Кейтилин

Они услышали Зеленый Зубец до того, как увидели – неумолчный рокот, похожий на ворчание огромного зверя. Бурный речной поток разлился вдвое шире по сравнению с прошлым годом, когда Робб разделил здесь свое войско и пообещал жениться на девице из дома Фреев в обмен на переправу. «Лорд Уолдер и его мост были очень нужны ему тогда, и стали еще нужнее теперь». Кейтилин с недобрым предчувствием смотрела на катящиеся мимо мутно-зеленые воды. «Такую реку не перейти вброд, не переплыть, а половодье спадет разве что через месяц».

Приближаясь к Близнецам, Робб надел корону и распорядился, чтобы Кейтилин и Эдмар ехали рядом с ним. Сир Рейнальд Вестерлинг вез его знамя, лютоволка Старков на снежно-белом поле.

Надвратные башни возникли из дождя, как призраки, мглистые серые привидения, постепенно обретающие твердые контуры. Твердыня Фреев – это не один замок, но два. Второй, зеркальное отражение первого, стоит на том берегу, и связывает их большой арочный мост. В середине его стоит Водная башня, и река проносится прямо под ней. Рвы, прорытые на обоих берегах, делают каждый замок островом. Из-за дождей эти рвы растеклись в мелкие озера.

Через бурный поток Кейтилин различала несколько тысяч человек, стоящих лагерем у восточного замка; их знамена висели на копьях шатров, как мокрые кошки, и дождь не давал распознать цвета и эмблемы. Почти все они казались ей серыми, но под таким небом весь мир кажется серым.

– Будь осторожен, Робб, – предупредила она. – У лорда Уолдера тонкая кожа и острый язык, и некоторые его сыновья, несомненно, пошли в отца. Не позволяй им вывести тебя из равновесия.

– Я знаю Фреев, матушка, знаю, как дурно поступил с ними и как в них нуждаюсь. Я буду сладок, как септон.

Кейтилин беспокойно шевельнулась в седле.

– Если нам предложат закусить, когда мы приедем, ни в коем случае не отказывайся. Отведай и испей все, что тебе поднесут. Если не предложат, попроси сам хлеба с сыром и чашу вина.

– Я больше промок, чем проголодался.

– Робб, послушай меня! Отведав его хлеба и соли, ты получишь права гостя, и законы гостеприимства защитят тебя под его кровом.

Робба это скорее позабавило, чем испугало.

– Меня защищает целое войско, матушка. Мне нет нужды прибегать к хлебу и соли. Но если лорд Уолдер подаст мне тушеную ворону под соусом из червей, я съем и попрошу добавки.

Из западных ворот выехали четверо Фреев в тяжелых плащах из плотной серой шерсти. Кейтилин узнала сира Римана, сына покойного сира Стеврона, первенца лорда Уолдера. По смерти отца наследником Близнецов стал Риман. Под капюшоном маячило его широкое, мясистое и глупое лицо. Трое других были, видимо, его собственные сыновья, правнуки лорда Уолдера.

Эдмар подтвердил ее догадку.

– Тот бледный и тощий, с лицом, будто его мучает запор, – это Эдвин, старший. Жилистый, с бородой – это Уолдер Черный. С ним лучше не связываться. Паренек с безобразным лицом на гнедом – это Петир, которого братья прозвали Прыщом. Он всего на пару лет старше Робба, но лорд Уолдер в десять лет женил его на женщине, которая была вдвое старше. Боги! Надеюсь, Рослин пошла не в него.

Гости остановились, ожидая, когда хозяева подъедут к ним. Знамя Робба, как и все прочие, обвисло на древке, и стук дождя сливался с гулом разлившегося Зеленого Зубца. Серый Ветер подался вперед, вытянув хвост и пристально глядя на Фреев узкими темно-золотыми глазами. Когда они приблизились на полдюжину ярдов, волк зарычал низко и глухо, почти как река. Робб забеспокоился.

– Ко мне, Серый Ветер. Ко мне!

Но волк, рыча, метнулся вперед.

Лошадь сира Римана шарахнулась прочь и заржала от страха, а конь Петира Прыща взвился на дыбы и сбросил с себя седока. Уолдер Черный удержал своего и опустил руку на рукоять меча.

– Нет! – крикнул Робб. – Серый Ветер, сюда. Сюда! – Кейтилин, разбрызгивая грязь из-под копыт, вклинилась между волком и лошадьми хозяев замка. Волк отскочил в сторону и только теперь внял приказу Робба.

