Глава 2
Убежище в джунглях

Долго ждать не пришлось: уже на следующее утро, когда Клейтон совершал перед завтраком свою обычную прогулку по палубе, раздался выстрел, затем другой, третий. Зрелище, развернувшееся у него на глазах, подтвердило самые худшие опасения. Против кучки офицеров ополчилась вся пестрая команда «Фувальды» во главе с Черным Майклом.

После первого залпа офицеров матросы бросились искать укрытия, а затем стали палить в ответ, кто из-за мачты, кто спрятавшись за рулевой рубкой, а кто – за палубными надстройками. Пять ненавистных офицеров попали под перекрестный огонь. Капитану удалось застрелить двух мятежников, и те остались лежать, где упали. Но затем рухнул лицом вниз первый помощник, и по команде Черного Майкла матросы ринулись на четверых остававшихся в живых офицеров. В распоряжении бунтовщиков имелось всего шесть револьверов, и потому многие из них были вооружены баграми, топорами, тесаками и ломами.

У капитана вышли заряды, и в момент нападения он как раз перезаряжал револьвер. Пистолет второго помощника дал осечку; таким образом, офицеры располагали всего двумя стволами, способными противостоять бешеному натиску мятежников. Офицеры начали отступать. Сражающиеся стороны бранились и проклинали друг друга самым ужасным образом. Их крики вместе с выстрелами и стонами раненых превратили палубу «Фувальды» в настоящее поле боя.

Не успели офицеры отойти и на пять шагов, как нападающие настигли их. Здоровенный негр раскроил капитану череп до самого подбородка, а через мгновение пали и остальные: мертвые или истекающие кровью от десятков ударов и пуль, они лежали на палубе.

Восставшие действовали быстро и безжалостно, и во все время кровавой схватки Джон Клейтон стоял рядом со сходным трапом, задумчиво выпуская дым из своей трубки, как будто наблюдал за партией в крикет. Когда был повержен последний из офицеров, Клейтон решил вернуться к жене, чтобы никто из матросов не застал ее в каюте одну. Хотя внешне Клейтон сохранял самообладание, в душе у него все трепетало: его ужасала одна мысль, что его жена может оказаться в руках этих невежественных полуживотных.

Клейтон развернулся, намереваясь спуститься вниз по трапу, и увидел, что леди Грейсток стоит совсем рядом, на ступенях.

– Элис! Давно ли ты здесь? – воскликнул Клейтон.

– С самого начала, – ответила она. – Как все это ужасно, Джон! Как ужасно! На что же нам теперь надеяться?

– По крайней мере, на завтрак, я полагаю, – ответил он, улыбкой пытаясь приободрить ее. – Я их попрошу об этом. Пойдем, Элис. Следует дать им понять, что мы ожидаем вежливого обращения.

Матросы к тому времени безжалостно выбрасывали офицеров за борт, и мертвых, и еще живых. С тем же бессердечием они расставались и со своими убитыми и умирающими товарищами. Один из матросов увидел супругов Клейтон и бросился на них с топором:

– И этих тоже к рыбам!

Однако не успел он сделать и двух шагов, как его сразила пуля Черного Майкла. Гигант заорал, призвал всех к молчанию и, указывая на лорда и леди Грейсток, объявил:

– Это мои друзья, их не трогать. Понятно? Я теперь тут капитан, и вы будете делать то, что я скажу.

С этими словами он окинул матросов грозным взглядом.

Лорд и леди Грейсток с этого момента усердно следовали указаниям Черного Майкла. Они не видели никого из команды и почти ничего не знали о планах, которые строили эти люди. Временами до них доносились отзвуки ссор и потасовок мятежников, а пару раз тишину взрывали зловещие звуки выстрелов. Однако Черный Майкл вполне подходил на роль предводителя шайки головорезов: он сумел подчинить их своей воле.

На пятый день после резни, когда погибли офицеры, впередсмотрящий увидел на горизонте землю. Черный Майкл не имел понятия, что это – остров или материк, но тем не менее сразу объявил, что если земля окажется пригодной для проживания, то лорд и леди Грейсток будут высажены на берег со всем своим имуществом.

