1. Загадочное урочище

Ручка не желала поддаваться, но после недолгих колебаний дверь автомобиля всё же оглушительно хлопнула. Будь неладен тот день, когда Диана решила принять предложение подруги отправиться на майские праздники за город, чтобы отдохнуть на даче её родителей.

Через открытое окно в машину залетали мелкие насекомые, разрывая тишину жужжанием. С речки тянул прохладный ветер, путавшийся в лапах хвойных ветвей и цеплявшийся за волосы. Зелень искрилась под утренним солнцем, дыша свежестью горного леса, и наплывающее марево как нельзя кстати напоминало о приближении лета. Пожалуй, гармонией деревенской глуши можно было бы насладиться сполна, если бы не ноющая боль в ногах и усталость, разбавленная едва заметным страхом перед предстоящей дорогой. Диана не любила автомобили, особенно после того случая, но выбирать не приходилось.

С противоположной стороны машины дверь захлопнулась куда спокойнее. Дарина окинула порядком измотанную подругу виноватым взглядом и аккуратно дотронулась до её плеча:

– Ди, ну ты чего, расстроилась?

Диана распахнула сухие веки и сдержанно выдохнула.

– Мягко сказано. Что-то не припомню, чтобы я нанималась в домработницы. Ты звала меня отдохнуть и запастись силами перед грядущей сессией, а что вышло?

– Прости. – Дарине стало совестно. – Я понятия не имела, что родители попросят помочь разгрести завал.

– «Попросят»? – недоверчиво фыркнула Диана. – Да если бы они попросили! «Заставят» – ты это хотела сказать?

В первый же день приезда в деревню, даже не успев толком изучить местность, девушки получили перечень работ: вырвать сорняки, расчистить завал в доме, протереть пыль, вымести опилки, убрать прошлогодние листья из беседки, выбить ковёр и так далее. Без остановки. Впрочем, отдых тоже был, но какой-то суетной, дёрганый.

– Я правда не думала, что так выйдет. – Дарина откинулась на спинку сиденья. – Ты сердишься на меня?

– Ничуть. Просто нервы сдают перед экзаменами. Думала, хоть на свежем воздухе удастся отвлечься от городской суеты.

– Да ладно тебе, – улыбнулась подруга, глядя в окно на копошившихся родителей. – Ты учишься в университете, а значит, полпути пройдено. Следовать течению, когда ты уже приспособился к нему, гораздо проще, чем выходить из школы на перепутье, пытаясь угадать нужное направление. К тому же, насколько я знаю, сессия не так страшна по сравнению с выпускными экзаменами в школе.

– Ты, кстати, решила, на кого поступишь?

Дарина кивнула, но тут же проглотила едва не слетевшие с языка слова, потому что передние двери открылись, запуская в салон её родителей. Машина покачнулась. Отец завёл мотор, и внедорожник с грохотом тронулся с места, оставляя позади одинокий уютный особняк, возвышавшийся на холме возле реки.

«До следующего раза», – с грустью попрощалась Диана. Яркие блики прорвались сквозь ветви, словно прощаясь в ответ, и ненадолго задержались на её обереге, сверкнувшем между тонкими лямками, но вскоре убежали, точно их что-то спугнуло. Колёса поднимали пыль, мешая наслаждаться смолистым воздухом, так что пришлось закрыть все окна. В салоне неприятно пахло бензином, и этот запах настойчиво напоминал, что совсем скоро придётся вернуться в привычный городской режим.

– Ну как, хорошо отдохнули, девчонки? – Мама Дарины, миниатюрная женщина со смешной завитушкой на виске, обернулась к ним. С её лица не сходила восхищённая улыбка, несмотря на то что сумки, придерживаемые ловкой рукой, так и норовили соскользнуть с колен из-за тряски.

– Да-а, – протянула Дарина, искоса глянув на подругу, и незаметно её пнула. – Прекрасно отдохнули, мам. Спасибо вам.

– Почаще бы приезжать в деревню. – Диана не хотела стать причиной ссоры, которых и так случалось слишком много в последнее время, поэтому улыбнулась совершенно искренне. Ей ли не знать, какой это стресс – не соглашаться с установленным мнением в семье.

