Глава вторая
Приехали!

Утром Розалинда отбывала в Нью-Джерси, а младшие сёстры, стоя перед крыльцом, махали ей вслед. Пёс беспокойно перебегал от одной сестры к другой: видимо, он твёрдо решил проследить за тем, чтобы больше никто из Пендервиков не отбивался от остальных.

– Всё. Теперь я застаршая, – понуро проговорила Скай.

Никакого желания быть застаршей, то есть заботиться о младших, у неё не было. С чего вдруг она должна о ком-то заботиться, тем более о Бетти? Всю жизнь как-то без этого обходилось, и вот вам пожалуйста! Она пыталась объяснить это папе с Иантой, ещё когда этот план с отъездами в разные стороны только-только забрезжил, – но те хором принялись рассказывать, как они ей доверяют. Получалось, так доверяют, что прямо дальше некуда. Тогда Скай позвонила тёте Клер и объяснила то же самое ещё раз. Тётя Клер поймёт, думала она, тётя Клер постарается как-нибудь предотвратить катастрофу.

В конце концов, если Скай всё испортит, кому придётся потом расхлёбывать? Тёте Клер.

Но и любимая тётя не поддержала Скай.

– Справишься! – твёрдо заявила она и добавила: – Найдёшь в себе силы.

Повесив трубку, Скай отправилась размышлять, где именно в ней скрываются эти самые силы и как бы их откопать, но оказалось, что самокопание – не такое уж приятное занятие. Тогда Скай попыталась прикинуть, нельзя ли запереться в подвале или, скажем, впасть в кóму – временно, конечно, пока все не разъедутся кто куда: в Нью-Джерси, в Англию, в Мэн. Без неё.

И вот, как раз когда она работала над замедлением сердцебиения – для комы, – вошёл папа и попросил её всё же собраться с духом и взять на себя старшесестринские обязанности. Он объяснил, что это необходимо Розалинде, что она слишком долго заботилась о младших и что ей уже давным-давно пора отдохнуть. И ещё намекнул, что если Скай – а также Джейн, а также Бетти, – если все они вместе сумеют убедить Розалинду, что справятся без неё, то это поможет ей расслабиться и хорошо провести время в Нью-Джерси. Спрашивается, могла ли Скай после этого сказать «нет»? Старшая сестра и правда слишком долго обо всех заботилась, больше пяти лет. С тех пор как их мама умерла от рака. И Розалинда прекрасно справлялась и никогда не жаловалась. Короче, кóму пришлось отменить, и до самого Розалиндиного отъезда Скай улыбалась старшей сестре беззаботной улыбкой. И велела Джейн делать то же самое.

Однако согласиться выполнять старшесестринские обязанности и знать, как это делается, – не одно и то же. Вот если бы все эти годы Скай присматривалась и запоминала, как Розалинда их выполняет, она бы давно всё усвоила. Но с чего ей было присматриваться? Сейчас-то она, конечно, присматривалась во все глаза, только в голове мало что откладывалось. Какие-нибудь теоремы из геометрии или названия и взаимное расположение созвездий отложились бы в два счёта. А как заботиться о младшей сестре – ни в какую. Поэтому Скай начала втайне от всех составлять список. В него вносилось всё, что папа, Розалинда и Ианта делали для Бетти. И заодно всё, что они только ещё собирались сделать для Бетти. Под конец список разросся до шести листов, мелко исписанных с обеих сторон, – Скай всегда носила их с собой.

И сейчас она незаметно похлопала по заднему карману джинсов, как бы напоминая себе, что вся нужная информация при ней и, стало быть, есть шанс, что Бетти останется живой и здоровой в течение двух недель. Но почему-то её это не утешило.

– Всё. Труба, – сказала она.

– Никакая не труба, – бодро возразила Джейн. – Мы с Бетти очень-очень в тебя верим – правда, Бетти?

– Ага. – И Бетти хлюпнула носом.

