слегка смутилась.

– Я читала ваши работы. Те, что были опубликованы до вашего ухода из проекта. Ваша теория о коммуникативной природе квантовых флуктуаций… она единственная, что может объяснить то, что я наблюдаю.

– Вы сообщили об этом директору Корневу?

– Нет, – Жанна покачала головой. – Я пыталась обсудить это с главой инженерного отдела, но он списал все на сбой в калибровке датчиков. – Она встретилась взглядом с Верой. – Но я трижды перепроверяла калибровку. Это не ошибка.

Вера кивнула. Два независимых свидетельства – изменения физических констант и колебания в составе воздуха, следующие одному и тому же паттерну. Это не могло быть совпадением.

– Можете предоставить мне эти данные? Я хотела бы сравнить их с моими наблюдениями.

– Конечно, – Жанна быстро скопировала файлы на портативное устройство и передала его Вере. – Есть еще кое-что, – добавила она нерешительно. – Что-то… личное.

– Я слушаю.

– Последние несколько недель мне снятся странные сны. Геометрические узоры, математические формулы, которые я не понимаю. – Жанна неловко улыбнулась. – Звучит как бред, я знаю.

– Вовсе нет, – серьезно ответила Вера. – Когда это началось точно?

– Примерно три недели назад. После того, как я провела калибровку внешних датчиков, ближайших к аномалии.

– Вы записывали эти сны? Рисовали узоры, которые видели?

– Да, – удивленно ответила Жанна. – Откуда вы знаете?

– Потому что мне тоже снятся такие сны, – тихо сказала Вера. – С той минуты, как я снова увидела аномалию.

Они смотрели друг на друга, и в этот момент Вера поняла, что вернулась на "Гермес" не случайно. Что-то происходило на станции, что-то, выходящее за рамки обычной науки. И каким-то образом она оказалась в центре этих событий.

– Не обсуждайте это ни с кем, – предупредила Вера. – Я изучу данные и свяжусь с вами.

Жанна кивнула.

– Будьте осторожны, доктор Соколова. Мне кажется, что не все на станции заинтересованы в том, чтобы правда об аномалии стала известна.

– Я знаю, – ответила Вера, вспоминая жесткий взгляд Корнева. – Поверьте, я знаю.

Ночью, лежа в своей каюте, Вера не могла уснуть. Мысли кружились вокруг полученных данных, странных совпадений и необъяснимого ощущения, что она стоит на пороге открытия, которое изменит все.

Аномалия не была случайным космическим феноменом. Она была искусственной – созданной разумно и целенаправленно. Но кем? И с какой целью?

Вера закрыла глаза, пытаясь упорядочить мысли. Сон накатывал волнами, и она балансировала на грани между бодрствованием и дремотой, когда увидела это – геометрический узор такой сложности и красоты, что он захватывал дыхание. Кристаллическая структура, в которой каждый элемент был частью большей системы, подчиненной единой математической формуле.

В полусне Вера поняла, что смотрит на внутреннюю структуру аномалии. И что еще более странно – аномалия тоже смотрела на нее.

Проснулась она резко, с чувством, будто кто-то окликнул ее по имени. Комната была пуста, но ощущение чужого присутствия не исчезало.

Вера включила свет и подошла к рабочему терминалу. Узор из сна все еще стоял перед глазами, и она начала быстро набрасывать его, пока воспоминание было свежим.

То, что получилось, напоминало сложную кристаллическую решетку, но с неожиданными нарушениями симметрии – словно кто-то намеренно внес искажения в идеальную структуру. Рядом Вера записала математическую формулу, описывающую узор, – она просто появилась в ее голове, как будто кто-то нашептал ее.

Затем она обратилась к файлам, полученным от Жанны. Сопоставление данных с собственными наблюдениями заняло несколько часов, но результат превзошел все ожидания. Колебания в составе воздуха станции действительно следовали тому же алгоритму, что и изменения физических констант в аномалии. Более того, если наложить этот паттерн на узор из ее сна, получалась почти идеальная корреляция.

"Это невозможно," – думала Вера, глядя на результаты анализа. Сон не мог предсказать реальные научные данные с такой точностью. Если только…

Если только это не был обычный сон. Если только аномалия каким-то образом не взаимодействовала с ее сознанием напрямую.

Вера почувствовала, как по телу пробежала дрожь – отчасти от страха, отчасти от возбуждения. Она была на пороге открытия, которое могло перевернуть все представления о реальности, сознании и природе вселенной.

Тихий сигнал терминала оповестил о входящем сообщении. Это было короткое текстовое сообщение без подписи:

"Библиотека, секция квантовой космологии, третья полка снизу, красная обложка. Ищите маргиналии."

Вера перечитала сообщение несколько раз, пытаясь понять, кто мог его отправить. Система не идентифицировала отправителя – как будто сообщение появилось из ниоткуда. Очередная аномалия на станции, полной странностей.

Она взглянула на часы – 4:17 утра. До официального начала рабочего дня оставалось почти четыре часа. Библиотека должна быть пуста в это время.

Решение пришло мгновенно. Вера накинула лабораторный халат и вышла из каюты.

Коридоры станции были тускло освещены – ночной режим, имитирующий земные сутки, чтобы не сбивать биоритмы экипажа. Вера быстро шла, стараясь не привлекать внимания немногочисленных ночных дежурных.

Библиотека находилась в образовательном секторе станции и представляла собой скорее архив, чем традиционное собрание книг. Большинство материалов хранилось в цифровом виде, но некоторые редкие издания, особенно старые научные труды, были представлены в бумажном формате.

Вера приложила карту-ключ к сканеру, и двери мягко разъехались в стороны. Внутри царил полумрак, нарушаемый лишь тусклым светом аварийных ламп и мерцанием терминалов.

Секция квантовой космологии находилась в дальнем углу. Вера быстро нашла указанную полку и провела пальцами по корешкам книг, пока не наткнулась на том в красной обложке без названия на корешке.

Она вытащила книгу и открыла ее. Это был старый учебник по теоретической физике, изданный еще в начале века. Но самым интересным были заметки на полях, сделанные мелким, аккуратным почерком.

Вера начала читать, и постепенно ее охватывало растущее изумление. Неизвестный ученый, которому когда-то принадлежала эта книга, излагал теорию, удивительно близкую к ее собственным догадкам. Он писал о возможности создания "карманных вселенных" путем манипуляции квантовым вакуумом, о математических моделях, описывающих процесс создания пространства-времени из ничего.

Но самое поразительное было в заключительных заметках:

"Если мы способны создавать вселенные, то логично предположить, что наша собственная вселенная также могла быть создана. Точка соприкосновения между создателем и творением будет проявляться как аномалия в ткани пространства-времени, где физические законы теряют свою незыблемость. Ищите такие аномалии – они ключ к пониманию природы реальности."

Вера закрыла книгу, чувствуя, как сердце колотится в груди. Заметки были датированы 2047 годом – за двадцать лет до обнаружения аномалии у Юпитера. Кто был этот пророческий ученый? И как его труд оказался в библиотеке "Гермеса"?

Она открыла форзац книги, надеясь найти имя владельца, и увидела надпись, от которой кровь застыла в жилах:

"Собственность Е.Н. Соколовой"

Елена Николаевна Соколова. Ее мать.