Глава 7

Квартира Бобра. Бобер сидит за компьютером. Он в игре. Слышит последнюю фразу Лукаса.

– Лукас, давай снова взлетай, –  огворит Бобер в микрофон, – я снова в небе. Сейчас мы дадим жару этим худым!

Лукас слышит в наушника взволнованный голос военного летчика.

– Скажи своему другу, чтобы он немедленно садился. Немедленно.

Бобер переспрашивает.

– Лукас, это кто?

Лукас по прежнему ничего не понимает, но все же говорит:

– Бобер, сделай, как тебе сказали. Просто приземлись на любой аэродром и держи со мной связь. Хорошо? Со мной что-то странное происходит. Не могу понять.

– Ладно. Иду на посадку, – недоуменно ответил Бобер, слушая в наушниках голос военного летчика.

– И смотри внимательнее, чтобы сзади не появился желтый Мессершмидт с зеленым трилистником.

Лукас уже начинает что-то понимать.

– Хартманн?

Военный летчик утвердительно.

– Да.

Бобер так и не понимая, что происходит.

– О чем это Вы? Ничего не понимаю.

Лукас переспрашивает.

– Ты сел?

Бобер немного занятый процессом.

– Захожу на посадку. Небо чистое. Никого.

Военный летчик взволнованно.

– Садись! Только осторожно. Будь готов в любой момент катапультироваться.

Бобер заходит на посадку. В этот момент со стороны солнца появляется самолет. Он стремительно надвигается на самолет Бобра и открывает по нему огонь.

Бобер испуганно.

– Вау! Кто по мне палит!

Военный летчик также с испугом в голосе.

– Немедленно прыгай! Прыгай, говорю!

Бобер катапультируется. Над игроком на экране раскрывается парашют. Самолет взрывается. Надпись "Задание провалено. Игрок жив".

Бобер выходит из игры, но в наушниках он продолжает слышать голос Лукаса.

– Может быть, скажете, что произошло? Где я? Что это за странный самолет? Что, блин, происходит? Почему Хартманн? Куда Вы меня тащите?

Глава 8

Просторная комната чем-то напоминающая диспетчерскую аэродрома. Несколько столов и стульев, диван, большая электронная карта, на которой двигаются какие-то огоньки. Рядом аптечка. По стенам развешаны схемы различных типов самолетов. Грамоты. Фотографии. Компьютер. Горят лампы дневного света. Дверь как в бомбоубежище. В углу небольшая газовая плита. Электрический чайник.

Мужчина в военной форме подходит, щелкает кнопкой чайника. Показывает рукой на диван.

– Проходи, садись. Сейчас попробую обработать твои раны.

Подходит к аптечке, достает зеленку, йод, вату. Смачивает вату зеленкой. Прикладывает ее к ране на лбу Лукаса. Лукас морщится от боли.

– С-с-с! Больно!

– Терпи, казак! Атаманом будешь!

Закипает чайник. Летчик достает из тумбочки чашки. Разливает чай, достает сахар и печенье. Подвигает все это Лукасу.

– Угощайся!

Садиться рядом.

– Теперь можно и поговорить.

Смотрит на Лукаса.

– Для начала представляюсь. Меня зовут Мэддокс. Александр Мэддокс.

– Мэддокс? – переспрашивает Лукас.Тот самый. Создатель авиасимулятора?

Мэддокс кивает головой. Грустным голосом произносит:

– Да, тот самый.

– Так ведь я читал, что Вы умерли! – удивляется Лукас.

Мэддокс кивает головой.

– Да, в биологическом смысле умер.

Мэддокс показывает рукой на прикрепленную к стене кнопкой вырезанную статью из журнала. "Надпись: 27 марта 2007 года создатель самой популярного авиасимулятора всех времен и народов "Ил2" Александр Мэддокс умер в частной больнице Швейцарии от рака мозга".

Потом идет к шкафу и достает семейный альбом, садиться рядом с Лукасом и начинает показывать фотографии, рассказывает о своей жизни.