В ушах Скай этот хлюп прозвучал как сигнал тревоги. Он означал, что Бетти собирается заплакать – наверно, из-за Розалинды. А поскольку ни Скай, ни Джейн за пять лет так и не научились справляться с Беттиными слезами, предстоящая поездка трёх сестёр к океану не сулила ничего хорошего. Но тут – о чудо! – Бетти чихнула. Значит, это не слёзы, а просто насморк? И значит – может быть – всё-таки это не труба? Тогда вперёд!

И Скай объявила готовность номер один: все расходятся по своим комнатам и выясняют, кто что забыл. Сама Скай направилась к машине, до отказа набитой чемоданами, книгами, футбольными мячами, спасательными средствами для Бетти, а также едой и мисками для Пса, – проверить, на месте ли её собственные предметы первой необходимости: полевой бинокль и книга «Смерть в чёрной дыре и другие космические трудности»^[3], в которой описываются разные увлекательные подробности существования Вселенной. Убедившись, что всё в порядке, Скай отправилась на кухню, где тётя Клер готовила перекус. Здесь же вертелся Азимов, время от времени кидавший горестные взгляды на миску с кошачьей едой: он рассчитывал, что перед отъездом кто-нибудь жалостливый бросит ему кусочек сыра.

– Я уже десять минут как застаршая, а с Бетти ещё ничего не случилось, – сообщила Скай.

– Поздравляю, – отозвалась тётя Клер, заворачивая сэндвичи с джемом и арахисовым маслом. – Не давай ему больше сыра. Он только что выклянчил у меня два куска.

Оскорблённый Азимов присел возле миски и принялся выкидывать на пол кошачьи консервы, аккуратно поддевая их когтем.

– Тётя Клер, ты всё ещё думаешь, что я справлюсь?

– Уверена! Кстати, не забывай, ты ведь там будешь не одна. Мы с Джейн тоже едем.

– Ага, это хорошо. – Не удержавшись, Скай достала из холодильника сыр для Азимова. Она вдруг поняла, что будет скучать по этому коту. – Я проверила машину: по-моему, всё на месте.

– Кроме нас и еды. Ну, ты как, готова?

Скай в последний раз погладила Азимова.

– Ладно. Всё равно готовее не буду. Иду звать остальных.

В штате Мэн их конечным пунктом был Чаячий Мыс – узкий длинный полуостров, выдающийся далеко в океан. Чтобы туда добраться, им пришлось проехать пол-Массачусетса, пересечь краешек Нью-Гэмпшира и потом ещё полтораста километров катить по штату Мэн, вдоль побережья. Стоило ли удивляться, что к концу маршрута силы и терпение у путешественников иссякли и все сидели сумрачные и усталые? Да ещё несколько происшествий подлили масла в огонь: сначала, когда Пендервики остановились отдохнуть и перекусить, Пёс влюбился в пуделиху по имени Пенелопа и ни за что не соглашался ехать дальше, пока ему не выдали полсэндвича с джемом и арахисовым маслом. Потом Бетти ни с того ни с сего решила, что она забыла дома своего голубого слоника Фантика, и так из-за этого расстроилась, что тёте Клер пришлось съехать на обочину, а Скай и Джейн – перерыть весь багаж. Фантик отыскался в коробке между футбольными мячами и большой надувной уткой. Но в итоге все выжили, потому что вскоре Скай заметила стрелку-указатель с надписью «ЧАЯЧИЙ МЫС», и они свернули с шоссе и покатили, куда указывала стрелка. Они уже ехали по полуострову, до цели оставалось несколько километров, дорога теперь вела всё время вниз, вниз – к океану.

Усталости и сумрачности как не бывало, все вертели головами и жадно всматривались. По обе стороны росли высокие деревья; иногда они расступались и в просвете зеленела лужайка с симпатичным домиком посередине или – ещё лучше – между ветвями проглядывала синяя сверкающая полоска. Иногда ужасно хотелось остановиться и разглядеть что-нибудь повнимательнее – например, вот это деревянное строение с надписью «Супермаркет Лосиный» и огромным каменным лосем у дверей (к рогам лесного царя была прикручена вывеска «Домашние пироги», от чего, впрочем, выражение достоинства на лосиной морде ничуть не страдало), но они не останавливались, потому что всем не терпелось поскорее увидеть дом, в котором им предстояло прожить две недели.

