Предисловие автора

Пока существует возможность войны, все страны должны располагать сведениями о вооруженных силах иностранных государств, о степени их подготовленности и вероятной расстановке в случае войны. Прежде чем обратиться к главной теме этой книги – к той роли, которую играла разведка во время мировой войны 1914–1918 гг., – я вкратце излагаю развитие британской разведывательной службы и привожу некоторые личные воспоминания. Эти воспоминания, которым посвящены главным образом новые главы книги, приведены отчасти для того, чтобы обрисовать сорокалетний опыт разведывательной работы автора, а также для того, чтобы облегчить читателю возможность подойти с точки зрения автора к оценке кульминационного пункта мировой войны.

При изложении событий мировой войны автор ставил себе задачей рассказать, поскольку это возможно без ущерба для интересов нации, о той информации, которой располагал командный состав во время важнейших операций на суше и на море, а также о способах, какими эта информация получалась. При этом автор основывался главным образом на свидетельствах современников описываемых событий, стремясь по возможности обходиться без собранных впоследствии сведений, на основании которых легко ориентироваться задним числом.

Некоторые книги по истории войны и писания многих кабинетных публицистов изобилуют критикой по адресу командования армии и флота, основанной на данных, которыми не располагали своевременно люди, несущие ответственность за принятие того или иного решения. Хемли в своей книге «Военные операции» рекомендует человеку, серьезно изучающему предмет, представить себя в положении военного командира, составляющего план кампании или отвечающего за расстановку сил в сражении; затем закрыть книгу и решить, как он сам поступил бы в подобных условиях, а после этого прочесть, что сделал командир в действительности. Совет этот превосходен, но он совершенно не помогает критикам, которые не могут знать, что было известно командиру о силах неприятеля и его намерениях.

Чтобы дать полное описание деятельности разведки и контрразведки за богатые событиями годы мировой войны, пришлось бы написать историю самой войны. В этой книге я счел целесообразным сосредоточиться на нескольких выдающихся событиях и на тех сторонах деятельности разведывательной службы, которые определенно повлияли на исход этих событий. Я начинаю с описания деятельности довоенной британской контрразведки и значения добытых ею результатов для успешного отступления британского экспедиционного корпуса от Монса в августе 1914 г.; книга заканчивается описанием крупнейших событий 1918 г., в которых принимали участие военные силы Британской империи.

Сведения, на которых основаны главы о мировой войне, почерпнуты отчасти из моего личного опыта, приобретенного на разных официальных постах, отчасти из достоверных сообщений моих личных друзей, служивших во флоте, армии и в авиации и принимавших непосредственное участие в описываемых событиях. Я выражаю им свою глубокую признательность. Главы VI, VIII и XII, где речь идет о деятельности и судьбе некоторых иностранных шпионов, основаны частично на личных наблюдениях, но в большей степени на опубликованных материалах; в частности дело германских секретных агентов Лоди и Мюллера изложено по книге Фелстэда «Германские шпионы, припертые к стене», которая, как обозначено на ее титульном листе, получила визу военного министерства. Некоторые подробности, касающиеся личностей и имен искусных расшифровщиков (см. гл. XIV), опущены в государственных интересах по совету крупного авторитета в вопросах разведывательной службы. Некоторые секретные сигналы ютландской битвы, первоначально включенные в главы IX и X, опущены из тех же соображений.

В заключение я выражаю свою благодарность некоторым представителям высшего командования, любезно взявшим на себя труд проверить сообщения о лично им известных делах, а также моему другу капитану Лиддль-Харту за его помощь при чтении корректур и, наконец, «Иксу» (так я обозначаю псевдоним лица, ограждавшего интересы государства).

Сентябрь 1930 г. Д. А.

Глава I
Создание военной разведывательной службы
(1865–1914)

Крымская война. – Франко-прусская война 1870 г. – «Мобилизация! – Англо-бурская война 1899–1902 гг. – Мое пребывание в Кемберли в 1904–1908 гг. – Южная Африка в 1908 г. – Агадирский конфликт 1911 г. – Мировая война

Черты пресловутого «Джон-Булля» – упрямство и тупость, – которые до мировой войны приписывались британской армии, оказали большую услугу лицам, занимавшимся военной разведкой. Последующие страницы этой книги дадут некоторое представление о постановке этого дела к августу 1914 г.

Разведывательная служба военного министерства развивалась очень медленно. Впервые я познакомился с ней в 1886 г., когда различные отделы министерства, сосредоточенные теперь в большом здании в Уайтхолле^[6], были разбросаны в различных помещениях, частично в ценном министерстве на Пел-Мел, против нынешнего здания клуба армии и флота, отчасти в конногвардейских казармах в Уайтхолле. Отдел разведывательной службы, более позднее образование в системе военного министерства, приютился на улице Куин-Эннис-Гейт.

Знаменательна история возникновения этого отдела в свете легенды о «глупом Джон-Булле». Между битвой при Ватерлоо и крымской войной британское общественное мнение очень мало интересовалось боеспособностью армии. Это привело к обычному результату: при первом же испытании вся военная система развалилась. Под влиянием скандального провала в крымской кампании в 1855 г. был создан «Отдел топографии и статистики», деятельность которого, по-видимому, сводилась главным образом к изучению топографии иностранных государств. Численность и организация иностранных армий считались делом второстепенным, и их изучение отодвигалось на задний план. Когда воспоминания о скандальных событиях крымской кампании отошли в прошлое, этот отдел погрузился в длительную спячку до тех пор, пока общественный интерес не был возбужден поразительными успехами германской армии в войне с Австрией в 1866 г. и с Францией в 1870 г.

