– Ну что ж, – задумчиво произнес Абдаллах, – на эту тему можно говорить часами, а можно уложиться и в десять минут. Давайте пойдем сегодня по второму пути. Тем более что вы будете писать не об истории террористических организаций, а об общеполитических процессах. Вместе с тем вам следует отметить, что первоначальный импульс их развитию и усилению их роли на политической арене был дан войной 1967 года, которую арабские армии с треском проиграли. Не забудьте подчеркнуть ту роль, которую взяли на себя Соединенные Штаты и Советская Россия в развитии и распространении террора, когда, поддерживая морально и материально, снабжали оружием различные группы боевиков, для того чтобы подорвать позиции друг друга в регионе. Отметьте и роль арабских стран и Ирана. Они тоже сделали немало для создания и поощрения террористических и экстремистских или, как теперь их называют, фундаменталистских движений. Причем они, как правило, зажимали их у себя, но подстрекали в соседних странах. Особенно в тех, где есть лагеря палестинских беженцев. Практически все арабские страны поддерживали и вооружали палестинцев в Ливане. Что привело в конечном счете к гражданской войне в этой благословенной стране. Не был исключением в этом отношении и режим Саддама. Мы тоже подбрасывали и оружие и деньги и «Хамасу» и «Хезболле», чтобы они нападали на Израиль с территории Ливана, а Ливан получал бы удары возмездия Израиля. А затем все мы дружно осуждали Тель-Авив, требовали осудить агрессивный сионизм и тому подобное. Вспомните, что Саддам платил большие суммы семьям боевиков, погибших при самоубийственных атаках на территории Израиля. Сейчас у нас в Ираке все развалено, нет ни разведки, ни контрразведки. Но по разгулу убийств, похищений людей и нападений боевиков на все подряд и практически во всех районах от Басры на юге до Киркука и Мосула на севере совершенно ясно, что за всем этим стоят крупные организации, управляемые из одного центра. Какие именно, должно проясниться после выборов, если они, конечно, состоятся.

– Насколько я могу судить по публикациям в прессе, речь может идти скорее об отсутствии чьей-то организующей и направляющей руки, – возразил Фрэнк. – Иракское сопротивление слишком хаотично. Я думаю, что отсутствие порядка позволило развернуться чисто криминальным элементам, действующим на свой страх и риск, пытающимся награбить как можно больше, пока есть такая возможность.

– Нет, – Абдаллах покачал головой, – поверьте моему опыту. Обратите внимание на то, что зачастую действуют хорошо организованные группы, выбирающие своей целью пункты вербовки в национальную гвардию, полицейские участки и тому подобное. Уголовникам это не надо. Вместе с тем происходят абсолютно бессмысленные массовые убийства ни в чем не повинных людей. Я бы сказал, настолько бессмысленные, что становится ясно, что это делается со строго определенной целью. Особенно если принять во внимание регулярный, систематический характер этих акций. Кому надо взрывать скопления людей у мечетей или на продовольственных рынках? Уголовным элементам? Вы что думаете, что крупная оппозиционная группировка, насчитывающая несколько десятков или сотен человек, не в состоянии поставить под свой контроль всякую мелкую уголовную мразь, действующую на ее территории? Прекрасно может. Но не делает этого. Почему? Да потому, что цель этой группировки и тех, кто за ней стоит, заключается в настоящее время именно в дестабилизации положения в Ираке.

Ваши генералы, да и сам президент США, твердят о том, что виной всему иностранные боевики, проникающие с территории Сирии и Ирана. Чушь собачья! Сделали из аз-Заркави лидера иракского национально-освободительного движения! Все это говорится и рассчитано на публику. На самом деле иракское сопротивление является чисто иракским. По крайней мере на девяносто пять процентов. Посмотрите статистику арестов в Багдаде, Басре и в других городах. Много среди арестованных боевиков иностранцев? Как вы говорите: кот наплакал. Это мне напоминает то, что говорили в России. Там тоже пытались свалить вину за сопротивление в Чечне на иностранных наемников. Приехали, видите ли, два-три араба и заварили кашу, – Абдаллах закурил новую сигарету. – Как вы считаете, вы, сугубо штатский человек, арабист, журналист, писатель, почему американская армия сразу после оккупации страны не собрала оружие? У гражданского населения, у солдат и офицеров распущенной иракской армии?

– Ответ очевиден, – Фрэнк отпил глоток араки, поморщился и добавил в белую жидкость еще немного воды. – Генералы совершили ошибку. По-видимому, было слишком много эйфории в связи с блистательной победой.

