– Как Моник? Или теперь избранницу зовут как-то иначе, а?

Фред напрягается, вспоминая прошлое, и сжимает стакан, который протирает полотенцем.

– Налей нам два виски, Фред. Пожалуйста, – говорит Илэйн, и тот отходит в сторону.

– Ты пьёшь? Виски? Небось уже дома оружие держишь?

– А ты хотел, чтобы он плюнул в твой напиток?

– Не думаю, что это хуже спермы на лице его невесты.

Только сейчас Юан обращает внимание на то, как выглядит Илэйн. На ней надеты тёмно-синяя блузка и чёрная юбка. Волосы собраны в высокий хвост, глаза подкрашены. Она кажется статной и слишком взрослой для своего возраста.

– Ты всегда идёшь в бар, одевшись, как на собеседование? – спрашивает Юан.

– А ты? – интересуется она, хитро улыбаясь. – Всего лишь пытаюсь соответствовать, чтобы ты здесь не был единственным идиотом.

– Илэйн, ты стала шибко говорливой, на тебя так Нейпервилл влияет?

Она не успевает ответить, потому что Фред подходит к ним с выпивкой, и Илэйн, выхватывает стакан, который тот протягивает Юану. Она собирается выпить, но Фред забирает его обратно со словами:

– Кажется, там муха… Сейчас поменяю, – и быстро отходит к бутылкам и раковине.

– Умно, – отпивая глоток, говорит Юан. – Всё же люди не прощают обид.

Илэйн упирается взглядом на точку впереди, разглаживая складки на юбке.

– Держи, Илэйн, – говорит вернувшийся Фред и злобно смотрит на Юана.

Когда тот допивает один стакан, Илэйн передаёт свой и заказывает несколько коктейлей для себя. Проходит пара часов за разговорами, хотя Юан бы скорее сказал, за монологом Илэйн. Он смотрит за всем этим как будто со стороны, пока они сидят за крайним столом у окна при открытой створке. Он задумывается о том, сколько часов провёл на работе на этой неделе, хорошо, если цифра будет соответствовать всего лишь семидесяти двум часам. Сколько девушек прошло через него в вечной спешке? Сколько у него друзей, живущих в состоянии вечного дедлайна и недосыпа? Обращает внимание на светлое лицо Илэйн и снова возвращается к реальности.

– Не слушаешь меня, да? – она допивает остатки коктейля.

– Сейчас? Слушаю.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты фантастический? – она мешает лёд трубочкой.

– Множество раз, – только не добавляет о том, что чаще всего это было далеко не в положительном смысле.

Они говорят о чём-то отстранённом, пытаясь не произносить ничего лишнего о личной жизни, а особенно – о прошлом. Не замечают, что на столе всё прибавляется и прибавляется пустых стаканов.– Кажется, мне хватит, – заявляет Илэйн. Пытаясь встать, почти падает, но Юан успевает поймать её.

– Я тебя отвезу домой.

– Выпивший? – она слегка трепыхается в его руках, но он жёстко удерживает её запястья в хватке.

– Если тебя это так волнует, то потрачусь и вызову такси, покатаемся в такую погоду по Нейпервиллу. Прям мечтаю об этом, – он подтаскивает её к себе.

Илэйн приникает к его груди. И Юану кажется, что она вдыхает его запах.

– Нет, я… я не хочу домой. Не сегодня…

Он понимает её чувства и страх остаться одной. По ней видно, что она даже сейчас не оправилась от раны, но скрывает это за добротой и улыбками. Юан же от мира ничего, кроме дерьма, и не ждал. Ясно понимал цену всему. Илэйн прикрывает глаза, пока он накидывает на плечи пальто и выходит на улицу вызвать такси. Илэйн обнимает его за талию под пальто. Он то ли этого не замечает, то ли не хочет снимать её руку с себя.

– Спасибо, ты меня спас… Каждый раз готова умереть… – шепчет она в его грудь, а он смотрит на часы – без двадцати минут одиннадцать. Именно в это время рухнул самолёт их родных, которые были для них всем. Именно в эту минуту пять лет назад жизнь перечеркнуло надписью «смерть», и они до сих пор не смогли оправиться от потери, от несправедливости.

***

Они оказываются в его номере спустя минут двадцать. Юан удивляется, что смог протащить Илэйн мимо администратора и избежать вопросов. Повезло. Отвлёкшись, тот не обратил внимания, что Юан ведёт в номер хрупкую блондинку.

