– Так вот, могу сообщить тебе подробности, – промолвил Дейвис. – Один, очень четкий – в раковине. Скорее всего, преступник оставил его, когда влезал в окно. Есть и другие – на полу, ведут из кухни в столовую, постепенно теряя четкость. Я сделал кучу роскошных фотографий, а вдобавок несколько увеличенных снимков отпечатка каблука. Вдруг потом понадобятся для сравнительного анализа.

– Прекрасно, – промолвил Мейер.

– Более того, – продолжил Дейвис, – по следам на полу мне удалось установить, как именно двигался преступник. Он не крался, не торопился, а шел своей обычной походкой.

– Каким образом ты это установил? – удивился детектив.

– Понимаешь, когда человек идет в обычном темпе, расстояние между следами составляет санти-метров семьдесят. Если бежит – около метра. Расстояние в девяносто сантиметров означает ходьбу в быстром темпе.

– И что мы имеем в нашем случае? – поинтересовался детектив.

– Восемьдесят сантиметров, – ответил Дейвис. – Иными словами, преступник шел достаточно быстро, но ни о какой дикой спешке речи нет. Осевая линия стандартная и без изломов.

– Чего? – не понял Мейер.

– Если провести воображаемую линию по направлению движения преступника, то эта линия проходит по внутреннему краю отпечатков каблуков. Это называется стандартной осевой линией. Если бы мы имели дело с человеком тучным или беременной женщиной, то, скорее всего, осевая линия была бы изломанной в силу более широкой постановки ног для поддержания равновесия…

– Но в нашем случае осевая линия – самая обычная, – уточнил Мейер.

– Совершенно верно.

– Таким образом, наш клиент не отличается тучностью и не носит под сердцем ребенка, – заключил детектив.

– Точно, – отозвался Дейвис. – Кстати сказать, мы имеем дело именно с мужчиной. Об этом красноречиво свидетельствует буквально все: и обувь, и ее размер, и угол постановки ступни.

– Ясно, понятно, – ответил Мейер.

Пока сказанное Дейвисом не показалось ему особенно ценным и важным. Следствие изначально исходило из того, что вор-домушник – мужчина, а не женщина. Более того, Карелла в своем рапорте упомянул о размере отпечатка ботинка в раковине – он явно принадлежал мужчине, если, конечно, не предположить, что в районе теперь орудует спортсменка из советской сборной по тяжелой атлетике. Мейер зевнул.

– Впрочем, все эти сведения не обладают особой ценностью и важностью, – продолжил Дейвис, – если их рассматривать в отрыве от остальных данных.

– Каких данных? – насторожился Мейер.

– Ну, ты же знаешь, окно в спальне было выбито, и следователи из убойного отдела, которые приехали на вызов…

– Моноган и Монро?

– Они самые, – подтвердил Дейвис. – Так вот, они говорили, что преступник мог выпрыгнуть из окна и уйти переулком. Вот я и подумал, что никому не повредит, если я спущусь и погляжу, что там делается, – вдруг мне удастся сфотографировать что-нибудь стоящее.

– Ну и как? Тебе это удалось? – осведомился детектив.

– Ага. Я сфотографировал то место, куда он приземлился, кстати сказать, на обе ноги. И еще зафиксировал на пленку следы с осевой линией. Преступник направился к двери подвала, за которой и скрылся. Впрочем, это как раз не самое важное.

– А что самое важное? – терпеливо спросил Мейер.

– Наш клиент получил травму. Причем серьезную, – торжествующе произнес эксперт.

– Откуда ты знаешь?

– Характер следов совсем другой. Кардинально отличается от того, что на кухне. Причем сами следы те же самые, нет никаких сомнений, что их оставил один и тот же человек. Однако осевая линия недвусмысленно свидетельствует о том, что человек сильно припадал на левую ногу и приволакивал правую. Четких отпечатков правой ноги вообще нет – есть царапины, которые остаются, когда волокут ногу, не перенося на нее вес. Не знаю, кто там у вас занимается этим делом, но пусть он поставит в известность врачей. У преступника сломана нога! И если я ошибаюсь, то готов съесть все свои фотокарточки.

В фойе ждала девушка в зеленом пальто. Она стояла, прислонившись к стене, глубоко засунув руки в карманы. Когда дверь подвала открылась и оттуда появились Карелла с Клингом, за которыми следовал пунцовый патрульный, раскрасневшийся чуть больше обычного, девушка повернулась к ним и произнесла:

– Простите, вы детективы?

