Цитаты из книги «За пределами известного»

Существует ли вообще справедливый гнев? Или это только гнев? Не существует ни хорошего, ни дурного влияния, есть только влияние. Но когда вы находитесь под влиянием чегото, что мне не нравится, я называю это вредным влиянием. Когда вы защищаете вашу семью, вашу страну, маленький цветной лоскут, именуемый знаменем, верование, идею, догму, вещь, которую требуете или которой владеете, сам факт этой защиты указывает на гнев.

Когда вы отделяете себя верованием, национальностью, традицией – это порождает насилие. Поэтому человек, стремящийся понять насилие, не принадлежит ни к какой стране, ни к какой религии, ни к какой политической партии или системе. Все его мысли заняты только стремлением понять человечество.

Насилие – это не только когда убивают когото. Сказанное нами резкое слово – тоже насилие. Оно же проявляется, когда мы грубо отстраняем когото, когда мы подчиняемся из страха.

Чтобы войти в эту проблему, я должен быть в отношении насилия совершенно незащищенным, открытым, я должен оставить себя незащищенным перед самим собой.

Если вы в самом деле не имеете склонности к насилию, то перед вами вопрос: «Как мне жить в мире, полном насилия, стяжательства, зависти, жестокости? Не погибну ли я?» – вот вопрос, который неизбежно возникает. Если вы задаете такой вопрос, то, как мне представляется, вы в действительности не живете в состоянии внутреннего мира. Если же вы пребываете в этом состоянии внутреннего мира, то у вас вообще нет проблем. Вас могут заключить в тюрьму за отказ служить в армии, расстрелять потому, что вы отказались воевать, но это не проблема, если вас расстреляют. Чрезвычайно важно это понять.

но я не могу сказать вам или комулибо другому: не прибегайте к насилию. Это не имеет смысла до тех пор, пока сами вы ощущаете в нем нужду.

Но не моя забота, относятся ли другие люди к этой проблеме серьезно или нет. Я сам отношусь к ней серьезно, и этого достаточно.

Если мы будем знать как смотреть на насилие – не только на внешнее: на войны, мятежи, на банальный антагонизм, классовые конфликты – но также внутри нас самих, – тогда, быть может, мы окажемся способными стать выше насилия.

Но при состоянии ума, в котором всякая склонность к насилию полностью прекратилась, существует радость, не имеющая ничего общего с удовольствием, получаемым от насилия, с его противоречием, ненавистью и страхом.

Страх, удовольствие, страдание, мысль и насилие тесно связаны между собой.