Вера Анатольевна

Вера Анатольевна медленно высунула из машины ноги, и несколькими рывками тяжело вылезла из салона. Достала с пассажирского сидения большой пакет с продуктами, щелкнула кнопку на пульте сигнализации и двинулась к подъезду.

«Боже, этого просто не может быть. Ну, что за бред. Я уже давно не выполняю такую работу. Или это проявилось только сейчас?»: одни и те же слова вот уже несколько дней звучали в голове, не давали спать, работать, думать. После первого шока наступило какое-то отупение. Люди вокруг будто шевелили беззвучно губами как рыбы в аквариуме у Веры Анатольевны.

В лифте она долго искала ключи в своей сумке. Поднялась на свой этаж, открыла дверь в квартиру, откуда на нее ветерок выдул привычный застоявшийся запах сигарет. Зашла, тяжело опустилась в прихожей на пуфик, открыла пакет и начала разворачивать упаковку конфет. Тут же, не снимая даже обувь, начала поглощать одну за одной конфеты. Не прислушиваясь к их вкусу. «Какая разница? Ассорти? Все равно, лишь бы забить едой мысли! Отвлечься! Ну почему, почему я?».

Захотелось пить. Вера Анатольевна разулась, прошла в маленькую кухню. Налила стакан воды и жадно его выпила. Водрузила пакет с продуктами на стол и стала вынимать из него то, что накупила в супермаркете. Автоматически раскладывала по местам. «Ага, колбаса, сыр, мороженое, так это – в холодильник. Три коробки зефира, полезное лакомство, особенно если бы не было покрыто глазурью, да и коробка была бы одна. К черту очередную бесполезную диету, смешно, да и повод просто отличный, чтоб наедаться до ушей. Так, где мои сигареты?».

Вера Анатольевна считала элегантным занятием свое курение. Сядет в кресло перед телевизором, тут же рядышком телефон на столик положит, тут же и кофе чашечку, и давай смолить одну за одной. Манерно оттопырет мизинец на пухлой руке, поднесет ко рту тоненькую дамскую сигарету, обведет глазами две прокуренные донельзя комнаты. Эх, рабочая неделя закончилась. Впереди выходные. Полный холодильник, жизнь удалась.

А если еще и любимый племянник позвонит, то и чувство своей нужности приятно разнообразит день.

Да уж! Последние дни Вера Анатольевна курила без удовольствия, уставившись в телевизор, стараясь не думать ни о чем. Забивая голову чем-то нейтральным. «Надо бы пропылесосить»: вяло промелькнула мысль. «Но зачем, гостей я не жду».

В этой квартире, купленной на средства своих родителей, редко появлялся кто-то, кроме самой хозяйки. Поэтому, сейчас, когда раздался звонок, Вера Анатольевна не сразу поняла, откуда этот резкий звук, и что надо делать. Потушивсигарету, она пошла к двери. Посмотрела в глазок, открыла дверь.

– Ты? А что случилось? Зачем вино? Утешить меня? Откуда знаешь? – раздраженно выпалила Вера Анатольевна. – Через неделю придет точный ответ, я ничего не боюсь! – Уже всхлипнула она и посторонилась, впуская нежданную гостью.

Вера Анатольевна знала, что наутро ей станет стыдно и за излишнюю откровенность и за жалость, которую она видела в глазах не прошенной посетительницы. Но ей хотелось хоть на время остановить поток однообразных мыслей в своем сознании. Она давно не пила вина и быстро опьянела.

Заплетающимся языком пыталась что-то говорить, но не было ни сил ни желания продолжать разговор. Против воли Вера Анатольевна испытывала к собеседнице благодарность за неожиданный визит. Уже засыпая, Вера Анатольевна, поймала на себе напряженный взгляд гостьи и лениво подумала, зачем всё-таки та пришла.

Утро было непривычно серым. Солнце не могло проникнуть сквозь густые тучи, но его жар чувствовался. Парило сильно. Шесть утра, а уже как в бане. Голова у Веры Анатольевны гудела, но впервые за последние дни горькие мысли сменились другими. И неизвестно, какие мысли лучше, думала она.

