Иногда я приношу домой колбасу. Сам не ем, но приношу. Я и другим не очень позволяю налегать на колбасу, но приношу все равно. Вероятно, это колбасный гипноз.
Пес Савелий Парменыч, которому колбасу точно не дают, радуется колбасе больше всех. Удивительное зрелище. Савелий Парменыч начинает вприсядку ходить вокруг меня. Потом он в обалдении лупасит хвостом по полу. Потом вскидывается! Боже! Вот оно! Это ведь! Как бы… может, это в последний раз! Как в прошлый последний раз!.. Тут Савелий растопыривает гигантские уши свои и сглатывает.
А потом бежит хвастаться всем местным собакам, что вот, колбасу принесли… такое, понимаете, дело, что принесли колбасу, которая… боже! боже! …которая вся… такая… и, главное, много притащил этот, который тот, ну, хозяин, что ли, как его назвать-то… ужасно много колбасы притащил, мне, да, только мне… а это очевидно! на всех не хватит… да! сам не ест! все мне! нет! много, но мне… не вижу, нет! не вижу противоречия… а вот вообразите! да! нету! нету противоречия! позвольте я вас сейчас укушу, что ли? а за жопу, например? А? А?! Развели тут… поговорить на темы не с кем, как в пустыне умственной живу! идиоты… про тебя, да, а ты куда еще, ты-то, обсосок поросячий, куда встреваешь?! лезет он… ипанарот ты вонючий!..
Это он так через изгородь со всеми своими лучшими друзьями. В периоды бесколбасья Савелий с ними, конечно, дружит. А вот когда колбасный кризис начинается, Савелий Парменыч масочку свою приподнимает на два пальца.
Видел сегодня, как Савелий, после выступления у изгороди, кинулся к Глафире Никаноровне, молодой матери. Через две ступеньки пытался прыгать. Глафира не любит, чтобы роса, и поэтому второй этаж, кресло и теплая истома. Так-то отношения у них славные. Но Никаноровне все, что нельзя съесть, подоткнуть или разорвать, довольно безразлично. Колбасные истерики Савелия Парменыча Глафира воспринимает, зевая и вылизывая то, что ей, конечно, надо как-то сильнее беречь в будущем. Последнего котенка выслал чуть не по почте – до того дело туго шло с пристраиванием.
Отбежал от Глафиры Савелий. Действительно, как в пустыне.
А к собаке-девушке Сосильде Парменыч подходить лишний раз не любит. Он переживает, что девушка Сосильда как-то раз сбила его с ног и нежно пробовала на вкус его старческие уши.
Попугай-шестидесятник затворил за собой бережно клетку, чего за ним отродясь не водилось.
Раньше жил нараспашку, купцом второй гильдии. Шта-а-а, сгною в казематах, меня, Багрова, учить?! В бараний… пешком… Встать!
А теперь все скромненько, что бухгалтер на пенсии. Были бы вилы, вилами бы подпер клетку, до того бережлив стал по отношению к себе, троцкист.
Собакомышь с Глафирой дружит. Напомню про табличку в Петроградском зоопарке, в клетке которого наслаждались прекрасным питерским климатом лев и собачка: дружили, ладили всячески, играли в настольные игры, мечтали, чем там еще питерские звери занимаются? Люди валом валили на такое чудо посмотреть.
И людей встречала табличка у клетки: «Администрация зоопарка сообщает, что в дружбе между львом и собакой нет никакой мистики или поповщины. Дружба между этими существами объясняется исключительно своевременной раздачей и разнообразием корма!»
И фото академика Павлова в траурной рамке над раздаточным окошком.
