Цитаты из книги «Палач»

Собственно, выход был только один. Скучный, отвратительный, обычный, как всегда, – найти работу.

К половине десятого салон уже гудел от голосов. Оскар, вынужденный всякий раз опять и опять выходить к элевейтору – встречать гостей, к половине десятого постиг простую закономерность – самые важные люди приходят последними. Первой является толпа. Статисты.

Когда женевьевам за пятьдесят, а оскарам по тридцать пять, женевьевы все равно приходят к оскарам. Больше им некуда деваться.

Лицо стареет. Пизда не стареет. Пизде всегда восемнадцать лет. В этом весь ужас.

У дамы-дизайнера был крупный клитор и крупно и просто устроенная пизда. Оскар верил, что с пиздой нужно работать. Целовать ее, чувствуя, ебать, понимая. Пизда – существо особое, любящее ласки и удовольствия, как дети любят конфеты и шоколад. Оскар всегда подходил к пизде с этой точки зрения, а не как к дыре в стене.

ину Оскару и положила ему голову на плечо. «Почти все женщины так делают, – подумал Оскар. – Всех стран и народов. От мала до велика. Почему? Может быть, все они видят в мужчине отца, защитника и охранителя их неразумных, зачастую разбитых вдребезги жизней».

Нет, это старый хиппи, осколок поколения шестидесятых годов. Однажды он двинулся от нечистого спида или еще какой-то химической гадости, проданной ему криминалом драг-пушером, и с тех пор у него осталось ровно столько здоровых клеток в мозгах, чтобы дергать струны гитары, корпус которой украшен переводными картинками.

Оскар же ведет себя хак истеричка только потому, что сегодняшняя жизнь Яцека Гутора – это прошлое Оскара Худзински…

Оскар смотрит на Стива и думает, что Стив выглядит как человек, идеалом которого всегда было хорошее питание, и как человек, который своего идеала достиг. Оскар улыбается:

Хотя Женевьев два раза в неделю ходила заниматься балетом, ляжки у нее были мягкими. Может быть, ей следовало ходить на балет три раза в неделю.