– Да-а, верно говоришь! – блаженно подхватил отец Дарины, резко крутанув руль так, что автомобиль подпрыгнул на кочке. У Дианы замерло сердце. Только бы не снова… – Деревенский дух – это вам не жалкое городское подобие, сплошь пропитанное выхлопными газами и прочей дрянью!

За окном мчались деревья, еловые кроны пушились и наверняка скрипели под ветром, вот только за пыльными окнами их невозможно было услышать: безустанный скрежет колёс заглушал голоса природы. Сквозь лесной шатёр летели солнечные стрелы, целясь в усыпанную шишками молодую поросль. На старых щербатых стволах скользили тени от игриво шелестящих веток.

Оторвавшись от пейзажа за окном, Диана повернулась к подруге и задержала взгляд на её задумчивом профиле: солнечный блик затерялся в светло-русых локонах, остриженных ровной линией чуть выше плеч. Не чета её обыкновенным ореховым волосам. Не то чтобы Диана завидовала подруге, скорее считала себя до того нескладной, что никакой причёской не исправишь. Однако ей было больше всё равно, чем досадно. Какая есть.

Внешность Дарины же была наполнена утончённостью и воздушностью, сквозящей в каждом неспешном движении, точно она являлась благородной девой, ради которой совершают рыцарские подвиги. И голос у неё был мелодичный, а у Дианы только и получалось, что резать слух вороньим карканьем. Она всегда считала свою подругу идеальной героиней романтической баллады. Что же касалось её самой, то её предназначение крылось в энергичной работе, предполагающей быстрые действия и погони (только не за сорняками в огороде!), о чём свидетельствовал огонёк в ярких медовых глазах.

Петляя от пригорка к пригорку, они съехали в густую рощу, затянутую высокими соснами и кряжистыми дубами. Утренняя роса ещё не сошла и сверкала крупной россыпью на траве. Где-то вдалеке приветливо голосили лесные пташки.

Диана всё же не сдержалась и открыла окно – ветер дохнул желанной прохладой в лицо. Хотелось заглушить тоску динамичной песней в наушниках, но какая-то внутренняя часть продолжала жадно ловить прощальную мелодию леса. Медленно накрывало осознание: как же печально расставаться с этим тихим местом и как же не хочется возвращаться в университетские будни, полные суеты и бестолкового мельтешения.

Ещё и встреча с тёткой Роксаной неизбежна: снова выслушивать аргументы в пользу того, что ей, как малоимущей и несчастной одиночке, положено всё наследство, несправедливо оставленное другим. После смерти деда тётка зачастила с неожиданными визитами, а в последнее время и вовсе принялась таскать за собой всю родню, словно те нанялись её адвокатами. Бабушка ведь не придумала ничего лучше, чем записать свою сеть книжных лавок на того, кто вскоре ушёл вслед за ней. А у мамы не осталось сил бороться за то, что по праву принадлежит ей. Слишком мягкая. Папа и вовсе никогда не встревал: какое ему дело до полоумных тёток? Он человек занятой. Диану, конечно же, слушать никто не собирался – нечего лезть во взрослые разборки. Лучше вообще спровадить её во внеплановую поездку, чтобы не мешалась со своим неокрепшим мнением…

Надоели.

Стараясь отвлечься на другие мысли, она согласилась со справедливым замечанием отца Дарины: гармония и тишина природной глуши ни за что не сравнятся с суматошной жизнью города. А тот с каждым часом становился всё ближе, готовясь разорвать тенистый лес бездушной магистралью и обратить живую природу в бетон и мрамор. Оставили бы её где-нибудь в лесу. Лес ничего не требует и не ждёт, он просто принимает… Слышит.

Бесполезные мысли.

– Помню тот день, будто он был вчера, – не умолкал отец Дарины. – Мы тогда решили с деревенскими мальчишками яблок нарвать из чужого сада, а когда нас поймали…

Внезапно что-то произошло, и Диана вцепилась в локоть подруги. Это заставило Дарину вынырнуть из полусонного состояния и вопросительно повернуться. Однако Диана не спешила пояснять и заворожённо смотрела в окно. Затем снова настойчиво сжала предплечье подруги, будто призывая к чему-то. Дарина всмотрелась внимательнее, выискивая животное или предмет, вызвавший у Дианы такой интерес.

– Ну, а он такой говорит мне, значит…

Воодушевлённая тирада оборвалась резким возгласом Дарины:

– Пап, останови машину, пожалуйста!