– Эй, Илэйн! Ты как? – спрашивает он, усаживая её на кровать. Кажется, она выглядит уже лучше, но всё равно замедленные движения и мутный взгляд говорят сами за себя – она сильно набралась. – Вот, блять, на что я согласился? Сейчас воды дам.

Открывает холодильник, вытаскивает пластиковую бутылку и подаёт её Илэйн. Она выпивает треть и, вернув обратно, плюхается на кровать. На подбородке остаются капли. Юан ставит на тумбочку бутылку и не может отказать себе в том, чтобы стереть остатки воды с её разгоряченного лица. Пальцы задерживаются дольше, чем нужно, на пухлых губах. Илэйн приоткрывает рот и мягко дотрагивается языком до его пальца. Юан знает этот взгляд и то, что в нём достаточно алкоголя, чтобы забыть об обещании маме не трогать Илэйн. Афри понимала ещё тогда, что малышка не ровно к нему дышит, и то, что он разобьёт ей сердце, не оставив и шанса на его восстановление. Первая любовь оставляет самые глубокие раны. Хотя он даже не задумывался о том, что до неё можно дотрагиваться, что она может так легко облизать палец, обхватив его губами и намеренно соблазняя его.

– Илэйн, приди в себя, а? Я пойду сниму второй номер, а ты… ты поспи здесь, ладно? – Юан отстраняется, через силу выговаривая слова, смотря на рассыпанные по кровати волосы, горячий рот и розоватые от алкоголя щёки, которые дополняют образ. Он всего лишь мужчина и понимает, что Илэйн красива. Что ещё немного и он воспользуется ей, только почему-то он отговаривает себя от этого, заставляя отвернуться.

Делает пару шагов к выходу и чувствует неудовлетворение, с жалостью понимая, что предстоит получить разрядку по-другому. Его неожиданно обвивают руки на талии, останавливая от дальнейших действий. Он не поворачивается, но и не разнимает сцепленных пальцев, как будто Юану всё ещё нужна более веская причина, чтобы остаться.

– Илэйн, остановись: нам не следует этого делать! Я взрослый мужчина, а ты – ребёнок, – только сам он не уверен, что его больше пугает – её возраст или собственная реакция.

– Я давно уже не ребёнок, Юан, – она проводит рукой по прессу через рубашку, словно обводя каждый кубик, касается пряжки ремня, а потом сжимает через ширинку член.

– Даю тебе шанс отойти от меня самостоятельно и бросить свои неумелые попытки меня соблазнить. Ты об этом пожалеешь! – хрипит он, сдерживаясь, чтобы не вывернуть ей руку, привлекая внимание по-другому, пока она расстёгивает ширинку и сжимает яйца через ткань трусов. Заставляет всё больше и больше терять рассудок. Он не хочет делать ей больно, пока ещё не хочет. Потом он уже вряд ли остановится.

– Так покажи мне, о чём я должна жалеть, – она сжимает в своей маленькой руке его достоинство. Он резко разворачивается и сжимает её плечи. Илэйн смотрит ему в глаза уверенно и прямо. – Разве ты знаешь, что такое жалость и сострадание, Юан? Просто побудь собой ещё немного.

Илэйн почти выплёвывает эти слова, вырывая руки из хватки. На её белой коже остаются красные полосы от его пальцев. Только зря она начинает эти игры.

– Хочешь меня настоящего? Хорошо, ты получишь! Только не плачь потом, как ребёнок, и не говори, что тобой воспользовались, – он хватает её за запястье, подтаскивая к кровати, пока она упирается, и садится на измятое покрывало. Он зол, но пока хочет посмотреть, что она сама выкинет дальше. – Всё? Режим бляди выключился? Так и думал: я сегодня добрый, поэтому не буду трогать детей.

Юан привстаёт, чтобы уйти, но руки Илэйн уверенно толкают его в грудь, чтобы он сел обратно. Она встаёт между его ног и, наклонившись, целует в губы уверенно и твёрдо. Руки сминают рубашку в хватке, когда он приоткрывает рот и касается её языка своим. Вкус виски и табака смешивается со вкусом сладких коктейлей, создавая несовместимое сочетание, но расцепить их уже невозможно. Юан хватает её за ягодицы и притягивает к себе, жёстко сминая плоть. Кажется, Илэйн охает, и у него срывает голову от податливости её тела. Он всё ещё жадно целует её сухие губы, прикусывая, когда хватается за блузку и дергает её, не заботясь о пуговицах. Они, как ненужные осколки, прыгая, рассыпаются по полу и залетают под мебель. Его взгляду предстаёт светлая кожа, почти прозрачная с голубыми пульсирующими прожилками, в которые он впивается с одной лишь целью – проглотить всю без остатка.

