все-таки, если эта минута, вот эта самая минута — моя последняя на Земле, неужели я должна потратить ее на смирение и поражение? Не нужно ли провести ее так, будто я уже умерла?
— Мы никогда не знаем, куда какая очередь ведет, — говорю я стоящей рядом.
Что, если неизвестное будет вызывать у нас любопытство, а не опустошать нас страхом