Автомобиль затормозил, отец Дарины пристроил его на обочине и обернулся в ожидании объяснений.

– Что случилось? – Мама Дарины дёрнулась от неожиданной остановки и тоже взволнованно обернулась к подругам.

– Нам очень срочно нужно выйти! – Диана выпалила первое, что пришло на ум, и единственное, что показалось бы правдоподобным.

Отец Дарины тяжело вздохнул, не переставая разминать затёкшую от неудобного положения шею.

– Не могли сходить перед дорогой? Я же предупреждал: путь неблизкий.

Мама Дарины беспокойно оглядывала окрестности дремучего леса, словно ожидала увидеть недоброго путника, притаившегося за кустом.

– Никак не дотянете до автострады? Осталось не так долго. Что-то места здесь страшноватые…

– Боюсь, что нет, – жалобно протянула Дарина, сгорая от любопытства. В мыслях они были уже далеко от треклятой машины.

– Хорошо, – обречённо сдалась родительница, еще раз бросив на дикую местность опасливый взгляд. – Только давайте быстро. И пожалуйста, аккуратно!

Не успела она договорить, как двери автомобиля захлопнулись с разных сторон и подруги взволнованно понеслись к предмету, который искушал и манил их.

В пути Диана не отрывала глаз от мелькающих за окном пейзажей и с трудом держала веки, норовившие сомкнуться под усыпляющий баритон отца Дарины, как взор её неожиданно зацепился за странного вида урочище. Его с трудом удавалось разглядеть сквозь мозаику стволов, и не обладай Диана скрупулёзным вниманием к деталям, они бы так и проехали это место.

Пролезая сквозь ветви кустарников и отгоняя назойливых мошек, девушки не выпускали из вида загадочную кромку леса. Под ногами то и дело путались корни, вспарывали кочки сныть и чертополох и неожиданно вырастали овраги. К счастью, подруги миновали все препятствия без происшествий и вскоре оказались на небольшой опушке, выстеленной клокастой травой.

– Подожди! – Диана едва поспевала за стремительным шагом подруги.

Вблизи урочище одновременно и завораживало, и пугало каким-то странным, непомерным величием. Ветви низкорослых деревьев смыкались над головой, образуя мрачные своды, напоминающие тоннель или пещеру. Болотно-зелёные и кое-где желтоватые заросли вились лозами и свисали словно косы, раздуваемые ветром. Так и хотелось сорвать лист на память, но трогать это прекрасное творение девственной природы казалось кощунством.

– Ничего себе… – первой заговорила Дарина. – Неужели природа сама создала такую красоту?

Диана не ответила. Она зачарованно всматривалась в проход лесного тоннеля, чернеющего холодной непроглядной бездной. Тот словно манил, зазывал, опьяняя разум и вгоняя в беспамятство. Она всё пыталась разглядеть конец, но взор тонул в темноте. Пахло сыростью. На мгновение ей показалось…

– Пошли посмотрим? – предложила Дарина.

Диана вырвалась из странной прострации и испуганно посмотрела на подругу.

– С ума сошла! – От одной только мысли пройтись по этому проходу, куда не проникает даже луч света, ей становилось зябко, и она невольно поёжилась.

– А тебе разве не интересно, что там, по ту сторону?

– Интересно, но… твои родители. Они ведь будут волноваться.

Они обернулись. Автомобиль семейства Дарины не удавалось разглядеть сквозь лесную стену.

Дарина шагнула на заросшую дорожку, ведущую в глубь дремучего тоннеля.

– Дар! – Диана растерянно схватила подругу за руку, сама не понимая вспыхнувшего страха, а Дарина словно и забыла, зачем они тут. – Да стой же ты!

– Мы быстро. – Дарина обернулась и с каким-то ехидным взглядом склонила голову набок, русые локоны упали на правое плечо. – Одним глазочком глянем, что там, и вернёмся. Скажем, что слегка заблудились.

– Не знаю… – Диана ещё раз прошлась взглядом по мрачным сводам. Нутро подсказывало, что нужно немедленно уходить, но разве совладаешь с горячим желанием, заглушающим разум?