– Вот как, значит, Старки приносят свои сожаления? – выкрикнул Уолдер Черный с обнаженной сталью в руке. – Хорошо же вы начинаете, направив на нас своего волка. Вы за этим приехали?

Сир Риман спешился и помог Петиру встать. Юноша весь вывалялся в грязи, но не пострадал.

– Я приехал принести извинения за зло, которое причинил вашему дому, и отпраздновать свадьбу моего дяди. – Робб соскочил с седла. – Возьми моего коня, Петир. Твой, должно быть, уже к конюшне подбегает.

– Я могу сесть с кем-нибудь из братьев, – взглянув на отца, ответил Петир.

Фреи не выказывали королю никаких знаков почтения.

– Вы запоздали, – заметил сир Риман.

– Нас задержали дожди, – сказал Робб. – Я посылал вам птицу.

– Я не вижу женщины.

Под «женщиной», как все поняли, сир Риман разумел Жиенну Вестерлинг. Кейтилин улыбнулась в знак извинения.

– Королева Жиенна устала путешествовать, сир. Она, без сомнения, будет рада посетить вас в более спокойные времена.

– Мой дед будет недоволен. – Уолдер Черный спрятал меч, но тон его не стал дружелюбнее. – Я много рассказывал ему об этой даме, и он желал увидеть ее собственными глазами.

– Мы приготовили для вас покои в Водной башне, ваша милость, – откашлявшись, сказал Эдвин, – а также для лорда Талли и леди Старк. Ваших лордов-знаменосцев мы тоже приглашаем под свой кров и на свадебный пир.

– А мои люди? – спросил Робб.

– Мой лорд-прадед сожалеет, что не в силах разместить и прокормить такое войско. Нам стоит трудов обеспечивать пропитанием собственных солдат. Однако ваши люди не будут забыты. Если они перейдут через мост и разобьют лагерь рядом с нашим, им выкатят достаточно бочек с вином и элем, чтобы все они могли выпить за лорда Эдмара и его невесту. Мы поставили на том берегу три больших шатра, где можно пировать, укрывшись от дождя.

– Ваш лорд-отец очень добр, и мои люди заранее благодарны ему. Они проделали долгий и мокрый путь.

Эдмар двинул коня вперед.

– Когда я смогу увидеть свою нареченную?

– Она ждет вас в замке, – заверил его Эдвин. – Прошу извинить, если она покажется вам немного робкой. Бедняжка ждала этого дня с таким нетерпением. Однако не довольно ли нам мокнуть?

– В самом деле. – Сир Риман снова сел на коня, посадив Петира Прыща за собой. – Благоволите следовать за мной, мой дед ждет вас, – сказал он и двинулся обратно к Близнецам.

– Задержавшийся лорд Фрей мог бы и сам нас встретить, – посетовал Эдмар, следуя рядом с сестрой. – Я его сюзерен и будущий зять, а Робб его король.

– Когда тебе стукнет девяносто один, братец, тебе тоже не захочется разъезжать под дождем. – Но только ли в этом дело? Лорд Уолдер обыкновенно передвигается в крытых носилках, и дождь ему не помеха. «Оскорбление?» Если так, то оно лишь первое из тех, которые последуют далее.

У ворот возникли новые затруднения. Серый Ветер остановился на середине подъемного моста, отряхнулся и завыл. Робб засвистел, подзывая его.

– Серый Ветер, что с тобой? Ко мне.

Но лютоволк только оскалил зубы. «Это место ему явно не нравится», – подумала Кейтилин. Роббу пришлось сойти, присесть на корточки и поговорить с волком – только тогда он согласился пройти под решеткой ворот. К тому времени их догнали Лотар Хромой и Уолдер Риверс.

– Его пугает шум воды, – сказал Риверс. – Звери знают, как опасна река в половодье.

– Сухая конура и баранья ножка поправят ему настроение, – весело подхватил Лотар. – Я позову нашего мастера над псарней.

– Он лютоволк, а не собака, – возразил Робб, – и опасен для тех, кому не доверяет. Прошу вас, сир Рейнальд, останьтесь с ним. Я не могу ввести его в чертоги лорда Уолдера.

«Ловко, – подумала Кейтилин. – Теперь и этот Вестерлинг не покажется лорду Уолдеру на глаза».

Подагра и старческая хрупкость костей брали свое. Старый Уолдер Фрей восседал на мягкой подушке с горностаевой мантией на коленях. Спинка его высокого места, выточенного из черного дуба, представляла две парные башни, соединенные выгнутым мостом. Массивное кресло делало старика похожим на сморщенного младенца. В лорде Уолдере было что-то от грифа и еще больше от хорька. Лысая голова в старческих пятнах торчала из тощих плеч на длинной розовой шее. Под срезанным подбородком болталась отвисшая кожа, мутные глаза слезились, беззубый рот постоянно шевелился, чмокая губами, как младенец у груди.

