Сообщений оказалось два. Первое – от мужчины пятидесяти шести лет, который утверждал, что молод душой, и хвастался хорошо сохранившимися зубами и волосами, хотя Каро было достаточно одного взгляда на его фотографию, дабы убедиться, что ему гордиться нечем.

Она быстро перешла к следующему сообщению, которое поступило от человека, в файле которого не оказалось фотографии. Он представился как мистер Сексуальность. Согласно результатам тестирования совместимость Каро и этого мистера составляла всего семь процентов. Он написал, что хочет стать ее задушевным другом, и просил ему позвонить.

Каро и не подумала.

Совершенно подавленная, она встала и пошла на кухню. Ей хотелось поесть. Ох, уж эти диеты! Постоянный голод и тоска.

Каро быстренько разыскала припрятанное Стеллой печенье и стала его уплетать. Она доедала третье печенье, когда в дверь позвонили. Держа печенье в руке, Каро посмотрела на настенные часы. Почти восемь часов. Неподходящее время ходить в гости, по крайней мере – в Эллерби. Тем не менее, кто бы это ни был, он наверняка окажется намного интереснее потенциальных женихов на сайте знакомств.

Засунув печенье в рот, Каро рывком открыла дверь.

На пороге стоял принц Филипп Ксавье Шарль де Монтвиван – смуглый и внушающий страх красавец. Он выглядел таким же хладнокровным и высокомерным, как на фотографии в глянцевом журнале. При виде его Каро поперхнулась и закашлялась, посыпав крошками от печенья его шикарную темно-синюю рубашку.

Филипп и глазом не моргнул. Он едва заметно улыбнулся, смахнув крошки с рубашки.

– Каролайн Картрайт? – произнес он на безупречном английском языке. Его серебристо-серые глаза резко контрастировали с оливковой кожей и черными волосами.

По-прежнему давясь крошками, Каро схватилась за горло и заморгала, глядя на Филиппа слезящимися глазами.

– Я, – крякнула она и снова закашлялась. – Я Каро.

«Боже правый, – содрогнулся Филипп, продолжая улыбаться. – Ведь Лотта уверяла, что Каро миленькая и отлично подойдет для нашего плана».

О чем только думала Лотти? Для того, что намеревался сделать Филипп, ему требовалась сдержанная и элегантная девушка. Ничего этого в Каро не было. Она обладала чрезмерно пышной фигурой и открыла ему дверь так резко, словно намеревалась ударить по лицу, а потом заплевала его печеньем.

Аппетитные формы, темно-голубые глаза, неухоженные брови и копна нечесаных темных волос.

Прибавьте к этому сиреневый балахон из просвечивающей ткани. Возможно, такие наряды были модными сорок лет назад, хотя Филиппу трудно такое представить. Он решил, что Каро Картрайт будет выглядеть гораздо привлекательнее в одежде темного цвета.

Филипп уже собрался повернуться на каблуках и приказать Яну отвезти его обратно в Лондон, но вспомнил об отчаявшейся Лотти.

– Каро все удастся, я знаю, – говорила она. – Это мой единственный шанс, Филипп. Скажи, пожалуйста, что поможешь мне.

Таким образом, Филипп пообещал помочь Лотте.

– Я двоюродный брат Лотти… – начал он, но Каро замахала на него рукой, приказывая замолчать.

– Я знаю, кто ты, – прохрипела она, нисколько не обращая внимания на его умопомрачительную улыбку. – Что ты здесь делаешь?

Филипп на мгновение опешил, потом рассердился. Он не привык, чтобы с ним разговаривали столь непочтительно.

– Разве Лотти не предупредила тебя?

– Она сказала, что ты позвонишь.

Услышав обвинительные нотки в ее голосе, Филипп взглянул на Каро свысока и высокомерно произнес:

– Мне показалось, что будет проще объясниться при личной встрече.

«Проще для тебя, – подумала Каро. – Тебя не застали врасплох, без макияжа и с набитым печеньем ртом».

Было нечто сюрреалистическое в появлении роскошного красавчика Филиппа в Эллерби – тихом городке, расположенном рядом с болотистой местностью. Такому высокому и загорелому богачу самое место на красной ковровой дорожке.

Каро очень хотелось прогнать прочь избалованного принца-плейбоя, однако она этого не сделала. Кстати, в чертах его лица не было изнеженности. Он не выглядел человеком, привыкшим потакать собственным слабостям.

– Ты должен был позвонить, – строго сказала она. – Меня могло не оказаться дома.

– Ты собиралась куда-то уходить? – язвительно поинтересовался Филипп и одарил ее взглядом, который был красноречивее слов.

Каро вздернула подбородок:

– Теперь уже никуда не пойду.

– Тогда, возможно, мне следует войти и рассказать тебе, что придумала Лотти, – спокойно произнес он. – Или ты предпочитаешь разговаривать, стоя на пороге?

Каро прикусила губу. Она чуть не забыла о просьбе подруги.

– Нет, конечно нет. – Она посмотрела на блестящий черный лимузин с тонированными стеклами, который ждал Филиппа.

Не хватало еще, чтобы их увидели соседи. Каро шагнула в сторону и придержала дверь, пропуская Филиппа в дом.