– История моя, в общем-то, ничего не отличается от истории жизни любого программиста. Учился в институте, писал программы для военных. До 90-х годов трудился на почтовом ящике, который занимался компьютерным моделированием управления самолетов. Потом СССР развалился, я оказался не у дел. Мои работы тоже были никому не нужны. Занялся игрушками. Ну, это самая известная часть моей жизни. О том, что уже тогда врачи нашли у меня опухоль мозга, не знал никто. Много лечился. И у знахарей, и у светил науки. Бесполезно. В конце концов, решил взять все в свои руки. А что мог придумать программист?

– Компьютерный интеллект? – чуть смущенно спрашивает Лукас, одновременно закусывая печеньем из вазочки.

– Ну, что-то вроде того, – соглашается Мэддокс, и пытается объяснить подробнее, – у меня еще оставались кое-какие связи. Удалось раздобыть мощный компьютер, который позволил мне обработать много информации. Фактически я записал всю свою жизнь по-секундно, затем свой ДНК и таким образом создал точную математическую, цифровую копию своего тела, матрицу. При помощи микрочипов, вживленных в мою голову, была налажена связь с моим реальным телом. Когда тело умерло, то, что называют в религии душой, не растворилось в ноосфере, став частицей вселенной, а по этим каналам, как по пуповине, ушло в мою матрицу. И теперь виртуальный мир для меня такой же реальный. Я живу в созданной мной программе. Это мой дом.

С усмешкой:

– В общем, живу!

– Здорово! – не может удержаться от восторга Лукас, – Но мне все равно не понятно, как я сюда попал к Вам. Я что тоже умер?

– В каком-то смысле, – ошарашивает его Мэддокс.

Лукас удивленно:

– Что значит "в каком-то смысле"?

Мэддокс пытается объяснить.

– Сейчас тебя, твоего тела, там, в реальном мире не существует. Оно разложилось на цифры, стало невидимым. Хотя все части твоего тела, твоя математическая матрица присутствуют в реальном мире. Но ты как бы пропал без вести для людей.

Лукас широко раскрывает глаза.

– Ничего не понял. И что? Я не смогу вернуться обратно?

Мэддокс сомневаясь качает головой, но все же произносит.

– В отличие от меня у тебя есть шансы. Чисто теоретически. Ведь твое тело, пусть и разложенное на цифры, живо. Мне же некуда возвращаться. Мое тело умерло.

Лукас представляет закатив вверх глаза.

– Ну да, если Вы вернетесь в свое тело, это будет "Восставшие из ада. Часть 3". И все равно мне не понятно. Как я попал сюда?

Мэддокс ровным голосом отвечает.

– Сейчас попробую объяснить.

Подвигает к нему печенье.

– Ты кушай, кушай печенье! Вкусное.

Лукас откусывает.

– Да. Очень.

– А ведь оно тоже цифровая матрица. Но печенье воссоздать здесь проще, чем другого живого человека.

Будто из ниоткуда появляется кот. Пушистый полосатый кот, который начинает тереться у ног Мэддокса и громко мяукать.

– Понимаешь, я смог оцифровать даже своего кота. Но мне все же здесь одиноко. Мне не хватает…

Мэддокс смотрит на Лукаса.

– Наверное, мне еще рано тебе об этом говорить. Ты ведь такой молодой.

Лукас хмыкает:

– Ой, да бросьте Вы. Про секс и любовь мне уже все известно.

Помолчав, добавляет.

– В теории.

Мэддокс продолжает:

– Ну, тогда ты меня поймешь. Хотя бы в теории. Как оказалось, создать математическую матрицу женщины – это не тоже самое, что создать мужчину. Все мои попытки приводили к появлению механической куклы. Есть в их поведение нечто, что не поддается пока математике.

Лукас в ужасе:

– И тогда Вы решили создать мужчину? И затащили сюда меня?

Мэддокс успокаивает его.

– Ну не совсем так. Я попытался создать точную копию исторического персонажа. Поскольку мой мир – это авиасимулятор, я начал создавать математические модели знаменитых пилотов.

Лукас облегченно вздыхает.

– А, понял. Приложение к игре: Асы в небе?