Из пустоты хлынул влажный сырой ветер, взъерошил непослушные волосы и приятно остудил щеки, предлагая подумать о чём-то другом. На сердце легла тоска, будто что-то ждало её там, по ту сторону тоннеля, что-то важное, давно забытое и вместе с тем пугающее. Но как ни старайся, суть ускользала, потому что разум убаюкивало безмятежное спокойствие. Колдовство сделалось чётче, выразительнее. И, подчиняясь зову сердца, наперекор предубеждениям, Диана шагнула навстречу приветливой тьме.

– …Вот сама же тянешь время… – Нотации Дарины остались неуслышанными. Когда Диана молча слилась с пустотой, она тут же сорвалась вслед за ней, не то сгорая от нетерпения, не то желая уберечь от мнимой беды.

Внутри не было холодно. Скорее неестественно пусто. И тихо. Ни стрёкота насекомых, ни шелеста ветра – только собственные шаги и учащённый бой сердца нарушали ватное беззвучие. Темнота сгущалась, оплетала со всех сторон, участливо толкала вперёд и не позволяла оборачиваться. Проход дышал сыростью. Не хорошо и не плохо – никак. Сквозь переплетённые ветви едва пробивался хилый лучик света, и девушкам приходилось полагаться на собственное чутьё.

Свет не ослепил: он втиснулся так естественно и плавно, будто ему полагалось встретить заблудших путниц и вывести из тёмного древесного перехода. Дарина и Диана ошеломлённо застыли. Перед ними раскинулась долина, выстланная одеялом пёстрой травы. Кое-где виднелись полевые цветы, толкавшие друг друга и тянувшиеся к солнцу. В воздухе витал аромат желанного одиночества.

Диана будто разучилась связно мыслить. Затаив дыхание она прошептала:

– Немыслимая красота. Это… Такое возможно?

– Наверное. – Дарина глядела на бескрайние пейзажи не менее поражённо. – Здесь же кругом турбазы, дачные посёлки… Не припомню, чтобы поблизости была долина. Но это ещё интереснее!

Она оживлённо повернулась к Диане и схватила её за руку:

– Идём посмотрим, что там дальше!

– Ты уверена? – Диана плелась вслед за подругой, не особо возражая. Дарина не ответила, продолжая шагать по заросшей тропе. В знойном мареве русые пряди переливались белым шёлком – даже было страшно, что выгорят под пеклом.

Вместе с тёплым дуновением тянулась пряность – Диана словно ощущала, как чистейшие кристаллики воздуха с ярко выраженными оттенками диких трав оседают на языке. Такой воздух опьянял разум, навевая мечты о далёком.

Ухабистая дорожка совсем затерялась в плотных зарослях, и теперь девушки аккуратно ступали по траве, оглядываясь по сторонам. В изумрудную шаль вплетались ростки тысячелистника, как драгоценное украшение, вдалеке беззаботно покачивались высокие стебельки.

– Как же тут прекрасно! – восторженно пролепетала Дарина, приложив руки к груди. – Здорово было бы устроить здесь пикник.

– Точно. – Диана ощущала нарастающую свободу этого места. От страха не осталось и следа. – Жаль, я не взяла с собой фотоаппарат.

Впрочем, никакой оптический глаз не сравнится с настоящим, созерцающим красоту наяву.

– Можно будет летом после экзаменов собраться. Позвать Глеба и Софу.

– Вот обязательно нужно было вспоминать об экзаменах? – Диана поморщилась. – В таком-то замечательном месте.

Лишь одна мысль о том, что вскоре придётся покинуть эту нетронутую человеческой рукой благодать, вводила в тоску.

– Прости-прости, больше не буду!

– Кстати говоря, – спохватилась Диана. Дарина оторвалась от раздолий, приготовившись слушать. – Тебе не казалось поведение Глеба в последнее время странным?

– Есть немного, – кивнула она.

– Взять хотя бы недавно. Когда я сказала, что мы едем к тебе на дачу, он мне просто вздохнуть спокойно не давал: всё время названивал, спрашивал время, а перед самой поездкой ещё раз написал и уточнил, точно ли всё в силе. Но по итогу в последний момент заявил, что не сможет с нами поехать. Не похоже на него.

– Ой, – отмахнулась Дарина. – Это наверняка из-за его новой подружки.

– Подружки?