Стражи закона, направившиеся было к ведущей на улицу двери, остановились.

– Вы что-то хотели? – спросил Карелла.

– Вы это… простите, – промолвил патрульный, – меня сюда перевели совсем недавно, так что я, короче, не всех еще тут знаю…

– Все нормально, – ответил Клинг.

– Управдом сказал мне, что вы все еще здесь, – проговорила девушка.

– Точно нормально? Без обид? – Патрульный переминался с ноги на ногу.

– Да-да, – нетерпеливо ответил Клинг и показал ему в сторону двери в знак того, что тот может идти.

– Это ведь вы расследуете убийство миссис Флетчер? – достаточно тихо спросила девушка. Высокая и темноволосая, она переводила взгляд больших карих глаз с одного детектива на другого, будто бы гадая, кто отзовется первым.

– Скажите, мисс, мы вам можем чем-нибудь помочь? – обратился к ней Карелла.

– Понимаете, вчера поздно вечером я видела в подвале человека, – промолвила девушка, – одежда на нем была вся в крови.

Стив быстро кинул взгляд на Клинга и немедленно спросил:

– В котором это было часу?

– Примерно без четверти одиннадцать, – ответила девушка.

– А вы что делали в подвале?

– Стирала, – немного удивленно ответила девушка, – у нас там стоят стиральные машины. Ох, простите, я не представилась. Меня зовут Нора Симонова. Я живу в этом доме.

– Пока, ребята, – помахал рукой патрульный, остановившись у самой двери. – Без обид?

– Без обид, все в порядке, – отозвался Клинг.

– Я живу на пятом этаже, – промолвила Нора, – в квартире пять-А.

– Может, расскажете, что произошло? – с настойчивостью в голосе промолвил Карелла.

– Я сидела у стиральной машины и смотрела, как в барабане вращаются вещи… Знаете, это такое завораживающее зрелище… – Девушка закатила глаза и вдруг быстро улыбнулась. – Неожиданно отворилась дверь, та, что ведет в переулок. Понимаете, о какой двери я говорю?

– Да, – кивнул Стивен.

– Так вот, дверь открылась, и в подвал спустился мужчина. Не думаю, что он меня заметил. Стиральные машины стоят немного сбоку. Он сразу направился к лестнице на другом конце подвала. На самом деле их там две – одна ведет в фойе, а другая – сразу на улицу. Он вышел сразу на улицу.

– Вы его узнали? – внимательно посмотрел на девушку Карелла.

– В каком смысле? – не поняла она.

– Его лицо не показалось вам знакомым? Может, это был один из жильцов? Может, вы его где-то раньше видели в вашем районе?

– Нет, – Нора покачала головой, – я его никогда прежде не видела.

– Вы можете его описать?

– Конечно. Ему двадцать один – двадцать два года, рост и вес примерно ваш… Ну, может, чуть пониже. Где-то метр восемьдесят. Волосы каштановые.

Клинг уже строчил в блокноте.

– Цвет глаз различили? – поднял он на девушку взгляд.

– Извините, нет.

– А цвет кожи?

– Белый.

– Во что он был одет? – спросил Карелла.

– В темные брюки, высокие кроссовки и куртку-ветровку из поплина. Спереди и на рукаве я заметила кровь.

– На каком рукаве? – прищурился Стивен.

– На правом.

– Какой-нибудь головной убор на нем был?

– Нет. – Девушка покачала головой.

– У него с собой что-нибудь было?

– Да, маленькая красная сумка. – Девушка задумалась. – Знаете, вроде тех, что иногда в самолетах раздают.

– Какие-нибудь отличительные приметы заметили? Шрамы? Татуировки?

– Я не разглядела. Он был от меня достаточно далеко. Да и пронесся он по подвалу довольно-таки быстро, особенно в его положении.

– Вы о чем? – спросил Карелла.

– О его ноге, – пояснила девушка. – Он волочил правую ногу. Такое впечатление, что он очень сильно ее повредил.

– Вы его узнаете, если снова увидите? – Стив пытливо посмотрел на Нору.

– Сию же секунду, – без всяких колебаний ответила она.