Коридор был очень узкий, поэтому Каро втянула живот, чтобы казаться стройнее, затаила дыхание и прижалась к стене, когда Филипп шагнул внутрь. Видимо, от нехватки воздуха она вдруг почувствовала головокружение и судорожно вздохнула. Ей показалось, что мимо нее прошел не человек, а пантера.

Каро пригласила его в гостиную, где царил беспорядок. Филипп с отвращением поджал губы, оглядывая комнату. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел такое неопрятное жилище. Колготки висели на радиаторе отопления, на ковре валялись одежда, обувь, книги и еще бог знает что. На журнальном столике стоял компьютер, с которым соседствовала груда косметики, лак для ногтей, различные зарядные устройства, журналы и чашки с недопитым кофе.

Филипп не предполагал, что Каро окажется не похожей ни на одну из подруг Лотти. Все они были ухоженными, опрятными и жили в фамильных поместьях или просторных квартирах в центре Лондона, Парижа или Нью-Йорка, а не в убогом провинциальном домике с террасой.

– Хочешь чаю? – спросила Каро.

Чай? Уже восемь часов вечера! Разве человек в здравом уме пьет чай в такой час? Филипп сдержал вздох. Ему бы сейчас выпить чего-нибудь покрепче, чтобы не сойти с ума. Во что, черт побери, он ввязался?

– Как насчет алкоголя?

– Если бы я знала, что ты придешь, запаслась бы спиртным, – бросила она. – А так для тебя сгодится и травяной чай.

Филипп считал себя невозмутимым человеком, но сейчас явно терял терпение, видя, как Каролайн Картрайт растягивает полные губы в улыбке.

– Я могу предложить тебе чай из крапивы, гинкго, молочного чертополоха… – Ее темно-голубые глаза сверкали. Филипп понял, что она над ним смеется.

– Что есть, то и давай, – сказал он, раздраженный тем, что выглядит скованным и напыщенным.

Он никогда не был ни напыщенным, ни скованным. Однако сейчас Филипп чувствовал себя так, будто забрел в другой мир, где обычные правила не действуют. Ему следовало бы сейчас пить в баре коктейль вместе с красоткой, которая знает, как следует себя вести, а не выказывает недовольство, предлагая чай черт знает из какой травы! И она определенно не стала бы над ним смеяться.

– Сейчас приготовлю чай из одуванчиков и травы рогатого козла^[1], – произнесла Каро. – Садись, я вернусь через минуту.

«Похоже, скоро я начну скакать от радости, как козлик», – подумал Филипп, со вздохом отодвинул барахло, разбросанное на диване, в сторону и присел. Он только теперь начал осознавать, во что позволил Лотти втянуть себя.

– Она не красивая, – говорила Лотти, – но интересная.

Каро, безусловно, не была красавицей, но обладала подвижным лицом, пухлыми губами и выразительными глазами цвета океана. Филипп не сомневался, что, если привести ее в порядок и приодеть, она будет очень привлекательной. Каро совсем не походила на тех женщин, которые ему нравились. Оно и к лучшему. Меньше соблазнов и риска увлечься ею.

Поразмышляв об этом, он почувствовал себя лучше. И вот Каро принесла две кружки с горячим напитком, напоминающим по цвету воду из сточной канавы.

Филипп с сомнением посмотрел на чай, настороженно отпил из кружки и едва не выплюнул чай на пол.

Каро рассмеялась, увидев его реакцию:

– Отвратительно, не так ли?

– Боже, как ты пьешь эту дрянь? – Филипп поморщился, поставил кружку на стол и подальше отодвинул ее от себя.

Его изумил ее смех – низкий, чуть хрипловатый и удивительно приятный.

– Он полезный, – говорила Каро, без энтузиазма пробуя свой чай. – Я на диете. Запрещено употребление спиртных напитков, кофеина, углеводов, молочных продуктов… В принципе запрещено все, что мне нравится, – мрачно добавила она.

– Звучит не очень весело.

– Совсем не весело. – Девушка вздохнула и подула на чай.

Она с радостью рванула бы сейчас на кухню, потому что с появлением Филиппа в ее доме стало невыносимо тесно. Как получилось, что раньше она не замечала, какое у нее маленькое жилище?

Каро обидело высокомерное выражение лица Филиппа, когда он осматривал ее уютную гостиную. Точно с таким же видом он выслушал предложение выпить травяного чаю. Ну, не всем же в этой жизни пить шампанское.

– Я сейчас учусь жить заново, – сказала Каро. – Меня бросил жених. Он нашел невесту моложе, стройнее и веселее. А еще я потеряла любимую работу. Несколько месяцев я хандрила, но теперь взяла себя в руки. По крайней мере, я пытаюсь вернуться к нормальной жизни. Больше не буду заедать вкусненьким свои проблемы. Я собираюсь похудеть, встретить хорошего человека и прожить с ним долго и счастливо.

Филипп выгнул бровь:

– И ты думаешь, чай тебе в этом поможет?

– Чай – только начало. Понимаешь, если я не могу ограничивать себя в еде, то не смогу ничего изменить в своей жизни. – Каро сделала глоток чая, чтобы доказать свою точку зрения, но не выдержала и наморщила нос. – Но ты пришел сюда не для того, чтобы говорить о моей диете. Ты пришел ради Лотти.