– Несколько месяцев вы там сумеете прожить, – объяснил он Клейтону. – А к тому времени мы где-нибудь высадимся и разбежимся. Тогда я подумаю, как известить власти о том, где вы находитесь, а они вышлют военный корабль, чтобы забрать вас отсюда. Вы спросите: почему бы не высадить вас там, где живут люди? Ну нет, тогда у нас не будет ответов на вопросы, которые нам начнут задавать.

Клейтон заметил, что высаживать людей на неизвестный берег бесчеловечно: это значит оставить их на милость диких зверей, а может быть, и живущих здесь дикарей. Однако его слова не привели ни к чему, кроме вспышки гнева Черного Майкла, и Клейтону пришлось прекратить спор и мужественно сносить невзгоды.

Около трех часов пополудни корабль приблизился к живописному, поросшему лесом берегу. Увидев что-то вроде входа в закрытую гавань, Черный Майкл выслал на разведку шлюпку и велел разузнать, сможет ли «Фувальда» безопасно пройти через это устье. Примерно через час разведчики вернулись, доложив, что глубина достаточна для прохода в бухту, и еще до наступления темноты баркентина бросила якорь на тихом лоне вод этой гавани. Окружавшие бухту берега были покрыты субтропической растительностью, вдали возвышались холмы, почти повсеместно заросшие девственными лесами, – словом, никаких признаков, что этот край обитаем. Но условия для поддержания жизни людей здесь, несомненно, были: водились птицы и звери, которых то и дело замечали с борта «Фувальды», небольшая речка, впадавшая в бухту, обещала изобилие пресной воды.

Уже наступили сумерки, а Клейтон и леди Элис все еще молча стояли у борта судна. Из темных провалов огромного леса доносились дикие звуки: низкое рычание льва, резкие вскрики пантеры. Женщина в страхе прижималась к мужу, предчувствуя кошмары, которые готовила им ночная тьма дикого и пустынного берега.

Тем же вечером Черный Майкл сказал супругам, что наутро они должны высадиться на берег. Лорд и леди Грейсток попытались еще раз убедить его поискать более гостеприимное место, поближе к цивилизации, чтобы у них появилась надежда добраться до дружественно настроенных людей. Но никакие просьбы, угрозы и обещания наград не могли изменить решение Черного Майкла.

– На этом судне, – сказал он, – я единственный, кто не хотел бы вас умертвить. Пусть я при этом рискую собственной головой, но нет, Черный Майкл не из тех, кто забывает доброе дело. Вы спасли мне жизнь, и в ответ я сохраню ваши жизни – вот все, что в моих силах. Матросы не желают больше ждать, и, если мы вас не высадим утром, они могут и передумать. Я переправлю на берег все ваши вещи, а также кое-что из посуды и несколько старых парусов для палаток. И еды – столько, сколько нужно, чтобы продержаться до той поры, пока вы не научитесь добывать себе пищу. У вас будет оружие для защиты, и с ним вы сумеете дождаться прихода помощи. Когда я подыщу себе убежище, я дам знать британским властям о вас. Правда, я хоть убей не смогу объяснить, где именно мы вас высадили, потому что и сам этого не знаю. Но они поищут и найдут.

Лорд и леди Грейсток отправились к себе в каюту молча, погруженные в тягостные мысли. Клейтон не верил, что Черный Майкл действительно собирается сообщить британскому правительству об их обстоятельствах. Не был он уверен и в том, что на следующий день их не ждет предательство, когда они окажутся на берегу с матросами, которые должны доставить их имущество. Как только рядом не будет Черного Майкла, любой из этих негодяев может пристрелить их, и это никак не запятнает совесть их капитана. И даже если удастся избежать такой судьбы, то разве не ждут их еще более страшные опасности? Если бы Клейтон был один, он сумел бы продержаться здесь многие годы, поскольку он сильный, атлетически сложенный человек. Но как выдержит эти испытания Элис и то крошечное существо, которому очень скоро предстоит появиться на свет среди лишений и опасностей первобытного мира? Клейтон ужасался, осознавая всю тяжесть и безысходность ситуации. Но милосердное Провидение спасло его от предвидения той жуткой участи, которая в действительности ожидала их в мрачных дебрях этого угрюмого мира.