Так они катились всё вперёд и вперёд – и докатились до конца полуострова, до неширокой дороги со звучным названием Океанский бульвар. Судя по карте, бульвар был длиной всего километра два. Он тянулся полукругом по самому берегу, преимущественно влево, – справа оставался лишь маленький его кусочек, – но тётя Клер уверенно свернула направо, и через минуту они вырулили на подъездную дорожку в самом конце Океанского бульвара. Дальше никакого бульвара уже не было, только сосны. Подъездная дорожка была такая коротенькая, что походила скорее на площадку перед домом, да и то на ней едва хватало места для одного автомобиля.

– Ну вот, – сказала тётя Клер. – Дом называется «Берёзы». Надеюсь, вам тут понравится.

Дом оказался малюсенький, разве что чуть больше гаража. Он так уютно угнездился в окружении нескольких высоких деревьев с белыми стволами, что с его названием сразу всё было ясно: разумеется, «Берёзы», а как иначе? Ещё в Камероне сёстрам объяснили, что дом совсем маленький, но никто не объяснял, что это будет настоящее маленькое чудо! Кукольный домик, обшитый серой вагонкой. И с красными ставнями. И на окнах – ящики с цветущими фиалками. Да, и ещё с верандой! Хотя как раз про веранду девочки знали. И заранее договорились, что Скай и Джейн будут на ней спать.

– Тётя Клер! – озираясь, выдохнула Скай. – Вот это да!

– Да! – подхватила Джейн. – Я всю жизнь мечтала спать на веранде. Слиться воедино с природой!..

– Ну, Бетти, а ты что молчишь? – спросила тётя Клер. – Нравится тебе наш домик?

Но Бетти была занята: она пыталась повернуть ручку, чтобы оконное стекло отъехало вниз и Пёс мог высунуть нос и вдохнуть свежего воздуха. Как только ей это удалось, салон машины наполнился запахом травы, водорослей и солёного океанского ветра, тысячу раз облетевшего земной шар, – и всех немедленно охватила океанская лихорадка. В общем, когда тётя Клер объявила, что она идёт обследовать «Берёзы», и предложила племянницам к ней присоединиться, они вежливо отказались: всем вдруг срочно понадобилось добраться до воды.

Была, правда, ещё одна небольшая заминка, пока Скай и Джейн запихивали Бетти в оранжевый спасжилет, в который Бетти запихиваться не хотела, тем более что второпях они его неправильно застегнули и пришлось перезастёгивать; но всё равно очень скоро три сестры и Пёс устремились в обход домика, по выложенной плитняком тропинке на лужайку за «Берёзами» – и океан распахнулся перед ними! Он сверкал синевой и величественно простирался до самого горизонта, а над ним простиралось синее-синее летнее небо, по которому плыли белые-белые облачка. Лишь осмотрев всё это великолепие внимательнейшим образом, сёстры переключились на более мелкие детали пейзажа и разглядели лодки, стоящие у причала и скользящие по водной глади, а вдали – скопление маленьких островков: на каждом несколько деревьев да один-два домика, а больше ничего не помещается.

Тут Скай вспомнила про дамбы, о которых говорила Розалинда, и огляделась. Дамб поблизости как будто не наблюдалось, одна только невысокая каменная стенка в конце лужайки – стенка как стенка, можно на ней сидеть. Но когда Скай перегнулась через стенку на ту сторону, выяснилось, что внизу обрыв метра два высотой, а под обрывом камни, так что если кого-нибудь из Пендервиков угораздит свалиться – мало не покажется. Значит, это она и есть, дамба. И Скай предупредила об этом Бетти, на всякий случай несколько раз подряд, но в конце концов Бетти вырвалась, и они с Псом обежали сначала лужайку, потом террасу (к дому была пристроена дощатая терраса, чтобы можно было обедать на свежем воздухе), потом опять лужайку. Спасибо хоть на стенку-дамбу забегать не стали – и Скай, следившая за ними с тревогой, немного успокоилась. Джейн тем временем обнаружила сбоку от стенки каменную лестницу и позвала остальных. Всё правильно, тётя Клер так и говорила, что от домика можно спуститься прямо на пляж!