Савелий оказался очень решительным псом. Мужественным и непреклонным. Приучил меня к ночным побудкам, например. А то, что это, в самом деле? Ночь. Столько интересного, кругом враги. Надо же поднимать тревогу! Лаять на дверь бдительно. Потом, стуча лапами, отбегать и лакать воду. Потом снова к двери! Враги же коварны, это только доверчивый хозяин не понимает, насколько близка угроза. После облаивания двери надо поесть, гремя миской. Бойцу необходимо питание. После принятия пищи следует проследовать к постели беспечного хозяина, поинтересоваться, тыча носом, жив ли? Если жив, если еще дышит, надо попрыгать намного по правообладателю: а ну как проснется, будет весело! Сноровисто сбегать за тугомясой мышью, усладительницей щеночьих ночей. Пригласить ее, трепля за загривок, в постель. А что, мышь безропотна… Мышь следует затолкать под одеяло, лечь на нее, затихнуть, внезапно вспомнить о мячике. Опс, мячик-то мой, мячик! Ринуться, забыв про мышь, к мячику. Увлечься им, используя круглолапые заигрывания и юношеские несмелые покусы. Отчаяться. Ринуться к хозяину. Полаять визгливенько ему в лицо. Спишь?! А я тут надрываюсь, храню тебя! Сбегать и попить воды еще. Потом отбежать и вернуться к миске. Нервы на пределе, надо закусить. Закусивши, посидеть, лупася хвостом по паркету. Побегать за хвостом, потому как интересно. Подбежать снова к хозяину: а ну как подох? Нет, упорно спит… Ладно. А враги?! К двери!..
И такая дребедень – каждый день.
После преступления с вазой выдала нам котенок Глафира всем Комиссаржевскую, такую Ларису Огудалову из «Бесприданницы», такую страсть и прощение нам всем, что даже я, отпетый циник, бросился к ее постельке молить и умолять.
А она такая: «Примиритесь, господа, забудьте обиды, суетные стремления, только красота и любовь очистят нас перед Небом, ухожу я тихо, покойно, пусть оркестр играет потише, душа к Богу отходит моя, тихая, нежная, не виновная ни в чем. Прощаю всех… Помните меня такой. Возьмитесь за руки и простите друг друга…»
Я первый зарыдал в плечо соседа-зрителя. Потом уже публика подключилась, хотела стол, на котором так неудачно ваза стояла, вообще к хренам порубить и сжечь.
Федюнин так и вовсе за топором побежал, роялю рубить в щепы, слезы по бороде ручьями.
Никаноровна моя окончательно сформировала себе характер.
Примеряла на себя много всяких личин, все пыталась понять, какая сработает лучше прочих. Как и полагается, во всех номинациях победил образ «Я гулящая, но недешевая».
Питается Никаноровна какими-то деликатесными консервами по 175 руб. за банку. Баночки эти распознает, научилась. После того как напитала себя, балует меня дозированными ласками. До напитания даже и не подходи: нервы, неприступность, уши растопырила, не хочет. Впервые сталкиваюсь с таким явлением в мире животных. Вроде как выпрашивать должна, по логике вещей, по этике Бентама и Милля. Но нет. Раскусила меня. Требует сначала в ресторан, а там посмотрим.
Сам попробовать вкусноту такую никак не решусь. Так и томлюсь с трясущейся в руке ложкой: что там могли напихать в маленькую, в принципе, баночку на 175 руб.? Почки кого там, собственно? Балерин?!
Заезжал в магазин за питанием для Глафиры Никаноровны. Она любит, чтобы ягнятина.
В магазине залюбовался на физкультурных лысых крыс.
Три лысых крысы-разрядницы сидели в клетке как уже такие, знаете, опытные зэчки. Не по упоротой бакланке которые, а по весовой статье ходившие. Нужные такие гражданки, уровневые.
Одна крыса что-то там выделывала с куском черной тряпки. То на себя набросит и смотрит на товарок: что, мол, воровайки, нормально? Маленькое черное платьице, да. Ничего так, спрашиваю, личит, или в робе как-то лучше?
То отбросит вдовью эту долю прочь и лапки к груди прижимает: за что?! за что страдаю, жизнь свою губя по пересылкам мрачным и убогим?!
То уши растопырит, и к решетке! Человек! Человек! Нет ли весточки какой от милава маво?! Заждалася я тут, истомилася…
Аферистка матерая. У самой хвост в двух местах поломан и на ухе погрыз имеется, а ломает из себя гимназистку в парке. Я, типа, тут впервые с папиросой…
Уважаю таких. В них есть знание жизни и артистичность. Они не кривляются, а работают. Что ныне даже у крыс редкость.