Слово «мобилизация» приобрело в то время какой-то магический смысл. Мобилизации приписывалась быстрота, с какой немцы одержали победу над французами, которых до того считали вполне подготовленными к войне «до последней пуговки на штиблетах». На деле оказалось: немцы заранее продумали свою задачу во всех деталях. Мобилизация требовала предварительной подготовки, а подготовка была невозможна без соответствующей осведомленности. В верховном руководстве британской армии были лица, которые интересовались только вопросами военного строя и муштры. Они считали, что дисциплина – все и что она зависит главным образом от строевых упражнений, парадов, чистоты и блеска оружия, хотя бы и совершенно негодного для боевой обстановки. Чем более неудобной была форма одежды и чем бесполезнее снаряжение солдата, тем строже были требования дисциплины, которая должна была превозмочь все. Опасным считалось давать солдату право думать. Он не должен был задаваться вопросом «отчего и почему?». На опыт американской гражданской войны 1861–1864 гг. не обращалось внимания.

После 1870 г. вся Европа смотрела на немецких солдат снизу вверх, считая их лучшими солдатами в мире. Стали копировать их обмундирование. Особенное восхищение вызывали их каски. В Британии отказались от старых головных уборов, принятых в артиллерии, инженерных войсках и пехоте, и ввели напоминающий немецкую каску безобразный медный шлем с шишкой. Этот шлем существует до наших дней.

В попытках реформы армии были и здоровые начала, но они не были доведены до конца. Под влиянием опыта 1870 г. отдел топографии и статистики, посвящавший свой досуг вычерчиванию художественно орнаментированных топографических карт, очнулся от долгого сна: были, наконец, привлечены новые офицеры для собирания и классификации сведений об иностранных армиях. Среди пионеров военной разведки мы находим лорда Кромера, в то время лейтенанта Беринга, впоследствии снискавшего славу в Египте.

Сознание, что британская армия предназначена хотя бы частично для ведения войны, стало укрепляться, а вместе с ним выявилась необходимость иметь сведения об иностранных армиях. В результате 1 апреля 1873 г. был создан самостоятельный отдел разведки, подчиненный генерал-адъютанту армии. В числе видных военных работников, назначенных в новый отдел, мы находим покойного сэра Хожера (в то время капитана), выдающегося военного деятеля, бывшего секретарем королевской комиссии по обороне Британской империи и в качестве специалиста по судоходству состоявшего одновременно секретарем в пароходстве Ллойда. Он был тестем Уинстона Черчилля.

В те далекие времена офицерам топографического и разведывательного отделов приходилось систематически менять помещение для работы. Одно время ареной их деятельности был дом на улице Адельфи-террас близ театра и отеля Савой. Затем их пристанищем служили каретный сарай и конюшня близ правительственного здания в Уайтхолле. После того они более удобно расположились в доме (впоследствии снесенном) в конце Уайтхолла, на Нью-стрит, Спринг-Гардене; и, наконец, в 1874 г. они нашли более прочное место в Адейр-хаузе, неподалеку от старого здания военного министерства, где они пробыли 10 лет.

С этого времени можно отметить начало соперничества в штабе армии между отделом генерал-адъютанта и отделом генерал-квартирмейстера. В разное время относительное значение каждого из них зависело от личности возглавлявших их начальников. Начиная с 1875 г. отдел разведки приобретал все большее значение. Укреплялось сознание, что военное ведомство создано для ведения войны и что к ней, как показали немцы в 1870 г., необходимо готовиться волей-неволей в мирное время. Разведывательную службу начинают признавать, после чего она изымается из ведения генерал-адъютанта и передается генерал-квартирмейстеру.

Военные власти все еще находились под влиянием королевской комиссии Пальмерстона, утвердившей в начале шестидесятых годов мнение, что значение береговых укреплений отодвигает на задний план роль военных кораблей. Это мнение основывалось на том, что с введением парового двигателя потерял значение давнишний принцип Рэлея, гласивший, что чужеземным десантным армиям нужно дать бой на море до того, как они «набьют свои желудки нашими кентскими каплунами». В эти ранние годы служба разведки занималась главным образом изучением вопроса, как справиться с иностранной десантной армией после ее высадки, причем британский военный флот сбрасывался со счетов.

В вопросах военной политики прислушивались к голосу королевских инженерных войск: в связи с деятельностью разведывательного отдела мы встречаем имя покойного сэра Джона Ардага, высокообразованного специалиста по саперным работам, человека с широким кругозором. Я познакомился с ним во время суданской войны в 1884 г., в связи с десантом в Тринкитате, который предшествовал битвам при Эльб-Теб и Тамаси, и высоко ценил его дружбу и руководство в последующие годы.

К 1884 г. «разведка» при военном министерстве была переведена из Адейр-хауза (на Пел-Мел) в удобный дом старой постройки на Куин-Эннис-Гейт, расположенный над Сент-джемским парком; отсюда открывался вид на Букингемский дворец.

Здесь в 1886 г. я с пользой провел много часов в беседах с офицерами военной разведки, успевшими накопить большой опыт. От них я узнавал, как заставить действовать главные правительственные учреждения, обычно беспрерывно обсуждавшие разные вопросы, но на деле ничего не предпринимавшие. Когда главой отдела разведки на Куин-Эннис-Гейт стал покойный сэр Генри Брекенбери, артиллерист, с хорошей головой и большими административными способностями, ему удалось доказать, что собирание сведений об иностранных армиях является лишь средством для достижения какой-то цели. Надлежало сделать следующий шаг и уяснить себе, как наилучшим образом использовать собранную разведкой информацию. Наконец, был усвоен урок, который преподала миру прусская армия в 1870 г. своей быстрой мобилизацией, – тогда в сферу деятельности Брекенбери были включены вопросы мобилизации.