И они побежали прямо на пляж. На первый взгляд пляжа было маловато – узенькая песчаная полоска метров десять длиной. Но Скай немного разбиралась в приливах-отливах и понимала, что сейчас как раз прилив. А когда вода схлынет, окажется, что пляжик очень даже ничего, хватит на нём места и побегать, и в футбол поиграть – да мало ли чем захотят заняться на пляже три девочки и собака. И даже сейчас, когда вода стоит высоко, им никто не мешает скинуть обувь и пошлёпать по волнам, лениво накатывающим на песок. Вода оказалась ледянющая, поэтому Бетти тут же завизжала, а Пёс залаял, и всем сразу стало весело – вот и славно, а что ещё надо после долгого сидения в машине?

Скай не только пошлёпала по волнам, но и с удовольствием плеснула водой себе в лицо, наслаждаясь солёным запахом и вкусом. Ах, как ей тут нравилось! Получалось, что это практически их собственный пляж. Справа к самой воде сбегал крутой поросший соснами склон – значит, с этой стороны никаких соседей не предвидится. А слева между берёзами Скай разглядела красную обшивку соседнего дома; от него к пляжу тоже вели каменные ступеньки. Но кто знает, может, жители этого дома – тайные пляжененавистники? Хорошо бы.

Когда, окончательно продрогнув, вся компания выбралась из воды, Джейн сделала объявление:

– Скай, мы с Бетти подготовили для тебя речь! Я хотела написать её в стихах, но не нашла подходящей рифмы к слову «застаршая» – только «старшая», но это, кажется, не очень удачная рифма, да?

– Да. Спасибо. – Речи Джейн и в прозе бывали иногда сложноваты, а в стихах могло оказаться совсем чересчур.

– Пожалуйста. Бетти, начинай!

Бетти встала в позу, прижав обе руки к своему оранжевому спасжилету.

– Скай, мы знаем, что ты не хочешь быть застаршей, и мы знаем, что у тебя ничего не полу…

– Стоп, стоп, стоп! – Джейн замахала руками. – Мы знаем, что ты думаешь, что у тебя ничего не получится!

– Да, извини. Ты думаешь. Но в глубине… в глубине… Джейн, я забыла.

– Но в глубине души, Скай, мы уверены, что ты справишься прекрасно! И мы обещаем вести себя в штате Мэн сдержанно и достойно, чтобы тебе не о чем было беспокоиться.

Скай зааплодировала, надеясь, что это конец, но Джейн продолжала:

– Отлучённые от всех, кого мы любим, – включая Джеффри, который был бы сейчас с нами, если бы не миссис Т.-Д. с кошмарным Декстером, – мы могли бы впасть в уныние и одиночество. Но этот великий океан, омывающий также и славные берега Нью-Джерси, соединяет нас с Розалиндой. – Наклонившись, Джейн нашарила в песке небольшую ракушку и бросила её подальше в воду. – Пусть же волна несёт эту морскую раковину в Оушен-Сити – и Розалинда увидит её и догадается, что это привет от её сестёр!

Бетти воодушевлённо зашвырнула в воду ещё с десяток ракушек для Розалинды, а для верности кинула вслед моток водорослей; Пёс немедленно бросился за ним и притащил обратно, радуясь новообретённому сокровищу. Но Джейн ещё не закончила.