– Ха-ха! Вы, штатская публика, иногда бываете очень забавны, – рассмеялся Абдаллах. – Блистательная победа! Захватили целую страну ценой потери ста пятидесяти солдат. Вы же интеллигентный человек. Не было никакой блистательной победы, потому что не было, по существу, и войны. А что касается оружия, то я никогда не поверю, что ваше военно- политическое руководство просто забыло про него. И про тысячи складов с боеприпасами по всей стране. Нет. Дело не в забывчивости или ошибке, а в сознательном расчете. Хотели полностью дестабилизировать обстановку в стране, убрать одних иракцев руками других и только потом восстановить порядок. Создать полностью подконтрольный американцам режим с абсолютно новой иракской национальной армией и полицией. Заодно показать Сирии и Ирану, что их может ждать, если их политика будет неугодна Вашингтону. Но, как оказалось, расчеты не оправдываются. Вы выпустили джинна из лампы, а теперь не можете его контролировать. И со временем вам из Ирака придется уходить. Но уходить очень аккуратно. Чтобы у боевиков иракского сопротивления не сложилось впечатление, что они победили сверхдержаву. Тогда вслед за вами могут полететь все прозападные режимы, и для восстановления статус-кво придется прибегать к гораздо более решительным мерам.

Вот вкратце все, что я думаю о той заварухе, которую устроили ваши политики и генералы в Ираке. И знаете что. Давайте вернемся к этому разговору позже. Я оптимист и думаю, что со временем положение в Ираке стабилизируется. Может быть, с помощью американской армии. А может быть, и без нее. В любом случае весь этот бардак не может продолжаться вечно. Через полгода-год все утрясется. Так что я надеюсь еще развернуться в Багдаде. Открою большой парфюмерный магазин где-нибудь в центре. Ин шаа лла. А сейчас давайте забудем про политику и хорошенько поужинаем. Лучше поговорим о тех временах, когда мы оба были в Дамаске, наслаждались настоящей сирийской кухней и, облизываясь, смотрели на пухленьких сирийских дам.

Глава 12.

После встречи с Абдаллахом Фрэнк вернулся в гостиницу и чисто машинально заглянул в бар. Его русские знакомые сидели за тем же столиком, что и вчера, и пили пиво. Пока Фрэнк размышлял, подойти ли ему к ним или отправиться спать, его заметили и усадили за столик.

Перед ним поставили бутылку пива и тарелку с какой-то сухой и тощей рыбой, именуемой по-русски воблой, которая, как ему пояснили, считается национальной закуской для пива. Потом наступила очередь сибирской водки, которую русские привезли с собой с заснеженных просторов своего Севера. Оказалось, что ее тоже пьют с особыми закусками, которых уже не было, так как русские были в Дубае уже четвертые сутки и все привезенные с собой деликатесы съели. А то, чем кормят в ресторане гостиницы, было «вкусно, питательно и калорийно», как выразился Николай, но как закуска к русской водке ни к черту не годилось.

– Впрочем, – добавил он, – эта перестройка испортила людей и у нас, и сейчас можно встретить в тундре оленевода, закусывающего «сникерсом» или «марсом».

К этому времени Фрэнк уже был в таком состоянии, что охотно согласился с тем, что это действительно ужасно.

Отсутствие закуски имело и положительный эффект: компания перешла на виски и джин, которые можно пить без закуски и разбавлять водой или соком по вкусу.

Наконец Фрэнк почувствовал, что с него хватит, и объявил русскоязычной части компании, что он завтра утром уезжает и поэтому прощается и отправляется отдыхать. Однако ему объяснили, что отъезд, согласно русским обычаям, является прекрасным поводом для того, чтобы его отметить. Что и было сделано. Причем неоднократно.

Засыпал Фрэнк с твердым убеждением, что русские – отличные ребята, а холодную войну придумали всякого рода старые идиоты, которые были не в состоянии собраться вместе за одним столом, выпить и договориться между собой.

Когда на следующее утро он покидал гостиницу, у него было ощущение, что из-за угла вот-вот появятся могучие северные парни и предложат выпить, не важно за что: за дружбу, счастливую дорогу или еще за что-нибудь.