Задав вопрос об опознании преступника, детективы в первую очередь имели в виду его изображение на фотографии, искренне надеясь, что таковая найдется в базе данных по снятым в квартире отпечаткам пальцев. Ну а почему бы и нет? Что, им не может улыбнуться удача? Тогда дело окажется проще пареной репы. Они получат из картотеки все данные на известного рецидивиста, без особых хлопот его задержат, устроят честь по чести процедуру опознания, Нора Симонова без колебания подтвердит, что именно его видела в перемазанной кровью одежде, когда без четверти одиннадцать вечера стирала в подвале, – и дело в шляпе.

Сверка обнаруженных на месте преступления отпечатков пальцев с имеющимися в базе данных результатов не принесла.

Повздыхав, детективы пришли к выводу, что, вопреки их надеждам, дело окажется трудным («А другие нам и не попадаются», – подумали они, преисполненные безграничного чувства жалости к себе), после чего поступили в точности, как им посоветовал Маршал Дейвис: разослали всем городским врачам официальное уведомление с просьбой немедленно связаться с полицией, если к ним обратится с жалобой на перелом или вывих ноги белый мужчина примерно двадцати лет, ростом метр восемьдесят и весом около восьмидесяти килограммов, с каштановыми волосами, в темных брюках, высоких кроссовках и куртке-ветровке из поплина, со следами крови спереди и на правом рукаве.

И будто в доказательство того, что все в этом мире могут ошибаться, и полицейские не исключение, – дело действительно оказалось проще пареной репы.

Звонок от доктора из Риверхеда поступил в тот же день в 16:37 – как раз когда Карелла собирался идти домой.

– Здравствуйте, меня зовут доктор Мендельсон, – представился врач, – я получил ваше уведомление и хочу сообщить, что ко мне обращался за помощью пациент, попадающий под ваше описание.

– Доктор Мендельсон, вы позволите уточнить ваш адрес? – спросил Карелла.

– Район Риверхед, Довер-плейнз-авеню, три тысячи четыреста шестьдесят один.

– Когда именно к вам обратился этот человек?

– Сегодня рано утром, – с готовностью ответил доктор, – по понедельникам я принимаю рано. У меня дежурство в больнице.

– И на что ваш пациент жаловался?

– У него оказался сильный вывих лодыжки.

– Но перелома не было? – уточнил детектив.

– Не было. Мы сделали рентген. Нога сильно опухла, и я сразу заподозрил перелом, но оказалось, что это просто вывих, пусть и сильный. Вывих я вправил, ногу перевязал и настоятельно реко-мендовал полный покой. Хотя бы на некоторое время.

– А фамилию его вы записали? – спросил Карелла.

– Конечно.

– Вы не могли бы сообщить ее мне?

– Ральф Корвин, – отозвался доктор.

– А адрес он оставил?

– Улица Вудсайд, дом восемьсот девяносто четыре.

– Это в Риверхеде? – уточнил Стивен.

– Да, это у нас.

– Большое вам спасибо, доктор Мендельсон, – искренне поблагодарил врача Карелла.

– Не за что, – отозвался тот и повесил трубку.

Карелла извлек телефонный справочник из верхнего ящика своего стола и быстро открыл его на букве «К». Он делал это для очистки совести, даже не надеясь отыскать там Ральфа Корвина. Таких безнадежных дилетантов не бывает! Это ж кем надо быть, чтобы пойти грабить квартиру без перчаток, зарезать там женщину, вывихнуть ногу во время бегства, а потом, обратившись за врачебной помощью, назвать свою настоящую фамилию и адрес. Чудес не бывает.

И все же они случаются. Видимо, Ральф Корвин все же был безнадежным дилетантом.

Карелла быстро отыскал его фамилию в телефонной книге. Более того, адрес оказался в точности тот же, что преступник назвал доктору.

Полицейские не удосужились постучаться в квартиру Корвина. Они просто без лишних слов вышибли дверь и с оружием наготове ворвались внутрь. На кровати в одних трусах лежал парень с перевязанной правой ногой. Постельное белье было грязным, а в тесной жаркой комнате стоял сильный запах блевотины.

– Вы Ральф Корвин? – спросил Карелла.

– Да, – простонал парень. У него было вытянутое лицо, и он щурился от боли.

– Мы из полиции, – промолвил Стивен.

– Чего вам надо?

– Мы хотим вас кое о чем расспросить. Одевайтесь, Корвин.

– Да чего тут спрашивать? – простонал парень, зарываясь лицом в подушку. – Это я ее убил.