Цитаты из книг автора «Джулия Тард»

«Кто ты? И зачем пожаловал в мои владения?» – быстро спускаюсь вниз. Я хочу догнать его! Хочу увидеть и преподать урок! Наконец-то я здесь. Чувствую странный аромат, неведомых мне прежде цветов, и иду по его следу. Очень тихо и аккуратно. Шаг.… Ещё один… и ещё.… Какая же звенящая тишина, что и самого себя сложно услышать… Приятный шлейф необъяснимого запаха окутывает всё вокруг, заполняя окружающее меня пространство. Рычу. Готовлюсь к броску. Тёмныё силуэт в просторной накидке стоит, словно неподвижная статуя. Словно не слыша моей угрозы, он беззвучно поддаётся потокам тёплого ветра, позволяя трепать свои тёмные одежды. Секунда и я срываюсь с места, начиная своё нападение! Остался всего метр до броска! Я готов! Я жажду крови! Вижу, как тот содрогнулся. Неподвижная фигура шевельнулась, поворачиваясь ко мне. Мрак капюшона растаял под ярким светом луны, и я и увидел её… «Клер?» – нет. Не она. Очень похожая на неё и такая же родная, но совершенно не она.… Застыв на месте, я с изумлением рассматривал возникшую передо мной девушку.

Уверенная рука вонзила нож в её плоть и тут же остановилась, не давая ему пройти глубже. Я снова надавил, но Виктор всё так же, как и раньше, не позволил мне получить желаемого. Прекратив свои тщетные попытки навредить девчонке куда больше положенного, я наконец-то смог насладиться видом её крови… Она была такой удивительно гранатово-красной и чудовищно манящей.… Мне хотелось ещё.… Хотелось, чтобы её стало больше… Гораздо больше.… Ещё и ещё…. Но нужно было время, чтобы она наконец-то смогла выбраться из этого кокона и расправить свои чудесные рубиновые крылья. Освобождая их, позволяя острию неторопливо скользить по этой нежной спине, я довольно улыбнулся, видя, как эта женщина поддалась мне. Как она дрожит, словно только что появившаяся на свет бабочка, пытающаяся выбраться из своей куколки. – А…! Закричала, когда я наконец-то проник под её хрупкий шёлковый кокон, освобождая от всей этой тяжёлой телесной оболочки. Боль – это хорошо… Бабочкам всегда больно… Они всегда страдают в этот момент. Радуйся, женщина, радуйся своему перерождению.

Очень плохие!» – снова ударил о стену, и на этот раз на руке выступила кровь. Стоило мне её увидеть, как я уже не мог с собой совладать. Висок пронзило, словно от вонзённой в голову спицы, и я понял, что уже не смогу остановить Его пробуждения. Перед глазами потемнело, а в ушах раздался шум от глубокого, прерывистого дыхания. В голове послышался непреодолимый зов… тихий, настойчивый, мягкий шёпот, которому было невозможно противостоять… Он призывал меня… заставлял поддаться, и я понял, что это не прекратится до тех пор, пока Он не получит желаемого. То, что жило во мне, было куда сильнее моей собственной воли.… В такие моменты я чувствовал, как кто-то другой овладевает моим телом.… Как неспешно натягивает на себя мою плоть и делает в этот момент всё, чего сам пожелает… Мне не хотелось идти в подвал. Не хотел возвращаться к Мадлен после того, как всего несколько минут назад я её целовал… Не хотел, чтобы она видела меня сейчас, чтобы знала, как слаб я в этот самый момент, и как силен тот, кого она так отчаянно ненавидит. Как безжалостно Он подчиняет себе моё тело и разум… Но этого хотел Он, и Он и не думал останавливаться.… И верёвка, и нож всегда были у меня в кабинете. Всегда под рукой. Взяв их, Он неспешно направился в подвал. Я хотел Его остановить, хотел усмирить, но Он лишь улыбался.… Потому что знал, что победит.… Знал, что его жажда куда сильнее моей воли… Тяжёлая дверь с грохотом ударилась о стену, и я наконец-то увидел её – женщину моего Виктора. Она напоминала мне хрупкую куколку. Тонкую, изящную и совершенно беззащитную.

От этого в ушах резко зазвенело, так пронизывающе, что показалась, будто барабанные перепонки не выдержат и лопнут.  Но, как только звон стих, она увидела, что лежит на окровавленном полу в той самой, ненавистной комнате. В её ногах пылает огонь, стоит резкий запах палёной шерсти и эта тень встала прямо напротив неё: – Сдавайся девочка, сейчас ты слишком никчёмна, чтобы даже попытаться восстать против той участи, что уготовила тебе жизнь. И никогда не сможешь, если продолжишь оставаться столь благочестивой, чтобы не запятнать свои руки в чужую кровь. Так как поступишь? Согласишься проклясть саму себя, чтобы стать сильней? – Разорви их! Разорви на части! – её ответ прогремел в мёртвых стенах комнаты, словно удары колокола. От полученного ответа на месте отсутствующего рта появилась широкая, кровожадная улыбка, следом за которой послышался довольный хохот. – Как прикажите! Госпожа моя!