Мэддокс соглашается.

– Да. И лучше всего у меня получился, как не странно, немецкий летчик-ас Эрих Хартманн. Тевтонцы со своим железным порядком оказались наиболее программируемой нацией. И мне удалось довести его модель до состояния 100 процентной реальности.

Лукас задумчиво.

– Так это, значит, он был сегодня днем на спортивной площадке?

И на этот вопрос Мэддокс дает положительный ответ.

– Да, молодой Эрих Хартманн собственной персоной.

Лукас снова спрашивает.

– Но как?

– Так же как и ты сюда. – разъясняет Мэддокс, – через открытое окно, которое появилось под влиянием мощного электрического заряда.

Лукас вспоминает.

– Ночью была гроза?

Мэддокс кивает.

– Да. Удар молнии создал мгновенный выброс энергии и Эрих вышел с ним наружу, но по закону равновесия окно осталось открытым, и в него вошел ты. Так получилось! В принципе на этом месте мог быть любой!

Мэддокс тяжело вздохнул.

Лукас с вопросом смотрит на Мэддокса

– И что же теперь делать?

Мэддокс почесал голову.

– Могу только догадываться. Думаю, Хартманн преложит все усилия, чтобы остаться в реальности.

Лукас настороженно.

– А что ему для этого надо?

Мэддокс разводит руками.

– Стереть твою матрицу из всех кодов игры.

Лукас смотрит прямо в глаза Мэддоксу.

– Что для этого надо?

Мэддокс не отводит взгляда.

– Самый легкий способ – ввести тебя в состояние "Игрок убит".

Лукас вздыхает.

– Сбить меня?

Мэддокс снова кивает.

– Да. Если помнишь. Он тебя уже сегодня пытался достать.

Лукас чешет затылок.

–Значит, чтобы мне вернуться домой, я должен буду сбить его.

Мэддокс смотрит на Лукаса грустными глазами.

– Да. Но шансов у тебя практически никаких!

Глава 9

Бобер сидит на своем стуле перед компьютером, уставившись в одну точку. На компьютере бегает виндовская заставка. На голове наушники. Он через них слышит весь разговор Мэддокса и Лукаса. "У Вас нет никаких шансов!"

Бобер кашляет. В комнате Мэддокса раздается его кашель. Звук кашля гуляет по колонкам. Он похож на противный скрежет.

Мэддокс морщится, смотрит на динамики.

– Ох, я, кажется, не выключил связь. Нас кто-то слышал!

Бобер через микрофон:

– Да не кто-то, а я – Никита Бобров. Вы уж простите, но я действительно слышал Ваш разговор.

Лукас вскакивает со своего места. Смотри по сторонам:

– Бобер, эй! Ты где?

Мэддокс перебивает его:

– Видеосвязь с этим каналом не установлена. Мы можем пока его только слышать.

Лукас радостно кричит.

– Бобер, привет! Ты слышал, что со мной случилось?

Бобер смотрит вверх, как всегда бывает у человека, который разговаривает по телефону.

– Да уж.

Обращается к Мэддоксу:

– Извините, господин Мэддокс. А можно у Вас спросить?

– Да, – отвечает Мэддокс.

– А почему вы приказали мне выпрыгнуть из самолета. Бобер все еще глазами ищет собеседника. – Я бы мог попробовать сбить этого Хартманна и дело с концом.

– Э, э, э. Скорее всего, все было бы наоборот, молодой человек, – смеется Мэддокс. – Он сбил бы Вас, и это могло бы привести к непоправимым последствиям. В первую очередь для Вас, молодой человек.

Бобер пожимает плечами.

– Ну, что может случиться, если меня собьет какой-то виртуальный урод.

Мэддокс пытается объяснить:

– У вас когда-нибудь зависал компьютер?

Бобер разводит руками.

– Да, сто раз. Перегрузил его и все.

Мэддокс усмехается:

– А где у Вас, молодой человек, кнопка для перегрузки?

Бобер открывает рот, чтобы ответить, но не находит ответа.

Мэддокс утверждает.