Восьмая леди Фрей стояла рядом с ним, а у ног лорда Уолдера сидело несколько более молодое подобие его самого – тощий и скрюченный человечек лет пятидесяти. Его богатому наряду из голубой шерсти и серого атласа странно противоречили корона и воротник, увешанный крошечными медными колокольчиками. Сходство между ним и его лордом ошеломляло, только глаза у них были разные: у лорда Фрея маленькие, тусклые и подозрительные, у другого большие, добрые и пустые. Кейтилин вспомнила, что среди потомства лорда Уолдера есть один дурачок, но прежде лорд никогда не показывал его на людях. «Любопытно – он всегда носит дурацкую корону или это сделано, чтобы посмеяться над Роббом?» Кейтилин не хотелось отвечать себе на этот вопрос.

Чертог заполняли сыновья, дочери, внуки, зятья, невестки и слуги Фрея, но говорил только старик.

– Простите великодушно, что я не преклоняю колен. Ноги у меня уже не те, что прежде, хотя то, что болтается между ними, еще служит, хе-хе. – Расплывшись в беззубой улыбке, он воззрился на корону Робба. – Люди могут сказать, что бронзовый венец выдает бедность короля, ваша милость.

– Бронза и железо сильнее золота и серебра, – ответил Робб. – Все старые Короли Зимы носили такую корону.

– Только от драконов их это не спасло, хе-хе. – Дурачку, как видно, нравилось слышать это «хе-хе», и он мотал головой, позванивая своими колокольчиками. – Простите, владыка, что мой Эйегон производит столько шума. Ума у него не больше, чем у болотного жителя, и он никогда прежде не видал королей. Это сын Стеврона, и мы зовем его «Динь-Дон».

– Сир Стеврон упоминал о нем, милорд. – Робб улыбнулся дурачку. – Здравствуй, Эйегон. Твой отец был храбрым воином.

Динь-Дон зазвенел и улыбнулся, пустив слюну изо рта.

– Поберегите ваши королевские речи – это все равно что беседовать с ночным горшком. – Лорд Уолдер стал оглядывать королевскую свиту. – Я вижу, леди Кейтилин вернулась к нам. А молодой сир Эдмар, герой Каменной Мельницы, теперь лорд Талли – надо запомнить. Вы уже пятый лорд Талли на моей памяти. Четырех я пережил, хе-хе. Ваша невеста где-то здесь – думаю, вам хочется взглянуть на нее?

– Да, милорд, и весьма.

– Хорошо, вы ее увидите, только одетую. Она девушка скромная, невинная – обнаженной она предстанет перед вами лишь на брачном ложе. Впрочем, ждать недолго, хе-хе. – Лорд Уолдер вытянул шею. – Бенфри, приведи сюда сестру, да поживее. Лорд Талли ехал к нам от самого Риверрана. – Молодой рыцарь с четырьмя квадратами на камзоле поклонился и вышел. – А где же ваша супруга, ваша милость? – спросил старик у Робба. – Прекрасная королева Жиенна Вестерлинг из Скалы? Хе-хе.

– Я оставил ее в Риверране, милорд. Она слишком утомлена предыдущим путешествием, как мы уже сказали сиру Риману.

– Печально, очень печально. Я хотел посмотреть на нее собственными слабыми глазами. Мы все этого ждали – не так ли, миледи?

Бледная тоненькая леди Фрей вздрогнула, услышав обращенный к ней вопрос.

– Д-да, милорд. Мы все хотели засвидетельствовать свое почтение королеве Жиенне. Она, должно быть, очень хороша собой.

– Она прекрасна, миледи. – Ледяное спокойствие в голосе Робба напомнило Кейтилин о его отце.

Старик остался глух к его тону.

– Красивее моих, хе-хе? Только такая могла заставить его королевское высочество забыть о своем торжественном обещании.

Робб принял упрек с достоинством.

– Я знаю, что словами дела не исправишь, и все же приехал принести свои извинения за зло, которое причинил вашему дому, и умолять вас о прощении, милорд.