Две подруги у этой аферистки были поспокойнее. Видно, что хищения и налоговые нарушения. Одна чесала лысину повсеместную. Вторая норовила принять ванну в поилке. Скучными мне показались. Я в дамах не очень сильно разбираюсь, а в крысах и подавно.
С ягнятиной я мимо не прошел, присел на корты, чисто побазарить с подругами за то, за се, за будущую нашу дружбу.
Спросил у продавщицы: а можно девчатам грев передать через решетку? Разрешили. Стал просовывать кусочки между прутьев. Не самый центряк подогнали: я попробовал сначала на зуб, не, бацилла годная, но вкуса приятного нет, какие-то опилки в масле подсолнечном. Не в восторге, в общем, но калории какие-никакие есть.
Крысы-физкультурницы меня за это внимание порадовали. Пожрали деликатно, потерли лапами хвосты. И как начали прыгать по клетке своей! С места одна, которая все жеманничала у поилки, как сиганет вверх, без приседаний, просто вот сидит, а вот уже подтягивается на потолке. Там тоже прутья, хватать удобно. Следом вторая. Сначала разбежалась. Думаю, ну вот, сейчас об стену – и все. Но нет. В стиле пекинской оперы, от стены оттолкнулась и на потолок рядом с первой. Висят довольно уверенно.
Тряпичница подключилась последней. Но зато уж выдала номер на всю передачу! Смотрела на меня всяко, а сама лапами перебирает по потолочным прутьям, что тебе физрук, и туда-сюда. По ходу движения выгибалась и свободными лапами подталкивала подруг: давай, девки, давай, вдруг у этого ишака в привычку войдет на наше шоу заглядывать?!
Я в восторге был! Стал им подсказывать, что делать, улыбаться и даже похлопал, раздав им предварительно имена красивые.
То, что я очень сильно помолодел душой, стало понятно, когда я ладонью похлопал по внезапно соседней и неожиданно голой ноге.
Медленно поднял голову, повинуясь направлению ноги. И ног оказалось приятно две. И конечный итог осмотра не разочаровал.
Мужик-крысолюб востребован. В нем нет жеманства, он прост, открыт и душевно подвижен.
Глафире про крыс ничего не рассказал. Судьба многих женщин – стать улыбкой, которую не поймет жена. Что ж тут поделаешь…
Утро начал с коллективного похода к ветеринарному доктору.
Последние из своих ста девяноста семи мальчишеских лет мой кот регулярно помирает от неведомых миру недугов. Вот и вчера ночью решился попробовать скончаться еще разик.
Вхожу в дом и вижу своего непутевого распростертым у миски. Не так, как бывало раньше, распростертого от обилия. А распростертого основательно уже в сторону окончательного выхода.
Было бы это зрелище для меня новинкой, я бы, понятное дело, заплакал и сполз спиной по стене рядом с кончающимся мучеником. Вместо этого сбегал за приготовленным пластиковым мешком с траурной философской надписью «Карусель».
– Давай, – говорю, – полезай в мешок для захоронения, старый ты идиот. Ты чего опять сожрал? А? А?! Отвечай!
В скорбный мешок кот не полез, а довольно хитро извернулся и сымитировал приступ дурноты. Потом, загребая передними лапами, начал волочить задние и тихо выть, бросая на меня взоры. Сам отползает от миски в сторону спальни моей. Мол, дай уж кончиться по-благородному, среди кресел и картин, в вольтерьянском духе…
Так и уполз, все подзывая окружающих, чтобы его подтащили к смертному ложу. Я в это время активно ужинал и хлопал себя по бокам от переполнявших меня радостных эмоций от пережитого дня.
Утром во время прогулки посторонняя собака не захотела делить двор с моим псом. Вышла некрасивая история. Савелию надгрызли ухо, так что оно даже стало совсем уже отваливаться. С одиннадцатого этажа на все это взирал почетный покойник моей квартиры – кот. Я уверен, что еще и лыбился при этом.
Поволок вновь срочно обмякшего кота-страдальца и надорванного пса по проторенной дороге в ветеринарную клинику, расположенную напротив городского медицинского морга.
Чем мне нравится эта лечебница, кроме соседства с моргом?
О проекте
О подписке