Цитаты из книги «Властелин Колец»

Поколь жив, все жив, – и добавлял на придачу: – А не помрешь, так и есть захочется

В огне твоего камина и обычное-то золото не расплавится. А Кольцо, ты видел, в этом огне только посвежело, даже не нагрелось. И во всей твоей Хоббитании нет такого кузнеца, который мог бы хоть чуть-чуть его сплющить. Ему нипочем даже горнила и молоты гномов. Было поверье, что Магические Кольца плавятся в драконовом огне, но теперешние драконы – жалкие твари, кому из них под силу расплавить Великое Кольцо, которое выковал сам Саурон! Есть только один способ: добраться до Ородруина, Роковой горы, и бросить Кольцо в ее пылающие недра… если ты по-настоящему захочешь, чтобы оно расплавилось и стало навсегда недоступно Врагу. – Да нет, я, конечно, очень хочу, чтобы оно… чтобы стало недоступно! – заторопился Фродо. – Только пусть это не я, пусть кто-нибудь другой, разве такие подвиги мне по силам? Зачем оно вообще мне досталось, при чем тут я? И почему именно я? – Вопрос на вопросе, – сказал Гэндальф, – а какие тебе нужны ответы? Что ты не за доблесть избран? Нет, не за доблесть. Ни силы в тебе нет, ни мудрости. Однако же избран ты, а значит, придется тебе стать сильным, мудрым и доблестным.

– Заслужить-то заслужил, спору нет. И он, и многие другие, имя им – легион. А посчитай-ка таких, кому надо бы жить, но они мертвы. Их ты можешь воскресить – чтобы уж всем было по заслугам? А нет – так не торопись никого осуждать на смерть.

Но владельцы волшебных сокровищ рано или поздно становятся на себя непохожими. Вот и ты будь поосмотрительнее.

– Это ты, Гэндальф? Прости, пожалуйста! – спохватился Фродо, кидаясь к дверям. – Заходи, заходи! Я думал, что Любелия. – Тогда ладно, прощаю. Не волнуйся, я ее сейчас видел в Приречье – такую кислую, что у меня до сих пор оскомина.

Все боялись, что сейчас он разразится песней или какими-нибудь стихами, и всем заранее было тоскливо. Что бы ему на этом кончить? А они бы выпили за его здоровье. Но Бильбо не стал ни петь, ни читать стихи.

– Тише! Тише! Тише! – закричали гости; хоровой призыв к тишине звучал все громче и никак не мог стихнуть.

Сто сорок четыре избранника рассчитывали угоститься на славу; они только побаивались послеобеденной речи хозяина (а без нее нельзя). Того и жди, понесет он какую-нибудь околесицу под названием «стихи» или, хлебнув стакан-другой, пустится в россказни о своем дурацком и непонятном путешествии.

И не суй нос в чужие дела, а то без носа останешься

Они соглашались друг с другом, что это безобразно и неучтиво и что надо это поскорее заесть и запить.