– Извинения, хе-хе. Да, я помню, что вы обещали принести их. Я стар, но таких вещей не забываю в отличие от некоторых королей. Молодые забывают обо всем при виде хорошенького личика и пары крепких грудок, не так ли? Я тоже был таким, а кое-кто говорит, что я таким и остался, хе-хе. Только они не правы – не правы так же, как и вы. Вы приехали извиняться, однако обидели вы не меня, а моих девочек. Может быть, вашей милости следовало бы просить прощения у них. Вот они, смотрите. – Фрей сделал знак пальцем, и стайка девиц, покинув свои места у стен, выстроилась перед помостом. Динь-Дон встал, и весело позвякивая бубенчиками, пошел к ним, но леди Фрей ухватила его за рукав и усадила на место.

– Моя дочь Арвин, – начал лорд Уолдер, указывая на четырнадцатилетнюю девушку. – Ширея, самая младшая из моих законных дочерей. Ами и Марианна, мои внучки. Ами я выдал за сира Пейта из Семи Ручьев, но Гора убил этого болвана, и я взял ее назад. Это Серсея, но мы зовем ее Пчелкой: ее мать была Бисбери с ульями в гербе. Вот еще внучки – эту зовут Уолда, а этих… их тоже как-то зовут…

– Я Мерри, лорд-дедушка, – объявила одна.

– Мерзавка – вот ты кто. Рядом с Мерзавкой моя дочь Тита, еще одна Уолда, Аликс, Марисса… ты ведь Марисса? Ну да. Она у нас не всегда такая лысая – это мейстер побрил ей голову и клянется, что волосы отрастут. Эти двойняшки – Серра и Сарра. – Старик сощурился на девочку помладше. – Хе, а ты кто, тоже Уолда?

– Да, я Уолда, дочь сира Эйемона Риверса, лорд-прадедушка, – присев, ответила девочка. Она была не старше четырех лет.

– Давно ли ты говорить научилась? Впрочем, путного все равно ничего не скажешь – твой отец ни разу еще не сказал. Притом он сын бастарда. Ступай прочь, мне сейчас нужны только Фреи. Королю Севера побочные отпрыски ни к чему. – Лорд Уолдер повернулся к Роббу, под перезвон шутовских колокольчиков. – Ну, вот и все мои девицы – одна, правда, вдова, но некоторым нравятся и объезженные. Вы могли бы получить любую из них.

– Я не сумел бы выбрать, милорд, – любезно ответил Робб. – Они прелестны все до одной.

– А еще говорят, что я плохо вижу, – фыркнул лорд Уолдер. – Одни еще туда-сюда, но другие… ладно, что теперь толковать. Как видно, они были недостаточно хороши для Короля Севера, хе-хе. Ну, что же вы им скажете?

– Прекрасные дамы… – Робб отчаянно смущался, но он готовился к этому мгновению заранее и встретил его, не дрогнув. – Каждый мужчина должен держать свое слово, а король прежде всего. Я дал слово жениться на одной из вас и нарушил свое обещание. Вы в этом не повинны. Я сделал это не для того, чтобы оскорбить вас, но потому, что полюбил другую. Я знаю, что словами ничего не исправишь, однако прошу у вас прощения, чтобы Фреи с Переправы и Старки из Винтерфелла могли стать друзьями.

Младшие девочки беспокойно топтались на месте, старшие ждали, что скажет лорд Уолдер. Динь-Дон раскачивался, звеня колокольчиками.

– Хорошо, – молвил лорд Переправы со своего дубового трона. – Отлично сказано, ваша милость: «Словами ничего не исправишь». Надеюсь, вы не откажетесь потанцевать с моими дочерьми на свадебном пиру. Это порадует стариковское сердце, хе-хе. – Он закивал своей сморщенной розовой головой почти так же, как его полоумный внук, вот только колокольчиков на нем не было. – А вот и она, лорд Эдмар. Моя дочь Рослин, самый драгоценный цветочек во всем цветнике, хе-хе.

Сир Бенфри ввел девушку в зал. Судя по их сходству, они были родными братом и сестрой, а судя по возрасту – детьми шестой леди Фрей, урожденной Росби.

Рослин была мала для своих лет, с кожей столь белой, как будто она только что вышла из молочной ванны, и с хорошеньким личиком – маленький подбородок, точеный носик, большие карие глаза. Густые каштановые волосы ниспадали волнами до талии, такой тонкой, что Эдмар мог бы охватить ее ладонями. Под кружевным лифом ее бледно-голубого платья виднелись маленькие, но красивые груди.

– Ваша милость. – Девушка опустилась на колени. – Лорд Эдмар, я надеюсь, что не разочарую вас.

«Куда там», – подумала Кейтилин. Брат прямо-таки про-сиял при виде невесты.