Работа или отдых? Вязание на дому

Тема женского домашнего труда постоянно привлекала внимание представителей социальных наук феминистического толка. Обычно женский труд описывается как набор неоплачиваемых рутинных занятий – в отличие от работы вне дома и за вознаграждение. Женский труд, таким образом, принципиально противопоставлен другим видам труда, которые регулируются и формализуются соотношением количества затраченного времени и заработанных денег. Подобная рационализация труда явилась следствием индустриализации, и женский труд наряду с женским досугом привлекли внимание социологов феминистического направления^[78], занятых проблемой разделения труда по признаку половой принадлежности^[79].

В последнее время художники, работающие с текстилем, также начали затрагивать эти темы. Например, Лиз Пэдхам-Мейджор создала серию работ под названием «В футляре» («Just Encased») – набор вязаных чехлов для бытовых предметов. Эта серия призвана привлечь внимание к отношениям между женской домашней работой и досугом. Футляры для чайных ложек сочетают в себе красоту, значимую для женских творческих практик, и безусловную бесполезность. Другая работа, «Бытовые удобства» («Home Comforts»), или трикотажные совок и щетка, – подчеркивает взаимосвязь между женской работой, доступным домохозяйке досугом/удовольствием и его незаметностью. Пэдхам-Мейджор заявляет: «Я сознательно выбрала для своих работ вид ремесла, ассоциирующийся с женщинами, домом и хозяйством, и пыталась извлечь его из привычного контекста, подталкивая зрителя к необходимости пересмотреть свои представления о женщинах и предписываемой им роли»^[80]. В сходном ключе работает и художница Джейн Мортон. Сконструированные ею из старых свитеров вязаная мебель и бытовые предметы («Без названия» («Untitled»), 2000) формируют образ дома как места, ассоциирующегося с комфортом и проникнутого избыточной и неуместной сентиментальностью^[81]. Чехлы для пылесоса, комнатных растений, торшера и т. д. связаны с традиционными представлениями о семейном гнезде. Они выполнены с помощью техник, ассоциирующихся с идеей бережливости, и посредством ремесла, ставшего синонимом феминности. Вещи здесь и выглядят уютно, и представляют собой предметы, создающие уют. Они побуждают задуматься о том, что составляет домашний очаг, в чем его ценность, поразмышлять о цене, которую за него приходится платить. Облачая повседневные объекты в старые свитера, художница представляет дом как феномен, созданный прикосновением женской руки, и юмористически обыгрывает стереотипные представления о женском вкусе, работе и отдыхе. Купленные в магазине готовые вещи приобрели индивидуальный смысл, когда их укутали тканью, созданной в процессе отдыха и домашней работы. Каждая вещь облачена в вязаное полотно кремового цвета; гомогенность пространства символизирует монотонность вязания. Повторяемость здесь подвергается остранению, и картина, созданная Мортон, превращается в абсурд; это своеобразный экскурс в мир, где властвует ностальгия, и размышление над неоднозначной сущностью современного образа феминности.

И для Пэдхам-Мейджор, и для Мортон дом превращается в нарратив; он одновременно безыскусный и сложный, уютный и дистанцированный от его обитателей; это место работы и отдыха – и в то же время площадка для обсуждения социальной роли женщины в прошлом и в настоящем. Каждая инсталляция превращает результаты женского труда в выставляемый напоказ экспонат. В то же время общая атмосфера, в которую он помещен, передает представление о невидимости, исторически присущей женскому домашнему труду и домашним творческим практикам. В обеих инсталляциях сложное взаимодействие незаметной практики и стремления к персонализации отступает на второй план. Ключевую роль здесь играют товары широкого потребления – сами вещи, укутанные в вязаное полотно. Они служат основой экспозиции и подтверждают гипотезу, согласно которой «витье гнезда» предполагает демонстрацию собственного благосостояния и хорошего вкуса, и происходит это через потребление.

Вязание и образ жизни: гендерный аспект

Cоциологи^[82], антропологи^[83] и историки дизайна^[84] описывают дом как пространство потребления, которое интерпретируется прежде всего как выбор. Это выбор принципа расстановки вещей, специфический характер использования пространства и времени, демонстрация/использование/не-использование тех или иных предметов. Возникающие смыслы формируют политику внутреннего домашнего потребления^[85]. Иными словами, каждый акт потребления становится демонстрацией образа жизни.

Образ жизни часто рассматривается как феномен, характерный для потребительского общества^[86]. Такой тип общества исторически противопоставляется ремеслу, функция которого – служить «утешением в меняющемся мире»^[87], и вязанию как одному из способов конструирования альтернативного образа жизни. Конечно, вязаные вещи, пряжа или другие расходные материалы являются товаром^[88], но в этой главе мы будем говорить о вязании как о доступном женщинам хобби и способе самореализации.

