Цитаты из книги «Серебристая бухта»

Море делает такое с людьми: когда живешь рядом с тем, на что не можешь повлиять, становишься фаталистом.

Кто знает, на чем основывается человек, когда выбирает сердцем?

Возможно, больше всего меня пленяло то, что я нарушала правила. Я не была какой-то бунтаркой, совсем нет, но мне нравилось так думать.

Вот чего вам никогда не скажут о старухах – с возрастом не перестаешь вести себя как молодая дура.

эта история о неуловимом балансе; о правде, с которой мы бьемся всякий раз, когда Господь посылает к нам эти создания или когда мы открываем наши сердца, потому что порой можно через простую близость уничтожить нечто прекрасное.

А возможно, все мы испытываем извращенную потребность приблизиться к тому, что может нас уничтожить.

Глядя на таких, вспоминаешь выражение: «Годы ее не берут». Ясный ум, острый глаз, никогда не сидит без дела. Мне она нравилась. Полагаю, мне нравятся сильные женщины – не надо думать за двоих. Не сомневаюсь, что у моей сестры другая теория на этот счет.

все мы испытываем извращенную потребность приблизиться к тому, что может нас уничтожить.

12 Грэг Шрам на лице Лизы Маккалин не заметишь, если не подойдешь к ней вплотную или если не уберешь волосы за ухо и не проведешь рукой по ее щеке. Шрам уже побледнел – я прикинул, что ему несколько лет, – жемчужно-белый, он был дюйма полтора в длину и неровный, как будто она, после того как поранилась, не занималась лечением всерьез. Полдня она ходила в бейсболке, так что эта часть ее лица оставалась в тени. А когда снимала бейсболку, ветер высвобождал пряди волос, и они прикрывали шрам. Если она смеялась, у нее в уголках глаз появлялись морщинки, которые дарят море и солнце, так что шрам тоже трудно было разглядеть. Но я его видел. И даже без этого шрама вы бы легко могли догадаться, что с Лизой было что-то не так. Когда я увидел ее в первый раз, она была похожа на привидение. Вы можете подумать, что я немного того, но, клянусь, мне казалось, что она почти прозрачная. Она была как туман над водой, будто хотела раствориться в воздухе. – Это моя племянница, – представила ее Кэтлин как-то днем, когда мы все ждали наше пиво. Как будто этого было достаточно, чтобы сообщить о приезде человека, о существовании которого большинство из нас и слыхом не слыхивали. – А это ее дочь Ханна. Они из Англии. Будут жить здесь. Я сказал «день добрый», пара преследователей китов эхом повторили за мной. А Лиза, не глядя никому в глаза, кивнула, типа «привет». Перелет ее, конечно, вымотал. За пару дней до этого я видел, как малышка висла на руке Кэтлин, но подумал, что она из постояльцев. Признаюсь, я сильно удивился, узнав, что девочка – родственница Кэтлин, а когда узнал, что в отеле все это время жил кто-то еще, удивился еще больше. Я ее заценил по-быстрому (блондинка, длинноногая, в общем, мой тип), но тогда она не показалась мне особенно привлекательной. Бледная, под глазами темные круги, а распущенные волосы наполовину прикрывали лицо. В общем, понимаете, она не вызвала у меня интерес, мне тогда было скорее любопытно. Но с Ханной все было по-другому. Ханну я полюбил сразу, как только увидел, и я уверен, что тоже ей понравился. Она стояла, спрятавшись за Кэтлин, у нее были огромные карие глаза, а зрачки широкие, как у опоссума, и казалось, что, если на нее вдруг кто-то прикрикнет, она сразу упадет на землю и помрет от страха. В общем, я присел перед ней – она тогда была совсем маленькой – и сказал: – Привет, Ханна. Твоя тетя уже рассказала тебе, кого у нас тут можно увидеть, если выйдешь из отеля? Кэтлин глянула на меня, будто я собирался сказать «бугимена»[33], но я не стал обращать на нее внимания и продолжил: – Дельфинов. В море, вон там, в заливе. Они самые умные, самые игривые существа на свете. Если будешь долго смотреть в свое окошко, могу поспорить – ты их увидишь. А еще знаешь что? Они такие сообразительные, что могут даже высунуть нос из воды и заметить тебя в окошке.

Я жила в сквоте и открыла для себя ночные клубы; работала за стойкой в баре и по вечерам старалась выпить столько, чтобы, придя домой, не думать о том, как я одинока.