Цитаты из книги «Тревожный мозг. Как успокоить мысли, исцелить разум и вернуть контроль над собственной жизнью»

потенциально дисфункциональное застревающее поведение становится проблемой, не существует. На практике, когда поведение, такое как проверки, вызывает страдания (допустим, эмоциональную боль) или лишает человека дееспособности (допустим, мешает ему в повседневной жизни), мы называем его патологией, проблемой, расстройством – вышедшим из строя антивирусом, неадекватно помечающим почти все. Застревание, сложности в переключении наших умственных шестеренок, бывает при ОКР и ряде других менее очевидных расстройств. Благодаря своему клиническому опыту и ОФЭКТ мозга я знаю, что, помимо ОКР, в пантеон застревания входят несколько других расстройств, в том числе оппозиционно-вызывающее расстройство (ОВР), религиозные обсессии (патологическое чувство вины по поводу воображаемых моральных или религиозных прегрешений), аутизм, пищевые расстройства, патологическое пристрастие к азартным играм, а также алкогольные и наркотические зависимости. Зависимости представляют собой особый случай застревающего поведения, поэтому мы рассмотрим их отдельно в главе 11. Как я уже говорил, застревание и характерное для ОКР поведение представляют собой спектр, на одном конце которого находятся руминации, умеренная склонность все перепроверять, перфекционизм и добросовестность, а на другом – тяжелое, выводящее из строя ОКР, которое делает человека полностью недееспособным. В легких случаях застревания мы, как правило, обнаруживаем, что страхи и воспринимаемые опасности связаны с социальной сферой. В современном обществе нам не приходится настолько сильно, как нашим предкам, заботиться о вопросах буквального выживания. Потенциальные угрозы и опасности, с которыми мы сталкиваемся, связаны скорее с нашими отношениями. Достаточно ли я привлекателен? Примут ли меня? Будут ли меня обожать? Будут ли меня любить? Отвергнут ли меня? Буду ли я успешен? Люди с подобными умеренными застреваниями постоянно размышляют о воспринимаемых социальных опасностях и ошибках, о потенциальных оплошностях. Их мысли крутятся вокруг неудач, позора, унижения и социального отвержения.

Когда ПФК регулирует чрезмерную активацию передней поясной коры и хвостатого ядра неадекватно, люди с застреваниями чувствуют себя на взводе; они испытывают потребность сделать хоть что-нибудь, чтобы ослабить внутреннее напряжение, но, независимо от того, что они делают, напряжение остается. Люди с застреваниями или с ОКР неспособны регулировать или адекватно фильтровать поток информации, поступающей в префронтальную кору от низкоуровневых центров (передней поясной коры и хвостатого ядра). В ПФК постоянно попадает слишком много беспокойных мыслей о потенциальных ошибках, и она оказывается неспособной контролировать их, поэтому она побуждает нас предпринять какие-нибудь ответные действия, прямо как вышедший из строя или слишком чувствительный антивирус все время помечает безопасные файлы, заставляя нас тратить время на их проверку. Вот он, образцово-показательный загруженный мозг, ставший таким из-за того, что дикие кони передней поясной коры и хвостатого ядра взбесились. Если активация системы обнаружения ошибок слегка, но не чрезмерно, превышает норму, мы способны адекватно организовывать и контролировать себя. В современном мире организация – ключ к успеху. Я не справлялся бы со своими врачебными обязанностями, если бы не умел организовывать свою рабочую нагрузку. У меня есть план, согласно которому я выполняю повторяющиеся действия. Это экономит время и дает мне уверенность в том, что я не упускаю из внимания ни одной мелочи и делаю для своих пациентов все возможное. У большинства терапевтов есть незначительные застревания, и это неплохо. Разве вы не хотели бы, чтобы ваш доктор был очень тщательным? Я бы хотел. Высокая мотивация на то, чтобы сделать все правильно, или даже перфекционизм, способна улучшить качество жизни и способствует выживанию. Люди со слегка повышенной активацией системы обнаружения ошибок делают все добросовестно и эффективно. Можно даже назвать их перфекционистами. Это положительная сторона того, что система обнаружения ошибок слишком активна. Однако в какой момент перфекционизм перерастает в обсессивно-компульсивное поведение? Проблемы возникают, когда проверка проводится сперва дважды, потом трижды, а потом бесконечно, и так превращается в застревание. Четкой границы, определяющей, когда проверка или любое другое