– Такое впечатление, что вы говорите не о ней, а о себе. А я совершенно не тот, кому можно показывать «Ахиллесову пяту». – Я сама сделала такой выбор, – усмехнулась, пожимая плечами. – И теперь тебе придётся знать обо всех моих слабостях. Ими я лишу тебя покоя, а возможно, что и выбора. Посмотрим, какие противоречия вызовут они в тебе и, к какому решению в своё время приведут. – Ну, даже не знаю, к чему они приведут: очернят вас в моих глазах или же сделают ещё желанней прежнего. – Ерунда, недостатки не могут сделать человека желанней. – Они помогают обрести ту неосознаваемую близость между двумя людьми, что ранее была недосягаемой. Превращают призрачную музу в обычную девушку, а царя в простого смертного. Но не думаю, что вы сможете этого понять. Поэтому не забивайте свою милую головку подобными мыслями. Наслаждайтесь жизнью, в которой данные вещи не способны произойти. Поверьте, сейчас самая прекрасная пора, потому что вы можете совершенно не задумываться об этом, осознавая всю истину такого простого, но такого противоречивого заключения.

– Так значит, это её вы пожелали видеть? – Именно, – усмехнулся мужчина в просторном балахоне, сидя на самом краю крыши. – И она прекрасна. Ничего не ответив, его компаньон, скрываясь под такой же тёмной накидкой, повернулся в сторону окна, ещё раз проводя ядовито-синими глазами по неразборчивой женской фигуре и тому, кто сидел около неё. – Её сопровождающий способен доставить нам серьёзные проблемы. Не думаю, что он позволит нам забрать её, ведь девчонка – контрактор. – Не волнуйся, Велиар. Каким бы искусным воином он ни являлся, всё равно не сможет нам помешать, – крутя пальцами стебель кроваво-красной розы, он не сводил безумных, пылающих глаз с окна. – Мария принадлежит лишь мне, она только моя… Я создал её и в скорее… Мы навечно будем вместе… Верно, Мария….?

Не став более ничего говорить, Михаэль пошагал вверх по узкой улице, позволяя им со священником лицезреть свою спину. Мария поспешила следом, но, как бы, не старалась, а всё равно не могла его догнать. Казалось, что время для них идёт абсолютно по-разному, её фамильяр плыл в его стремительном потоке куда-то вперёд, пока они с Филиппом, утопали в этом густом пространстве, не способные проделать ни единого шага по собственной воле. – Не стоит так стараться, – послышалось с его стороны. – Мы сейчас на границе миров, одному из которых вы не принадлежите, а потому, даже и не пытайтесь оказывать сопротивление. Постепенно девушка начала понимать суть этих слов и чуть погодя заметила, как стремительно начинает темнеть. Просто мрачно обезличенный мир, объятый склепным холодом…. Не было ни заката с его медно-золотой вереницей красок, ни ослепительных лучей, разрезающих пространство. Просто все краски вокруг них поблекли, обращаясь в выцветшую, посеревшею массу.

– Наивная, – самодовольно улыбаясь, дух вывернул шею так, словно она состояла не из костей, а мягких сухожилий, – столько дней я уже медленно пожираю его разум, так что теперь мальчишка уже ни в чём не сможет тебе признаться. – Вот как, значит ты из касты Ambrah. – Какая храбрая девочка! – захохотал, стоило Марии пододвинуться ещё ближе. – Смелая маленькая девочка, что не боится смотреть своему страху в глаза. – Ты не мой страх. – Не твой страх? – заговорил невообразимо ехидным голоском. – Но я могу им стать. Не веришь мне? Могу, могу! – закачал головой словно маятник. – Назови мне врата! От этого демон закричал на девушку так пронзительно громко, что показалось, что ещё чуть-чуть и его голосовые связки разорвутся. И, тут же по-звериному оскалившись, он начал слегка покачиваться, словно пытаясь рассмотреть её как можно точней. – Ну что за непонимающий ребёнок. Я ей говорю, а она не слышит. Объясняю, а она не понимает. Хочешь знать через какие врата я смог пройти? А ведь их было достаточно, – взглянул на неё абсолютно спокойными глазами, позволяя ехидной улыбки медленно растягиваться на всё лицо, от чего его рот показался невероятно огромным. – Думаешь что сможешь продолжить помогать этому человеку после того как узнаешь что позволило мне подселиться?

– Решили улучшить вид? – прозвучало со спины. – Какой вид? Сейчас же темно. Я просто так люблю высокие здания. – Вернее, любите их крыши, – закинул руку на левое ребро креста, упёршись подбородком о кулак. – С такой высоты мир кажется другим. – Дело не в мире, – усмехнулся Михаэль, – а в вашем одиночестве. Вы всегда стремитесь туда, где можете побыть наедине с собой. – Наедине с собой? – запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. – Теперь даже моё одиночество делится на нас двоих. – Я всего лишь тень. Мрак вашей собственной души, а, как вам известно, от себя не уйти. – Странно…. Сама не понимаю почему, но ты только что сравнил себя с самой любимой частью меня самой.