– Вот именно. Чисто внешне вы будете выглядеть как впавший в кому или летаргический сон.

Лукас шмыгает носом.

– Неужели нет никаких шансов?

Мэддокс качает головой:

– Нет. Никаких.

Бобер стучит кулаком по столу:

– Во, блин, залетели! Что же мне теперь вообще к компу не подходить!

Кусает кулак.

– Подождите. Но ведь это Вы научили Хартманна сражаться?

Мэддокс кивает головой.

– Да я восстановил его математическую матрицу.

Бобер задумывается.

– А вы не можете Лукаса и меня научить летать также как, ну, к примеру: Покрышкин или Кожедуб?

Мэддокс чешет голову:

– Вы не понимаете, о чем говорите. Хартманн изначально был создан для воздушного боя. Он тренировался летать всю жизнь на реальном самолете. Ему сейчас 22 года. Он в самом расцвете сил. Я просто воссоздал то, что уже было. А Вы?

Мэддокс разводит руками.

Лукас машет рукой:

– Да, полный бесполезняк. И теперь я буду вечно сидеть в этой дыре.

Мэддокс возмущается.

– Ну не такая уж это дыра!

Бобер задумывается.

– Шансов, конечно, очень мало. Но Вы ведь сами сказали, что Хартманн не оставит Лукаса в покое! И когда он его достанет, он сделает все, чтобы окончательно уничтожить.

Мэддокс вздыхает.

– Стереть матрицу.

Бобер не соглашается.

– Да какая разница. Мы должны хотя бы попробовать.

Мэддокс, задумчиво:

– Я, конечно, могу дать Вам теорию. Могу гарантировать, что Вы будете точно знать как себя вести в любой критической ситуации. Но теория, это ведь не практика. Как Вы будет отрабатывать свои навыки, когда Вы даже носа не можете высунуть в игровое поле. Хартманн Вас тут же собьет, как куропаток.

Бобер снова не соглашается.

– Ну, что-нибудь придумаем. Мы должны попробовать. В крайнем случае, я буду отвлекать этого Хартманна на себя.

Мэддокс снова вздыхает.

– Это очень большой риск. Лично Вам, господин Бобров, я бы порекомендовал вообще забыть о компьютере и об авиасимуляторе.

Бобер не слышит его, а задумчиво продолжает.

– Вот вы говорите, что если Хартманн меня бы сбил, я бы погиб.

Мэддокс устало кивает.

– Не то, чтобы погибли, а впали в летаргический сон.

Бобер машет рукой.

– Ну, не важно. Но ведь и любой другой игрок тоже может погибнуть, столкнувшись с Хартманном.

Мэддокс согласно кивает головой.

– Да, Хартманн будет сбивать всех.

Бобер тычет пальцем в стену.

– И тот, кого собьет Хартманн, тоже впадет в этот самый сон.

Мэддокс соглашается.

– Да.

Бобер радостно.

– Вот видите. Значит скоро, тот, кто захочет поиграть в авиасимулятор будет обречен. Люди прекратят играть в этот авиасимулятор, а вместе с ним закончится и Ваша жизнь. Вы с этим согласны.

Мэддокс хватается за голову.

– О боже, что же я наделал!

Бобер назидательно.

– Вот. Поэтому Вы просто обязаны научить нас летать так, чтобы мы смогли победить Хартманна.

Мэддокс не понимает о чем говорит Бобер.

– Да, но при чем здесь Вы? Вы можете остаться в стороне. Ведь Вам ничего не угрожает.

Бобер сердито.

– Я Лукаса не брошу. Мы – сквад.

Потом, подумав, добавляет.

– И потом, вдвоем у нас больше шансов.

Мэддокс качает головой.

– Ох, не нравится мне все это. Но, как хотите, я Вас обо всем предупредил.

Он берет Лукаса за руку и пересаживает его в другое кресло перед большим экраном. Надевает на него шлем, подключает к датчикам. Бобер в это время ставит перед экраном компьютера веб-камеру, надевает на голову наушники, кладет руку на мышку, настраивает камеру, слышит голос Мэддокса: