Прелестный город, кажущийся раемИздалека, вблизи совсем иной;Войти в него – и он неузнаваем;Средь стен его турист объят тоской.И хаты, и дворцы, все без изъятья,Купаются в грязи; их вид убог.В лохмотьях и вельмож, и нищих платье;О чистоте так смутны их понятья,Что с ней и страх чумы сроднить бы их не мог.
Средь бурных волн Бискайского заливаПлывет корабль; уж пятый день землиНе видно; наконец, вот миг счастливый:Желанный берег светится вдали.Здесь Цинтрских гор блестит хребет зубчатый;[21]Там океану Того дань несет;[22]Явился местный лоцман провожатыйИ Чайльд-Гарольд поплыл к стране богатой,Где нивы тучные дают обильный плод.
вот година тяжкая настала:Узнал он пресыщенье, а оно,Как чаша бед, приносит мук не мало.В краю родном Гарольду тесно стало;Так в келье схимнику и душно, и темно.
В его глазах порой сверкали слезы,Но гордый Чайльд им воли не давал.Объят тоской, бродил он одиноко,И вот решился он свой край роднойПокинуть, направляясь в путь далекий;Он радостно удар бы встретил рокаИ скрылся б даже в ад, ища среды иной.
Жил юноша в Британии когда-то,Который добродетель мало чтил;Он дни свои влачил в сетях развратаИ ночи за пирами проводил;Увы, разгул был для него кумиром;Лишь пред пороком он склонялся ницИ, презирая то, что чтится миром,Доволен был лишь оргией иль пиром,В кругу развратников и в обществе блудниц.