Рано утром многочисленные сундуки и ящики лорда и леди Грейсток сначала подняли на палубу, а потом спустили в шлюпки, чтобы доставить на берег. Добра было очень много: супруги собирались провести в своем новом доме пять – восемь лет и, помимо самого необходимого, взяли с собой немало предметов роскоши.

Черный Майкл требовал, чтобы ни одна из принадлежащих супругам Клейтон вещей не осталась на судне. Поступал ли он так из сочувствия к ним или преследуя какие-то собственные интересы, сказать трудно. Однако можно не сомневаться, что, если бы в каком-то порту мира на борту подозрительного судна обнаружили имущество пропавшего английского чиновника, команде это было бы крайне сложно объяснить. Черный Майкл даже заставил матросов отдать Клейтону украденные у него револьверы. В шлюпки были уложены запасы солонины и сухарей, некоторое количество картофеля и бобов, спички, кастрюли и сковороды, ящик с инструментами, а также обещанные Черным Майклом старые паруса.

Словно опасаясь того же, о чем думал Клейтон, Черный Майкл решил лично проводить супругов на берег и был последним, кто покинул их, когда шлюпки, наполнив бочонки пресной водой, двинулись обратно к «Фувальде».

Лодки медленно продвигались по зеркалу вод маленькой бухты, а Клейтон и его жена молча провожали их взглядами. Обоих переполняло предчувствие несчастья и ощущение полной безнадежности. А в это время с вершины невысокой скалы за всем происходящим следили другие глаза – близко посаженные и злобно блестевшие из-под лохматых лбов.

Когда «Фувальда» вышла из узкой горловины бухты и скрылась из виду, исчезнув за дальним мысом, леди Элис бросилась на шею мужу и разразилась рыданиями. Бедняжка стойко перенесла многое, но теперь, когда они остались одни на диком берегу, без всякой надежды на спасение, ее нервы не выдержали.

Клейтон и не пытался остановить ее слезы. Он даже подумал, что природа поступила мудро, дав женщине возможность излить наружу долго сдерживаемые чувства. Прошло немало времени, прежде чем бедная девочка – а она была еще сущим ребенком – взяла себя в руки.

– Ах, Джон, – сказала она наконец, – как все это ужасно. Что же нам делать? Что делать?

– Нам остается только одно, Элис, – ответил ее муж так спокойно, словно они сидели у себя дома, в уютной гостиной. – Работать. Труд – наше единственное спасение. Мы должны лишить себя времени на размышления, потому что за ними последует безумие. Надо работать и ждать. Я уверен – помощь придет, и придет скоро. Это случится, как только обнаружится, что «Фувальда» пропала, даже если Черный Майкл не сдержит своего слова.

– Ах, Джон, если бы все это касалось только тебя и меня, – снова заплакав, сказала Элис. – Мы выдержали бы все легко, но ведь…

– Да, дорогая, – тихо ответил Клейтон. – Я тоже думал об этом. Но надо встретить новые испытания так же, как все остальные: храбро и в уверенности, что мы сможем справиться с любыми обстоятельствами. Сотни тысяч лет назад наши предки, жившие в самые смутные времена, сталкивались с теми же трудностями, которые ждут нас сейчас, и, может быть, в тех же первобытных лесах. Но разве они не победили, если мы живы и находимся здесь? И чего мы не умеем делать из того, что умели они? Мы даже сильнее их: мы вооружены приобретенными за долгие века знаниями, у нас есть средства для защиты, обороны и добывания пищи. Все это дала нам наука, и ничего из этого не знали они. По крайней мере, с помощью наших инструментов мы можем добиться того, чего они добивались с помощью камней и костей.

– Ах, Джон, хотела бы я быть мужчиной и разделять мужские взгляды, но я всего лишь женщина и слушаю голос сердца, а не разума. И этот голос подсказывает мне, что нас не ждет ничего, кроме невыразимого ужаса. Но я надеюсь, что ты прав, Джон. Я приложу все усилия и постараюсь стать смелой первобытной женщиной, достойной подругой первобытного мужчины.

Первым делом Клейтон решил построить для ночлега шалаш на берегу: хотя бы какое-то укрытие, способное защитить их от хищных зверей.