– Мы помним и про папу с Иантой, и про нашего маленького братика Бена!.. Так, теперь все смотрят туда. – Джейн и Бетти развернулись лицом к океану и замерли в одинаковых позах: вытянув одну руку в сторону горизонта. – Ибо мы знаем, что там, на востоке, находится Англия… Скай, ты тоже должна указывать в ту сторону.

– Ага, только вы указываете на юго-восток. Там, скорее всего, Африка, но уж никак не Англия.

– А так? Лучше?

– Так лучше.

– Ибо мы знаем, что там, на востоке, находится Англия, от которой нас отделяют сейчас океанские просторы… Ух ты, гляньте, какие чайки! – Вытянутая рука Джейн, развернувшись как флюгер, нацелилась куда-то в сторону Исландии.

Теперь три сестры с интересом разглядывали трёх чаек, которые покачивались на волнах неподалёку от берега, а чайки с таким же интересом разглядывали сестёр, а также Пса, и на краткий миг меж птицами, людьми и собаками установились мир и гармония. Но уже в следующий миг эту гармонию разрушило нечто чёрно-белое непонятного происхождения, с визгом пронёсшееся мимо сестёр и взбаламутившее океанскую рябь в направлении чаек.

Тут началась некоторая неразбериха. Пёс залился лаем, Джейн кинулась наперерез и еле успела схватить его за ошейник, Бетти, испугавшись за чаек, расплакалась, а Скай бросилась в воду спасать чёрно-белое нечто, в котором она успела опознать небольшую собачонку, почти щенка, – он наверняка и плавать-то толком не умеет.

Пока Скай гналась за щенком, который гнался за чайками, чайкам стало скучно и они улетели. Скай пробовала его подозвать, надеясь, что чёрно-белый образумится и вернётся, но он продолжал отчаянно лупить лапами по воде и рваться на океанские просторы. И что ей оставалось делать? Естественно, она припустила за ним, но, когда уже практически догнала, мокрый песок вдруг поехал под ногой, и Скай с размаху плюхнулась в холодную-прехолодную воду.

Ощущения были не из приятных. Кто-нибудь другой на месте Скай, пожалуй, махнул бы на упрямца рукой – пускай выгребает как хочет. Но махать руками Скай сейчас никак не могла, потому что щенок неожиданно поменял направление и забарахтался в её сторону, как бы говоря: ты меня хотела? Пожалуйста. Вот он я, лови!

Она и поймала, хотя это не просто – ловить барахтающуюся собаку, стоя по пояс в ледяной воде. Пусть даже эта собака ещё щенок и весит не больше шести-семи кило. А ещё труднее удержать пойманного щенка в руках, потому что он думает, что это такая игра, и всё время сучит лапами, пытаясь вывернуться, и лижет тебе лицо большим розовым языком, а ты никак не можешь понять, почему этот язык такой большой, когда сам щенок такой маленький. А твои младшие сёстры, для которых ты должна служить примером выдержки и спокойного достоинства, так вопят, будто и правда кто-то тонет – то ли чайки, то ли щенки, то ли неизвестно кто, а твоя собственная собака всё это время лает, не умолкая ни на секунду.

Когда Скай удалось отвернуть лицо от пучеглазой мокроносой приплюснутой морды с длинным лижущим языком, она заметила, что на пляже рядом с сёстрами появился человек с бородой. Откуда он взялся, и что он такое кричит, и при чём тут «Хувер, Хувер»^[4]? Все будто с ума посходили, честное слово! И зачем Розалинда поехала в Нью-Джерси, а не в Мэн, вместе со всеми? С трудом сделав ещё несколько шагов, Скай собрала последние силы и зашвырнула несчастного щенка в сторону берега.

И, конечно же, от резкого замаха она потеряла равновесие и опять шлёпнулась в ледяную воду.

Как только ей удалось встать на четвереньки и выплюнуть скрипящий на зубах песок, она крикнула:

– Ну что он там, живой?

– Да, всё в порядке! – хором ответили несколько голосов.

– Жаль, – пробормотала Скай и пошлёпала дальше к берегу.