Через полчаса Фрэнк уже сидел в салоне комфортабельного автобуса с мощным кондиционером и ехал по направлению к эмиратско-оманской границе. Фрэнк выбрал наземный транспорт: по времени он почти ничего не проигрывал по сравнению с воздушным. Автобус преодолевал расстояние до столицы Омана – Маската – за пять часов, и примерно столько же времени требовалось на перелет, если ко времени полета прибавить время на регистрацию, всякого рода контроли и ожидание выдачи багажа.

И надо сказать, ему не пришлось пожалеть о принятом решении. Дорога оказалось достаточно интересной и живописной. Сначала по обе стороны шоссе на оманской территории шли мрачные горы, сложенные вулканическими породами. Они несли в себе элемент таинственности, и Фрэнку казалось, что он очутился на другой планете. Затем местность стала равнинной, но по сравнению с Эмиратами здесь было больше растительности. Были и другие отличия: движение было менее оживленным, а дома и мечети более скромными. После величественного Дубая с его огромными комплексами зданий из стекла, стали и бетона Маскат казался небольшим провинциальным городком. Это впечатление усиливалось тем обстоятельством, что Маскат состоял из нескольких частей, отделенных друг от друга горами.

Вместе с тем Фрэнк сразу почувствовал, что он находится в городе, история которого насчитывает не один век. Как специалист по Ближнему Востоку он знал, что Маскат упоминался в рукописях уже раннего средневековья. А теперь он своими глазами видел старинные португальские форты и невольно сравнивал их с тем, что видел в маленьком музее Дубайского муниципалитета: фотографии пятидесятых годов прошлого века, на которых Дубай представал всего лишь маленькой рыбацкой деревушкой.

Благодаря щедрости руководства фонда в Маскате ему заказали номер в шикарном отеле – на сей раз это был «Интерконтиненталь», расположенный в районе Мадинат аль-Кабус, и он снова наслаждался и обстановкой, и отличной едой. А поздним вечером взял такси и проехал по набережной Маската, которая считается одной из самых красивых на Аравийском полуострове. Фрэнк любовался отражением огней рекламы в водах океана и мастерски подсвеченными стенами форта Мутра, стоящего на высоком холме, господствующим над бухтой.

На следующий день Фрэнк обнаружил еще одно отличие Маската от Дубая. Здесь арабский язык звучал гораздо чаще, и когда он нанес визит в порт для того, чтобы договориться о направлении груза в Ирак, практически всеми его собеседниками были чиновники-арабы.

Причина была проста – добыча нефти в Омане началась позднее, чем в Эмиратах, ее было меньше, и поэтому было гораздо меньше гастарбайтеров из Пакистана и Индии.

Фрэнк вволю поговорил на арабском языке и был страшно доволен тем, что его, как правило, понимают и он кое-что понимает, даже когда с ним говорили на местном диалекте.

В остальном Маскат, да и Оман в целом, не были теми местами, где жизнерадостный молодой человек мог бы с наслаждением проводить время. Как пояснил Фрэнку менеджер гостиницы, их основными клиентами в туристический сезон были пожилые пары, в большинстве своем из Англии. Они приезжали сюда на пару недель просто хорошо отдохнуть от суеты и забот повседневной жизни и зачастую проводили все время на территории гостиничного комплекса. А молодежь, как оманская, так и европейская, предпочитала Дубай с его увеселительными заведениями, торговыми центрами. Если повезет, там можно было познакомиться с какой-нибудь скучающей дамой средних лет и хорошо провести время. Не Италия, конечно, но все-таки. Хотя это требовало известной осторожности, поскольку местная полиция не поощряла слишком вольного поведения гостей, и можно было нарваться на неприятности.

Впрочем, Фрэнка не особенно интересовали обычные развлечения, в конце концов он приехал сюда не из пустыни. Поэтому он использовал те три дня, которые должен был пробыть в Маскате до прибытия парохода с грузом фонда из Дубая, с познавательными целями и даже не стал разыскивать Мухаммеда Рамадани. Пускай себе занимается организацией свадеб, празднеств и всего прочего! Вместо этого он осмотрел несколько старинных фортов в столице, Рустаке и Низве. А вечерами купался на гостиничном пляже, где – вот уж действительно все в руках Аллаха! – познакомился с двумя дамами из Кельна. Дамы приехали на какую-то выставку-продажу изделий из хрусталя и были вынужденными коротать время после наступления темноты на территории гостиничного комплекса, так как ночной Маскат не был тем местом, где женщины в европейском одеянии могут разгуливать сами по себе. Каирский вариант не повторился: дамы были не настолько привлекательными, чтобы появилось желание их соблазнить, но они по крайней мере составили ему компанию в баре.