После редких случаев, когда Вера Анатольевна накануне вечером перебирала со спиртным, всегда приходило раскаяние. Хотя ей и не было необходимости винить себя за какие-то поступки, утром всегда было стыдно за несвойственную ей в трезвом виде искренность и сентиментальность. Страшно было от того, что могла показать, где ее слабые стороны, что может ее ранить.

А тут еще могло быть нарушение субординации. И пусть они давно друг друга знают, они – по разные стороны баррикад. Не надо было давать слабину. Хотя пока не прояснится мучивший Веру Анатольевну вопрос, ей, по большей части, безразлично, кто и что подумает. На работу идти она не собиралась. Сказавшись больной, Вера Анатольевна намеревалась поехать к племяннику. Ближе к вечеру, как спадет жара.

Она смутно припоминала, что вчера, когда пила вино, делилась с посетительницей своими планами на сегодня. Вспомнила, что перед уходом гостья помыла посуду, постелила даже ей кровать, как смотрела на Веру Анатольевну, когда думала, что та спит. Какое-то непонятное чувство охватило Веру Анатольевну, когда она представила тот взгляд. Захотелось поежиться, несмотря на духоту, идущую с улицы.

Непривычно было в будни оставаться дома. По телевизору ничего интересного. Любимый турецкий сериал показывали только по выходным. Вере Анатольевне нравилось рассматривать костюмы актеров, макияж актрис, нравилась история любви, интриги этого сериала. Всю неделю она ждала показа очередных серий. Заранее готовилась, покупала себе сладости, выставляла на журнальный столик всё, что ей может понадобиться. А потом сидела три часа, не вставая даже во время рекламы, боясь разрушить атмосферу погруженности в жизнь героев.

А сейчас заняться было решительно нечем. Всё валилось из рук, после вчерашнего вина хотелось пить, не переставая, а она и так летом вечно отекает. Ноги к вечеру превращаются в колонны.

Еле дождавшись вечера, Вера Анатольевна позвонила племяннику и, ужасно боясь отказа, предупредила о своем приезде. Конечно, думала она, парня понять можно, если бы он сказался занятым. Но в любой другой день. Сегодня ей просто невыносимо быть одной. Можно притвориться строгой тетушкой и проинспектировать его съемную квартиру. А вдруг там бутылок из-под пива тонна или девушку привел вместо того, чтобы заниматься. Или вообще, все вместе: и бутылки, и девушка.

Вера Анатольевна спустилась на первый этаж, вышла из подъезда. Привычным взглядом ощупала свою новенькую машинку, щелкнула пультом и, еле переставляя ноги, поплелась в ее сторону. Было уже семь вечера, но жара и не думала отступать. Одно облегчение: солнце перестало слепить глаза. По дороге к племяннику заехала в супермаркет, не гоже с пустыми руками мальчишку беспокоить. Вроде и купила пустяков, но когда подошла к кассе, поняла, что одним пакетом не обойдется.

– Ну вот опять! – подумала она, – «зла не хватает!». – Ладно, хоть не зря навещу его, холодильник заполню, суп сварю. Что взять с этих мужчин!

За кассой сидел молодой человек. «Как непривычно, обычно девушки работают кассирами», – подумала Вера Анатольевна. «Вот парень сам себя обеспечивает, не то, что ее родной племянник. И жилье ему снимают и за учебу, если надо приплачивают. Не бедствует он, и нет ему нужды работать, пока он учится. Семья обеспеченная».

У них свое хозяйство в доле с Вериными родителями. Вера Анатольевна тоже и машину себе смогла позволить с их помощью, и квартиру купить. «Ну, а парень за кассой таких родственников явно не имеет. Что ж, у каждого своя судьба», – философски подумала она.