Как правило, вязание ассоциируется с чувствительностью или сентиментальностью. Это слово часто используется в разговорах о женском труде, женских интересах и вкусе. Мы попытаемся осмыслить, какие чувства находят воплощение в вязании, ведь оно придает ценность эмоциональным порывам и намерениям, ранее казавшимся тривиальными: «Мне нравится делать нечто особенное из подручного материала, из ерунды. Конечно, иногда ерунда так и остается ерундой и отправляется в мусорное ведро. Тогда моя младшая дочь говорит: „Брось, мам, даже у Микеланджело наверняка бывали плохие дни“; ну и конечно же, из удачных работ получаются вполне приличные подарки на дни рождения или на Рождество»^[89]. Основой исследования послужили результаты опроса 424 респондентов (164 мужчины и 260 женщин), участвовавших в программе «Массового наблюдения» осенью 1987 года; они рассказывали о своем регулярном времяпрепровождении. Приведенная выше цитата весьма показательна. Многие респонденты говорили именно об удовольствии, которое доставляет им процесс изготовления тех или иных вещей, а не о стремлении достичь определенного уровня мастерства, часто ассоциирующегося с занятиями ремеслом^[90]. Кроме того, подобные высказывания свидетельствуют о том, что вязание предоставляет женщинам возможности для творчества. Оно, как признает вышеупомянутая респондентка, является вызовом их способностям и потенциально может принести пользу.

Сначала я рассмотрю ответы респондентов в целом, а затем подробнее проанализирую конкретные отклики. Это позволит понять, какой смысл вкладывали респонденты в процесс производства изделий ручного труда в 1987 году. Однако следует признать, что программа «Массового наблюдения» не очень репрезентативна в отношении оценки распространенности вязания в 1980-е годы, поскольку она привлекает к участию людей вполне определенного типа – таких, например, кто мечтает «оставить свой след в истории»^[91]. Тем не менее эта программа представляет собой уникальный источник информации о рутинных повседневных практиках.

На диаграмме 1 можно увидеть, насколько разнообразно предпочитали проводить время респонденты МО в исследуемый период. Данные получили признание исследователей рынка, утверждавших, что отсутствие статистических исследований в этой области связано именно с большим разнообразием хобби^[92]. Приведенный график демонстрирует, что чаще всего мужчины и женщины проводят время за чтением или просмотром телевизора. Согласно более позднему статистическому исследованию, эти два типа деятельности сохраняют стабильную популярность^[93]. Хотя у меня нет оснований опровергать цифры MO, следует отметить, что составители программы уделяли специальное внимание чтению и просмотру телепередач. Литературным пристрастиям респондентов были посвящены специальные анкеты; по заказу Британского института кино им также предлагалось вести «Телевизионный дневник одного дня»^[94].

Диаграмма 1

Популярность пассивного времяпрепровождения – чтения и просмотра телевизора – может подразумевать падение интереса к активным видам хобби, таким как спорт или ремесло, в том числе вязание. Вместе с тем опросы почти не позволяют судить о том, вытесняются ли старые увлечения новыми технологиями. Так, лишь немногие респонденты заметили, что регулярно пользуются видеомагнитофоном, и никто не упомянул о компьютерных играх как о хобби. Возможно, это объясняется тем, что в программе МО участвовали в основном люди старшего возраста; кроме того, в описываемый период эти технологии были еще в новинку.

Диаграмма 2 демонстрирует распределение разных видов ремесленных хобби между мужчинами и женщинами. Гендерное распределение очевидно: женщины чаще работают с текстилем, мужчины – с деревом. Как следует из диаграммы, женщины в принципе занимаются ремеслом чаще, чем мужчины; это подтверждает точку зрения сторонников феминизма, согласно которой производство вещей в домашних условиях считается женским уделом^[95]. По данным MO, более половины опрошенных женщин (160 из 260 респонденток) регулярно вяжут. Практически все вязальщицы утверждали, что вяжут параллельно с какой-либо другой деятельностью – например, когда смотрят телевизор, слушают музыку или радио. Вот некоторые ответы респонденток: «Вяжу вечером, когда смотрю телевизор»^[96]; «Вязание – одно из моих хобби, и я занимаюсь им во время просмотра [телепередач]»^[97]; «Я иногда вяжу вечером, когда смотрю телевизор»^[98]; «Иногда вечерами вяжу совсем мало, если телепрограмма интереснее; если попадается сложный узор, я делаю больше»^[99].

Диаграмма 2

Устойчивое сочетание вязания и просмотра телевизора, по-видимому, вызвано стремлением женщин что-то делать, если они вовлечены в пассивные или бесполезные занятия. Одна из респонденток заметила: «Мне было бы скучно и тоскливо, если бы я сидела сложа руки»^[100], а другая объясняла: «Я обычно вяжу вечером, когда смотрю телевизор; я чувствую, что сидеть и пялиться в ящик – пустая трата времени, но если я при этом вяжу, я делаю что-то полезное»^[101].

Вязание оказалось самым популярным хобби среди женщин, второе место заняла вышивка. Многие респондентки, однако, находили время для нескольких хобби. Женщины, увлекающиеся декоративным шитьем (например, вышивкой), зачастую занимались также вязанием или созданием тканей для украшения мебели. Таким образом, домашние хобби подразумевали изготовление и практичных вещей (одежды, предметов домашнего обихода), и элементов декора (гобеленов и т. д.). Доминирующее положение вязания в ряду ремесел свидетельствует о том, что домашние хобби рассматриваются прежде всего как практичные и полезные занятия. Производство (а не покупка) свитеров, подушек, накидок, одеял и прочих подобных вещей свидетельствует о том, что женщины занимаются домашним хобби из соображений экономии.

Однако занятия ремеслом обходились недешево. Одна из респонденток замечала: «С течением времени это увлечение превратилось в настоящий бизнес и стало стоить очень дорого. Теперь у нас есть дизайнерский трикотаж и текстиль, а узоры и выкройки публикуются в больших глянцевых книжных изданиях. Библиотека – хороший источник вдохновения»^[102]