Юан задирает юбку вверх, хватает за ягодицы и усаживает на себя. Он вдыхает запах, пока касается губами шеи и спускаясь всё ниже и ниже, резко отодвигает лиф вниз, оставляя царапины на коже. И, касаясь груди, слышит, как Илэйн легко содрогается в его руках, словно лист, и прижимается ещё сильнее. Её рука зарывается в длинные волосы на его макушке, а потом резко оттягивает голову назад. Всё ещё удерживая его на расстоянии от себя, Илэйн мягко слезает с него и только потом дотрагивается до пуговиц на его рубашке, расстёгивая их. Её губы мягко касаются ключицы, груди, проходясь языком по прессу, спускаясь к жёстким волосам на животе. Она приспускает штаны и боксеры вниз, устраиваясь на коленях. Илэйн касается сначала головки, а потом проводит языком по всей длине. Возвращаясь вверх, бёрет член в рот, посасывая и массируя яйца второй рукой. Юан нажимает на затылок и направляет в своём ритме, грубо наматывая волосы на кулак заставляя ускориться. Илэйн пытается отодвинуться, но он заставляет её заглотить до конца, и резко отдёргивает, пока та справляется с рвотным позывом.

– Иди сюда! Живо, – он поднимает её и бросает на кровать. Илэйн не успевает перевернуться, когда он оказывается сверху, прижимая к кровати и заставляя её снова и снова чувствовать его власть и что он сам решит, как её брать и как долго. Юан приподнимает её за ягодицы, расстёгивает молнию на юбке, стаскивает рывком по ногам, обтянутым чулками. Рассматривает пару секунд, какая она маленькая и хрупкая. Илэйн смотрит на него молча, боясь поднять голову. Только это не тот страх – он не делает ничего, чего она бы не позволила.

Юан надавливает пальцами на половые губы через трусики, и она толкается вперёд, уже ожидая большего, настолько влажная. И даже несмотря на это, он хочет её попробовать. Медленно спускает бельё и проводит языком по клитору, пробуя на вкус и сжимая ягодицы. Она стонет в подушку, сжимая край одеяла. Юан любуется тем, как из неё сочится смазка, и подставляет член ко входу, проводит им, чтобы увлажнить, мучая её и себя ещё немного.

Илэйн толкает бёдра назад, а он с силой удерживает их. Медленно проникает в неё, слушая стоны. Оказавшись в ней до конца, вынимает член и снова резко входит. Илэйн вскрикивает скорее от неожиданности, чем от боли. Юан словно срывает лейкопластырь с гнойной раны, вспоминая слова матери о том, чтобы он её не трогал. Только ему плевать на то, чтобы она сейчас сказала – он просто берёт Илэйн раком, оставляя синяки от каждого прикосновения к ягодицам, ногам и спине. Юан уже предвкушает то время, когда и она будет его ненавидеть. Но это только добавляет желания врываться в её плоть, оставлять как можно больше следов на ней – она его, по крайней мере, на тот краткий миг, пока он в ней.

Юан хаотично покрывает её спину поцелуями, резко входя в неё каждый раз под определённым углом, нажимая на поясницу, отчего она выгибается в спине. Массирует её клитор, ощущая, как всё чаще и чаще стенки влагалища сжимают член в преддверии оргазма. Илэйн содрогается всем телом, обхватывая его внутри и произнося имя полушёпотом. Юан ухмыляется, вспоминая, сколько ещё таких девушек уже перетрахал в жизни. Разве Илэйн отличается чем-то от них?

Ощущая, что сам сейчас кончит, вынимает член и изливается Илэйн на поясницу. Сжимает одной рукой её бок так, что она хнычет. Ложится рядом, прекрасно осознавая, что это их последняя встреча, поэтому спокойно произносит:

– Одевайся, я вызову тебе такси, – он всего лишь говорит тем самым: «Илэйн, ты такая же, как и все».