Когда племянник открыл дверь на ее настойчивый звонок, Вера Анатольевна кинулась на бедного мальчишку, расцеловала в обе щеки, взъерошила волосы. Как хорошо иметь семью! Ведь это ее семья. Сын сестры. Она его нянчила, читала ему сказки, гуляла с ним, пока сестра-красавица устраивала свою личную жизнь. Когда это обустройство закончилось, Вере Анатольевне стало горько – больше она не нужна. И тогда она ударилась в работу. Из постовой медсестры стала старшей сестрой отделения – не самая впечатляющая карьера, но у кого-то и такой нет. А тут вроде племянник подрос, и тетушка опять понадобилась.

Кто присмотрит за мальчиком, пока он будет корпеть над университетскими книгами. Как мальчишка один справится с соблазнами большого города?

– Теть Вер, ты прям осунулась, что стряслось? – непривычным даже для самого себя баском, спросил парень.

– Запарка на работе. Не бери в голову. А ну, давай кастрюлю, борщик изображать будем. «Бальзам на сердце, я не одинока», – подумала Вера Анатольевна и ещё жальче себя стало. «Если у меня ВИЧ, не сладко придется и сестре и родителям».

Вера Анатольевна устало прикрыла глаза. Унеслась мыслями в свое детство. Она никогда не была худышкой, не то, что младшая сестра. Родители не упускали случая сравнить девочек. Не со зла они, конечно, это делали. Но что толку, чем красивее становилась младшая сестра, тем жестче были сравнения не в пользу юной Верочки. Верочка заедала вареньем свою печаль. И мечтала заслужить похвалу родителей. Она помогала по хозяйству, присматривала за младшей сестрой, ездила с отцом на рынок. Торговала с ним за одним прилавком. Однако младшей сестре все доставалось без труда. Если она балуется, ей грозят пальчиком. Если балуется Вера, ее ставят в угол. Несправедливо. Если младшая сестрёнка насорит, Вера уберет за ней, само собой разумеется. Если начнет убираться младшая, отец упрекнет мать: «Ты что уборщицу из нее растишь!»

Разное отношение к девочкам, и разная судьба им уготована. Верочка хорошо училась, старалась в тщетной попытке заслужить побольше любви. Младшенькая же не утруждала себя излишней учебой, была окружена кавалерами, беззаботна. Беззаботно училась и веселилась, беззаботно нагуляла дитя. Легко выносила, легко родила. Легко скинула ребятенка родителям и сестре, и уехала в город продолжать весело и ненапряжно жить.

Хорошо, что встретился на ее пути серьезный ухажер, которого не отпугнул ни ребенок, ни легкомысленность девушки. Полюбил он её и замуж взял, и мальчишку усыновил. Вот так вот все просто. Благо сестра Верочки повзрослела к тому времени и оценила.

Вера Анатольевна посолила борщ и сняла кастрюлю с огня. Кухня в квартире была маленькая. Вера Анатольевна могла сесть в центре кухни на стул и руками доставать что угодно с любой стороны, даже не вставая. Смешно! Квартира для лилипутов. Не «гостинка», а как теперь говорят – студия. Все есть в квартире, но все миниатюрное. Вера Анатольевна не смогла бы здесь развернуться. Ничего, зато парень не в общежитии ютится, а живет в отдельной квартире. «Небось, у себя на курсе считается завидным женихом. За ним глаз да глаз да глаз нужен, уж очень он наивен и бесхитростен, весь в свою мать», – размышляла Вера Анатольевна, «а всё потому, что без усилий, легко пришло и легко уйти может», – но она этого не позволит, уж она знает, как надо вгрызаться в своё.

Не зря она приехала: и отвлеклась, и племянника досмотрела. Есть повод и сестре позвонить, отчитаться. Хотя уже сил для этого просто не наскрести. А вдруг она не выдержит, разревется, откроется сестре. Тяжело хранить молчание, мучиться неизвестностью. И так еще несколько дней. Ведь ошибки бывают, поэтому и порядок такой, надо подтвердить или опровергнуть. Господи, только бы опровергнуть.

Вера Анатольевна глянула в окно и обрадовалась: уже глубокий вечер. Можно ехать домой. Дороги полупустые.

– Пока, племяшка, не провожай, я уже большая девочка, – она поцеловала его в щеку и открыла дверь.