и орбитофронтальная кора. Хвостатое ядро, часть лимбической системы, создает чувство сильного эмоционального дискомфорта в ответ на сообщение об ошибках. Тем самым оно сигнализирует о присутствии нависшей угрозы, на которую требуется немедленно обратить внимание. Сильный эмоциональный дискомфорт ощущается как чувство надвигающейся катастрофы. Передняя поясная кора – мозговой рычаг переключения передач, который, работая адекватно, позволяет нам плавно переключаться с одного на другое. Когда работа передней поясной коры нарушается, мы становимся ригидными и чувствуем, будто «застряли»; мы не можем легко переносить свои мысли и внимание с одного объекта на другой и зацикливаемся на воспринимаемой опасности, прямо как зациклившаяся антивирусная программа все время помечает как несущий угрозу тот ни в чем не повинный email, который вы пытаетесь загрузить. Орбитофронтальная кора – центр обнаружения ошибок; это и есть та самая антивирусная программа, если так можно выразиться. Когда она работает как надо, то шлет адекватные сообщения об ошибке, касающиеся проблемных или опасных ситуаций, точно так же, как это делает правильно работающий антивирус. Когда ее работа нарушается, когда она становится слишком чувствительной, то она начинает помечать как опасные ситуации, не представляющие угрозы, точно так же, как вышедшая из строя антивирусная программа начинает помечать на самом деле безопасные файлы. ОФЭКТ мозга людей с застреваниями обычно показывает чрезмерную активацию в области передней поясной коры и хвостатого ядра. На первый взгляд заявление о том, что застревания связаны с чрезмерно беспокойным мозгом, может показаться противоречивым. На самом деле никакого противоречия нет. В чрезмерно беспокойном мозге человека с застреваниями, как правило, обнаруживается слишком сильная активация передней поясной коры и хвостатого ядра, с которой не может совладать ПФК. Помните, как при депрессии чрезмерная активация таламуса разрушала хрупкое равновесие между ПФК и лимбической системой (частью которой является таламус)? С застреваниями то же самое. Только на этот раз корень зла находится в чрезмерной активации не таламуса, а передней поясной коры и хвостатого ядра. В обоих случаях от равновесия между ПФК и лимбической системой не остается и следа, из-за чего мозг становится беспокойным в самом классическом виде.

Три главных составляющих мозговой системы обнаружения ошибок – это хвостатое ядро (один из компонентов базальных ганглий), передняя поясная кора

Искать ошибки важно. Много тысяч лет назад наши предки, чтобы выжить, были вынуждены постоянно проверять свое окружение на угрозы. Будь то вопросы гигиены (например, действия, вызванные навязчивым страхом загрязнения и заражения, такие, как постоянное и избыточное мытье рук) или забота о безопасности семьи и жилища (например, компульсия, при которой человек постоянно проверяет, запер ли он дверь), проверка и двойная проверка, возможно, увеличивали вероятность того, что человек будет в безопасности или даже останется жив. Поведение, направленное на выживание, по всей видимости, действительно имеет право быть, и умеренное застревание на таком поведении, может быть, не так уж и плохо. Регулярное мытье рук снижает риск заражения и распространения инфекции. Некоторые связанные с пищей религиозные обычаи, принятые в иудаизме и исламе, также могут представлять собой расширенную версию генетически обусловленного поведения, направленного на повышение чистоты. Однако при более серьезных обсессиях и компульсиях системы обнаружения ошибок сходят с ума. Антивирусная программа помечает как опасность каждую мелочь, парализует компьютер и не дает вам выполнить стоящие перед вами задачи.

Наш мозг по своей природе запрограммирован на поиск ошибок. В нем есть специализированные системы обнаружения ошибок, которые постоянно ищут потенциальные неполадки или опасности и настраивают организм на принятие защитных мер. Существование этого процесса, происходящего автоматически, глубоко оправданно: он повышает наши шансы на выживание. Вспомните об установленной на ваш компьютер антивирусной программе. Она проверяет на наличие угрозы каждый сайт, email и загруженный файл. Когда защита от вирусов функционирует как надо, она практически незаметна: работает в фоновом режиме и задерживает выполнение операций всего на несколько миллисекунд, пока ищет непрошеных гостей. Однако представьте себе, что в этой антивирусной программе возникли какие-то неполадки. В этом случае она начинает помечать почти каждый сайт, документ или email как несущий потенциальную угрозу, даже если никакой угрозы на самом деле нет. Работа компьютера затормаживается до чрезвычайности. В конечном счете может получиться так, что компьютер окажется парализован, и работать на нем станет невозможно. Именно это и происходит, когда мозговые системы обнаружения ошибок становятся слишком активными. Вы затормаживаетесь, иногда оказываетесь почти парализованы, потому что вам надо постоянно все проверять, и перепроверять, и перепроверять снова. Так возникает застревание, иногда невероятно сильное.

