«Отдав приказ своим товарищам о том, что у каждого под подметкой должен быть спрятан длинный нож», Хенгист созвал совет британцев и саксов около Солсбери «на майские календы», а «когда настал час, саксы набросились на князей, стоявших вокруг» и «перерезали глотки приблизительно четыремстам шестидесяти людям».

(Здесь легенда крайне запутана. Некоторые утверждают, что именно Вортигерн предал британских «князей». В любом случае британцы и саксы пребывали в состоянии серьезного раздора. В описании битвы между ними при «горе Бадон» (Бат? Бадбери?) в VI в. впервые упоминается король Артур. Ненний говорит о нем мимоходом как о «dux bellorum» («вожде ратников»), то есть предводителе воинов, британцев. А через несколько десятилетий он становится выдающимся полумифическим героем. Британский король, Амвросий Аврелиан, который, возможно, был реальным человеком, – если так, то он происходил из римского рода – в нескольких легендах преподносится как мифический отец Артура, Утер Пендрагон. Современный город Эмсбери, по мнению некоторых ученых, ведет свое название от имени Амвросий. