Китайская пиктограмма, обозначающая кризис, состоит из двух идеограмм: «опасность» и «возможность». Любой серьезный диагноз, особенно несущий угрозу для жизни, ввергает человека в глубокий кризис, ибо он сотрясает основы всех имевшихся до этого представлений. Кризис такого рода никогда не ограничивается человеком, который заболел, как и не является уделом одного только тела. Во время смятения и перехода опрокидываются все жизненные устои. Когда смерть и инвалидность подбираются вплотную, тогда воистину наступает время опасностей и возможностей, которые поднимают вопросы о смысле жизни, подвергают испытанию все имеющиеся отношения. Болезнь, которая угрожает жизни, – это еще и кризис души.
Эта книга явилась результатом серии лекций и семинаров, посвященных болезни, которая является нисхождением души в подземный мир, а также исцелению как результату этого спуска. Центральная мысль о том, что болезнь есть опыт души, вдохновила нас на проведение серии конференций для женщин, преодолевающих рак, под названием «Исцеляющие путешествия: рак как поворотный пункт». Важным стимулом для нас стала также новаторская книга Лоренса Лешана, заголовок которой мы воспроизвели во второй части названия конференции. Слова «рак как поворотный пункт» стали личной перспективой и для устроительниц конференций: троим из четырех женщин-организаторов был поставлен диагноз «рак груди» и назначено лечение.
Я сопровождала близких, друзей, а также пациентов через болезни и госпитализации, и для меня это время тоже было нисхождением в подземный мир. Местность в целом до боли знакомая, хотя вход туда со стороны физической болезни не был мне тогда известен столь же хорошо, как те психологические проблемы, которые приводят ищущих душу людей ко мне на юнгианский анализ.
Не так важно, является ли угрожающая жизни болезнь психологическим или физическим недугом, если сопутствующая ей депрессия коренным образом изменяет восприятие жизни, оказывая такое сильное воздействие на мысли и поступки людей, что они нередко отказываются и от себя, и от всякого будущего. Недостаточно лечить депрессию исключительно медицинскими методами или же уделять внимание только физическим проявлениям и симптомам, когда первостепенным вопросом жизни и смерти является отказ от жизни, потеря хоть какого-то смысла жить сейчас или в будущем.
Мне не сложно увидеть параллели между психическими и физическими болезнями, которые несут в себе угрозу жизни, и я прошла через оба этих мира. Прежде чем стать психиатром и даже сейчас, будучи аналитиком, я в каком-то смысле все еще остаюсь терапевтом. Учеба в медицинской школе и прохождение ординатуры в крупной больнице округа стали для меня инициацией, а не только образовательным опытом. Быть доктором для тела или психики – значит находиться на перекрестке между обычной жизнью и той, которая последует вслед за ней. Приход болезни, несущей в себе угрозу жизни или меняющей привычное существование человека, знаменует собой окончание некоего этапа жизни или даже самой жизни. Врач, лечащий тело или психику, становится свидетелем и участником этого перехода.
Серьезная болезнь вызывает эффект камня, ударившегося о спокойную поверхность озера и пославшего во все стороны волны возмущения, растекающиеся из единого центра круги чувств, мыслей и реакций. Она радикально меняет взаимоотношения, она глубоко волнует окружающих людей, она потенциально приближает того, кто заболел, и тех, кто рядом, «к последней черте», к истокам души. Всякий раз, когда заболевает наш разум или тело, перед нами возникают также и вопросы души, связанные со смыслом жизни. Выздоровление и исцеление зависят от отношений и связей с собственной душой и духовной жизнью в такой же или даже в большей степени, чем от медицинской или психиатрической компетентности персонала.
У меня было много возможностей убедиться в том, что угрожающая жизни или прогрессирующая, калечащая болезнь вызывает душевное потрясение у каждого, кто попадает в ее орбиту, поскольку она предоставляет нам возможность прикоснуться к интимному и интуитивному знанию о том, зачем мы здесь и кто мы есть на самом деле. Именно этот опыт, а также фундаментальные архетипические представления, идущие от мифологии, легли в основу этой книги.
Я надеюсь, что эта книга станет для вас верным спутником в период трудностей или душевного упадка. Возможно, она придет к вам как проявление синхронии, чтобы подтвердить то, что вы уже интуитивно знаете, и чтобы поддержать вас в том, что вы должны сделать во имя собственного исцеления. Мне представляется, что отдельные главы или отрывки из книги можно читать вслух. Я надеюсь, что книга поможет вам обсудить важные вопросы с другими людьми, а также позволит начать откровенный внутренний диалог с самим собой.
В шумных палатах и в переполненных приемных районных больниц и клиник, в тихих покоях частных центров или в уютных холлах ожидания, в смотровых и в кабинетах врача – везде, где есть пациенты, присутствуют и долгие минуты молчания, паузы, которые сменяют вздохи, неподвижность переходного времени, когда в воздухе отсутствует легкость. И тогда взоры больных и тех, кто пришел вместе с ними, обращаются вовнутрь. Одни уходит в себя, как в убежище, пока другие общаются, а кто-то уже настолько далеко, что не возвращается даже тогда, когда врач говорит ему что-то важное. Временами тот же молчаливый взгляд я замечала у врачей и медсестер. Иногда находящиеся в комнате все вместе неожиданно погружались в глубокое молчание. Когда подобное случалось в Древней Греции, люди говорили: «Гермес вошел».
Гермес был посланником богов и проводником душ в подземный мир; сновидения и предсказания тоже были в его ведении. Когда такая тишина возникает сегодня, кто-то, прервав молчание, говорит: «Ангел пролетел». С древнейших времен и до наших дней легкое, едва уловимое и необъяснимое изменение в воздухе люди объясняют присутствием незримых крыльев посланников вечного мира. В такие мгновения наша личина, или выражение лица, с которым мы обычно смотрим на мир, спадает, разум освобождается от дел и обязанностей, и тогда мы соединяемся с душой.
С первого же мига, когда обозначилась реальность или вероятность серьезной болезни, в нас пробуждается душа. Этой временно́й точкой могут стать данные рентгенограммы или более точных сканеров, или то, что было обнаружено в образцах, отправленных на лабораторное исследование, или острая боль, которая заявила о болезни потерей сознания или внезапным кровотечением, или же выявление на снимке подозрительной опухоли или замутненного участка, или неудачная попытка суицида, или случайное увечье. Всякий раз, пересекая границу между здоровьем и болезнью, мы попадаем в область души. Болезнь – это в равной мере и потрясение для души, и пробуждение души не только у самого пациента, но и у тех, кому он дорог. С приходом болезни мы теряем невинность, познаем свою уязвимость, мы уже не те, кем были до нее, и прежними никогда больше не будем. Мы попадаем в незнакомую местность, которая не отмечена на карте, и в ней нет пути назад. Болезнь – глубочайшее событие для души, и все же этот факт, как правило, игнорируется и остается без детального анализа. Более того, кажется, что все внимание отдано только той части тела, которую поразила болезнь, которая пострадала, угасает или выходит из-под контроля.
Больница очень похожа на автомастерскую. И там и здесь работает штат специалистов, которые проводят диагностику, починку и замену тех частей физического тела (человека или автомобиля), которые еще можно заменить, чтобы тело продолжало выполнять свои функции. Врач ожидает, что пациент и все, кто сопровождают его в этом кризисе, будут покорными его воле и не станут мешать намеченным им мероприятиям в отношении больного тела. Беспокойные пациенты (или беспокоящиеся о них близкие люди) задают вопросы, хотят понять, что с ними происходит и почему врач назначил именно такое, а не какое-то другое лечение. Они досаждают врачу просьбами и не реагируют должным образом на его указания. Медицинское учреждение – это пространство, где взаимодействие протекает в рамках определенной иерархии, согласно которой врач – лицо авторитетное. Из этого следует, что он и его команда берут на себя всю ответственность за выбранные ими меры лечения. Хороший пациент, как хороший солдат, – тот, кто не задает вопросов, не спорит и просто подчиняется приказам. Все это особенно относится к тем случаям, когда диагнозом является рак, хотя это тоже типично и для многих других ситуаций, ведь мероприятия и процедуры, назначенные врачом, по стилю напоминают стратегию военного генерала: болезнь – это враг, с которым нужно бороться, а тело человека – это поле битвы.