Однажды ко мне обратилась Кэти, высококвалифицированный специалист в сфере IT, замужняя мать троих детей. Ее тревожило, что она не могла контролировать свое настроение. Настроение Кэти значительно ухудшалось каждую осень и зиму – тогда ей начинало казаться, что ее жизнь превращается в постоянную борьбу. Она изолировала себя от окружающих, часто плакала, теряла интерес к повседневным делам, чувствовала упадок сил и отсутствие мотивации. Во время таких зимних периодов упадка настроения она спала по двенадцать часов в день и слишком много ела. Находясь в сниженном настроении, она меньше уделяла внимания детям и часто раздражалась на мужа, Кена, который в ответ, как правило, отдалялся от нее. Я предложил Кэти попробовать осенью и зимой использовать специальную лампу для светотерапии. Она использовала ее по полчаса каждое утро. Благодаря световой терапии ее состояние значительно улучшилось, однако скоро мы выяснили, что депрессия Кэти ухудшается под влиянием ее брака.

Межличностная и социальная терапия ритма (МСТР) была разработана Эллен Франк из университета Питтсбурга. Цель МСТР – устранение нарушений циркадных ритмов, что часто бывает при рекуррентной депрессии и биполярном расстройстве. Цель МСТР – предотвратить наступление новых приступов болезни или увеличить временной интервал между их появлениями. Ключевые проблемы, на которые направлена МСТР, – это нерегулярный прием медикаментов, жизненные события, вызывающие стресс (особенно проблемы отношений), и нарушения привычного распорядка дня. За счет этого МСТР пытается помочь людям справиться с предрасположенностью к аффективным расстройствам, которая потенциально может преследовать их всю жизнь. Также аффективные расстройства могут быть связаны с нарушением суточных ритмов и распорядка дня. Доктор Франк обнаружила, что решение проблем с отношениями и поддержание стабильного распорядка дня, включая сон, пробуждение, прием пищи и физические упражнения, помогают снизить вероятность возникновения рецидива. В тяжелых случаях МСТР не может заменить медикаментозное лечение, но все же для тех, кто страдает от аффективных расстройств, эта методика полезна. В развитие аффективных расстройств нередко вносят свой вклад проблемы в отношениях, вот почему в МСТР им уделяется настолько пристальное внимание. Когда один из партнеров имеет проблемы в эмоциональной сфере, отношениям бросается серьезный вызов. Тем не менее, именно из-за того, что отношения сами по себе могут способствовать ухудшению состояния человека, важно бесстрашно встретить этот вызов и остановить эту негативную спираль, прежде чем она выйдет из-под контроля.

привязанности в раннем детстве приводят к чрезмерной активации мозга, и что люди, с которыми это произошло, в будущем оказываются более подвержены различным психиатрическим расстройствам, в том числе депрессии. Вспомните, что таламус играет большую роль в формировании и поддержании близких отношений. Логично, что депрессия может быть как следствием, так и причиной проблем в критически важных для человека отношениях. Когда таламус работает неправильно, то, учитывая его роль в формировании привязанности, потребность в связи с значимыми окружающими ослабевает.

Находясь в депрессии, мы можем чувствовать себя так, будто уныло плетемся по слякоти, однако при униполярной депрессии таламус работает быстрее и активнее, чем в норме. Как и при многих других проблемах, связанных с беспокойным мозгом и нарушением равновесия между ПФК и лимбической системой, в данном случае ПФК не справляется с тем, чтобы обуздать своего лимбического собрата. Говоря о чрезмерной активации таламуса при депрессии, мы обычно имеем в виду униполярную депрессию. Униполярное аффективное расстройство – аффективное расстройство, имеющее лишь один полюс: депрессию. Напротив, при биполярном аффективном расстройстве полюсов два: в одни периоды времени человек находится в депрессии, а в другие – в приподнятом, раздражительном или экспансивном настроении (это называется «мания» или «гипомания»). При биполярном аффективном расстройстве периоды депрессии случаются в три или четыре раза чаще, чем периоды приподнятого настроения; таким образом, они распространены гораздо больше. При униполярной депрессии чрезмерная активация таламуса, как правило, диффузна, то есть равномерно распределена по всему его объему. При биполярной депрессии активация таламуса также повышена. Однако – и это самое интересное – при состоянии биполярного подъема настроения, или мании, повышенная активность таламуса, как правило, имеет «очаговый» характер, то есть локализована с одной стороны таламуса, а не распределена по нему. Кроме того, когда человек находится в состоянии биполярного подъема настроения, очаговая гиперактивация таламуса обычно сопровождается чрезмерной активацией коры больших полушарий. Весь мозг слишком активен, и это отражается в поведении человека, находящегося в мании: он тоже слишком активен.