– Ну посуди сама. Он же вообще перестал с нами видеться, хотя раньше мы все были не разлей вода. И вылазку на дачу уж точно бы не пропустил! Наверняка контролирует беднягу. – Она сочувственно покачала головой, заведомо наделяя девушку Глеба званием тирана.

– И ты уверена в этом? – со всей скептичностью уточнила Диана. Решительный кивок подруги вызвал усталый вздох, и тогда она добавила с нескрываемой иронией: – А что насчёт Софы? Тоже во власти ужасного парня-монстра?

– А как же ещё? – удивлённо отозвалась Дарина.

– Да как ни посмотри, у тебя кругом виноваты вторые половинки.

– Потому что от них одни проблемы. Ведь раньше мы были так дружны! А сейчас что? Ты-то, надеюсь, не бросишь меня?

– Да куда уж мне… – Диана потянулась к высоким стеблям, раздуваемым ветром. Те неестественно резво качнулись в ответ, словно предупреждая о чём-то, но она не обратила на это внимания.

– Вот и славно. Кстати! Раз уж мы заговорили о вторых половинках…

Диана отвлеклась от цветов и посмотрела на лучшую подругу.

– Твой возлюбленный больше не приходил?

Наваждение разбилось вдребезги. Диана споткнулась о раскидистую кочку и едва удержалась на ногах, чуть не полетев в травянистый ковёр.

– Хватит его так называть! – воскликнула она, потирая место ушиба и морщась от боли. – Говорила же: он просто показался мне необычным, поэтому и обратила внимание. Только и всего.

– То-то ты не вылезаешь из библиотеки, – мечтательно протянула Дарина. – В надежде, что он снова заглянет туда…

– Вот ещё! Я всегда там к экзаменам готовлюсь. И вообще, это было так давно, классе в десятом… или одиннадцатом? Не помню. Столько лет уже прошло, но ты всё никак не можешь забыть ту историю. Вот и рассказывай тебе после этого.

– Просто я надеялась, что ты встретишь его ещё раз. Всё не оставляю надежды, что это настоящая любовь с первого взгляда. Как в книжках. Ты ведь и песню ему спела! Как там? Да, точно: «Как лилия средь камышей, возникший ангел средь чертей…»^[1]

– Хватит! – Диана тут же стала краснее мака. – Не напоминай об этом позорище.

– Прости… – растерялась Дарина. Она всей душой верила, что судьбе положено сводить любящие сердца, несмотря на преграды, поэтому её горестный вздох можно было расценить как дружеское сочувствие.

– Не волнуйся.

Диана давно привыкла успокаивать других людей, которые почему-то считали, что ей непременно плохо в одиночестве. Вот только сама Диана неполноценности от этого не ощущала – ей было более чем комфортно. Но она всё равно свыклась с тем, что другие её… жалеют? Или правда желают счастья?

Она ободряюще дотронулась до плеча поникшей подруги:

– Меня давно уже не тревожит история минувших времён. Это было сто лет назад. А ты вот увильнула от моего вопроса.

– А, ты об этом. – Потягиваясь, Дарина вдохнула воздух полной грудью и улыбнулась. – Просто не хотела при родителях говорить. Они не одобряют моих «вольностей», считая, что девушке положено…

Она резко замолчала. От воспоминания о родителях, вспыхнувшего каким-то странным огнём в груди, стало не по себе. Показалось, что в этой безмятежности недостаёт какого-то важного фрагмента, словно несколько кусочков покинули зыбкую память. Автомобиль… Автомобиль, что ждал их. Где? В лесу. И дача. Там они совсем недавно отдыхали. Город, заволакивающий непреодолимой тоской… Родители, опять же. Всё, что осталось снаружи, как будто выветривалось из головы, а чужая, дальняя сторона распускала нити, плела узоры, с радостью встречая потерявшихся путников.

Не сговариваясь, подруги обернулись. Сердце ухнуло в пятки. Их накрыл немой ужас. Такой, что невмоготу ни кричать, ни как-либо ещё выражать замешательство. Обе бледнели и зеленели попеременно.

Тоннель пропал. Как и бесконечный тенистый лес вместе со всеми соснами, зарослями и бурьянами. На горизонте, откуда они совсем недавно пришли, расстилалась бескрайняя пустошь, обрываясь холмистой грядой на стыке с небом. Солнце беспощадно резало глаза.