Цитаты из книг автора «Эдуард Фукс»

Наиболее усердными торговцами людьми в Германии были: ландграф (владетельный князь) Вильгельм Гессенский, наследный принц Брауншвейгский, мучитель Лессинга[10], и герцог Карл Евгений Вюртембергский, палач Шубарта. Мы преднамер енно сказали: наиболее усердными. Ибо продажа собственных подданных была в продолжение многих лет излюбленнейшей «финансовой реформой» целого ряда мелких деспотов…

указа французского короля Генриха III, указа, возобновленного им в 1576 году. Между тем как в дворянстве декольте было чрезвычайно распространено, «священный» ородонанс запрещал людям незнатного происхождения узурпировать костюм знати и превращать своих жен в Demoiselles (барышень. – Ред.).

как благородство костюма возрастало в той же мере, в какой увеличивалось декольте, и так как, с другой стороны, обнаженная грудь считалась высшим украшением женщины, то господствующие классы присвоили эту привилегию только себе. Женщины из простонародья не имели права показать, что и их грудь может быть «благородного свойства». Вот почему многочисленные запретительные указы имели в виду как раз декольте. Там, где господствовала знать, они были обязательны для всего бюргерства, там, где власть находилась в руках городского патрициата, они были обязательны для жен ремесленников.

А вдова была даже обязана наглухо, до самой шеи, застегивать платье, так как ей уже не приходилось больше привлекать к себе внимание мужчин.

От замужней женщины, уже достигшей цели, обычай требовал, чтобы ее декольте было значительно скромнее. Она уже не имела права показывать ореолы грудей.

Она защищается против мужчины так, как осел, со спины которого упал мешок. Тайком подносит она руку к груди, и вся она выпадает из платья

ому же корсаж так подпирал грудь вверх, что достаточно было малейшего движения женщины, чтобы грудь выходила из платья. Женщины, одаренные от природы красивой грудью, несомненно, не упускали случая доставлять мужчинам такое зрелище. Это совершенно естественная логика подобных мод. Каждая тенденция стремится достигнуть своей границы, осуществить все свои возможности. И что это не наша произвольная комбинация, доказывается многочисленными литературными документами, распространенными поговорками и т. д.

среде бюргерства и городского дворянства женщины не декольтировались так сильно, как при дворах абсолютных государей. Только проститутки подражали этой моде, и им часто позволялось выходить на улицу с совершенно обнаженной грудью, во всяком случае, они имели полное право появляться в таком виде дома и на празднествах. Но и мещанки декольтировались очень заметно. Существовало несколько мод среди бюргерства, позволявших так глубоко вырезать платье, что видны были даже ореолы грудей. Такую моду можно проследить по рисункам Гольбейна и Дюрера. В одном описании костюмов, относящемся к началу XV века, говорится: «Богатые девицы надевают платье с вырезом спереди и сзади, так что груди и спина почти обнажены».

лучше обратить внимание на красоту груди, на ее наиболее ценные достоинства – упругость и пышность, женщины порой украшали ореолы алмазными кольцами и шапочками и обе груди соединялись золотыми цепочками, отягченными крестами и драгоценностями. Екатерина Медичи придумала для своих придворных дам моду, обращавшую на грудь внимание тем, что в верхней части платья справа и слева были сделаны два круглых выреза, обнаруживавших только груди, но зато целиком и обыкновенно обнаженными, или тем, что груди искусственно воспроизводились внешним образом. Аналогичная мода, в силу которой обнаруживались только грудь и лицо, царила и в других местах. Там, где обычай требовал, чтобы благородные дамы переходили улицу только под шалью или в маске, как в Венеции, они, правда, скрывали лицо, но зато тем щедрее выставляли напоказ грудь.

При испанском и французском дворах часто платье дамы было сзади и спереди раскрыто почти до пояса, так что не только грудь, но и почти вся верхняя часть тела была обнажена. Придворный поэт Клеман Маро говорит в одном из своих стихотворений: «Когда я вижу Варвару в праздничном костюме, который доходит ей только до живота, то она производит на меня впечатление хорошо отшлифованного алмаза, играющего постоянно своими лучами. Жанна, напротив, закутана с ног до головы. Когда я вижу ее в простом платье, я говорю себе: „Ты не откровенна. Серая ткань, облегающая твои члены, – пепел, покрывающий вечно пылающий огонь“».