Не может быть сострадания, если движения мысли коренятся в какой-либо конкретной идеологии или религии, если они привязаны к какому-либо символу или личности. Должна быть свобода сострадать. И когда присутствует этот огонь, сам этот огонь представляет собой действие, порожденное разумностью.
начинается та самая разумность, которая обусловливает совершенно иные действия. Это значит видеть ложное как ложное, истинное в ложном и истинное как истинное.
Когда человек по-настоящему видит – не на умозрительном или понятийном уровне, – что действие, проистекающее из желания, нечисто, искажено, с этого видения
можно попытаться найти действие, проистекающее из разумности, не имеющее мотива. Действие, продиктованное желанием, – не разумно, оно ведет к всевозможным сложностям и проблемам. Может ли действие проистекать из разумности?
Это время – и конец времени. Человек привязан к времени, и эти наши узы не что иное, как движение мысли. Когда прекращается мысль и вместе с ней прекращается течение