Он открыл ящик, в котором хранились ружья и боеприпасы, чтобы их обоих не смогли застигнуть врасплох во время работы, и затем вместе с Элис выбрал место для первой ночевки.

В ста ярдах от побережья обнаружилась ровная поляна, почти совсем свободная от деревьев. Здесь они наметили в дальнейшем построить дом, но пока что решили соорудить небольшое жилище на деревьях, чтобы туда не смогли добраться хищные звери, в чье царство они вторглись. С этой целью Клейтон выбрал четыре больших дерева, растущие на одном расстоянии друг от друга, образуя в основании почти правильный четырехугольник площадью около восьми квадратных футов. Он срубил длинные ветви других деревьев и сделал каркас на высоте около десяти футов над землей, плотно примотав концы ветвей к деревьям веревками, которые Черный Майкл позволил взять с собой с «Фувальды». На этом каркасе Клейтон сделал настил из мелких ветвей, а на них положил широкие листья, которых вокруг было в изобилии. Все это он покрыл большим парусом, сложив его в несколько раз и как следует укрепив. Сверху, на семь футов выше, Клейтон разместил такую же, хотя и более легкую конструкцию, которая должна была служить крышей, а с боков завесил все сооружение парусиной.

В результате получилось очень уютное гнездышко, куда они перенесли одеяла и самые легкие вещи. Солнце уже клонилось к закату, и вечер был потрачен на устройство грубой лестницы, по которой леди Элис могла бы подниматься в свой новый дом.

В течение всего дня супруги наблюдали множество птиц с ярким оперением, а также прыгавших с ветки на ветку и кричавших обезьянок, которые рассматривали пришельцев и следили за постройкой удивительного гнезда с неослабевающим вниманием.

Клейтон и его жена постоянно опасливо озирались по сторонам, но ни разу не видели крупных хищников, хотя пару раз замечали своих человекообразных соседей – небольших обезьян, то и дело вскрикивавших на расположенных неподалеку скалах. Они оглядывались назад и жестами так же ясно, как если бы изъяснялись словами, выражали испуг перед чем-то ужасным, притаившимся в скалах.

Перед самым наступлением темноты лестница была закончена. Клейтон и его жена, наполнив сосуд водой из близлежащего ручья, поднялись в свое необычное жилище, где могли чувствовать себя в относительной безопасности.

Было очень жарко, и Клейтон оставил одну из штор открытой, закинув парусину на крышу. Они сидели по-турецки на одеялах. Леди Элис вглядывалась в темнеющие очертания леса. Вдруг она схватила Клейтона за руку:

– Джон, – прошептала она, – посмотри! Кто это там? Человек?

Клейтон посмотрел, куда она указывала, и увидел смутно видневшийся на фоне леса чей-то силуэт. Огромное двуногое существо, выпрямившись во весь рост, стояло на скале и словно прислушивалось. Через мгновение существо медленно повернулось и исчезло в зарослях.

– Кто это, Джон?

– Не знаю, Элис, – отвечал он мрачно. – Слишком темно, отсюда не разглядеть. Может быть, это всего лишь тень. Смотри, луна поднимается.

– Нет, Джон, это был не человек, а какая-то грубая пародия на человека. Мне страшно!

Муж обнял ее, начал шептать слова ободрения и любви. Затем опустил парусиновые стены, крепко примотал их к деревьям, оставив только небольшой просвет с видом на побережье. Клейтон лег лицом к просвету, положив рядом с собой ружье и револьверы.

Не успели супруги закрыть глаза, как из джунглей раздался страшный вой пантеры. Животное подходило все ближе и ближе, пока они не услышали его прямо под собой. В течение часа или даже дольше пантера фыркала и скребла когтями деревья, к которым было привязано их жилище. Но затем ее рев раздался уже на берегу, и Клейтон разглядел пантеру при ярком лунном свете: прекрасное животное, самое большое из всех, которых ему доводилось видеть.

Долгие часы, лежа в темноте, Клейтон и его супруга засыпали лишь урывками, поскольку ночные шумы великих джунглей, заполненных тысячами живых существ, постоянно держали их измученные нервы в напряжении. Сотни раз они вздрагивали и просыпались от пронзительных звуков или от еле слышного движения гигантских тел прямо под ними.