Когда с телом что-то не так, мы хотим, чтобы все неполадки были как можно скорее устранены. Когда в теле развиваются разрушительные процессы, мы хотим, чтобы болезнь поскорее закончилась. Мы обращаемся к врачам, идем в больницу в надежде, что там о нашем теле позаботятся. Однако болезнь, которая несет в себе угрозу жизни, взывает именно к душе, подключая нас к духовным ресурсам, и она может стать инициацией как для самого пациента, так и для любого другого, причастного к тайне, скрывающей в себе вероятность смертельного исхода. Когда мы живем на грани – между жизнью и смертью – мы попадаем в область лиминального пространства и времени. Слово «лиминальный» в латинском языке означает «пороговый». Это не совсем обычное слово. Его смысл можно понять, если обратиться к личному опыту читателя и к коллективной памяти человечества, доступ к которой есть у каждого из нас. Всякий раз, когда с нами происходит то, что изменит нас навсегда, что повлияет на отношение к нам других людей, например, женитьба или замужество, призыв в армию или предопределение судьбы выбором врача, когда мы переживаем трудный период жизни, мы обретаем опыт, который называется лиминальным. Всякий раз, когда мы проходим инициацию и обретаем знание того, чего мы еще не знали на телесном уровне, например, получаем первый сексуальный опыт или опыт беременности, мы переступаем некий порог. Здесь мистическое, духовное или психическое осознание того, что происходит с нами, так или иначе определяет важность данного переживания как опыта души. То же происходит и в случае угрожающей жизни болезни, которая коренится и развивается в теле, но тем не менее сильнейшим образом воздействует и на нашу душу.
Болезнь, особенно та, которая допускает вероятность смерти, заставляет нас остро воспринимать, насколько ценна жизнь вообще и наша жизнь в частности. Она меняет наши приоритеты. Мы можем теперь правдиво воспринимать, что значимо, кто значим, и как мы обращались со своими жизнями, равно как и то, на что нам нужно решиться теперь, когда мы знаем, что с нами не все в порядке. Значимые отношения тоже подвергаются проверке, и, проходя через испытание, они или укрепляются, или утрачиваются. Боль и страх пробуждают желание преклонить колени и молиться. Проверке подвергаются наши духовные и религиозные убеждения, равно как и отсутствие таковых. Болезнь – суровое испытание и для тела, и для души, а также время для возможного исцеления того и/или другого.
Когда-то давно, или так мне только кажется, угрожающие жизни болезни, которыми заболевали молодые люди, считались трагической неожиданностью. В ту пору терминальные болезни, как правило, ассоциировались с хроническими заболеваниями преклонного возраста. Сегодня возможности диагностики и биопсии позволяют выявлять смертельно опасные болезни еще на ранней стадии, однако их лечение проводится крайне агрессивными методами. Современное инвазивное лечение само по себе – это уже угроза здоровью и жизни человека. В нынешнем мире для многих людей середина жизни таит в себе вероятность смерти или инвалидности. Это касается не только рака, но и других болезней, поражающих тело и психику людей, находящихся в самом расцвете сил. Бывают периоды в середине жизни, которые напоминают поле военных действий, когда вокруг нас, как подкошенные, умирают люди. Тем из нас, чья профессия связана с помощью людям, известны точные данные этих внушительных потерь. Болезнь, способная подвести черту под нашей жизнью, кардинально изменить ее, находится очень близко от нас. Она может угрожать нашим мужьям, возлюбленным, нашим сыновьям или дочерям, родителям, друзьям и нам самим.
О проекте
О подписке
Другие проекты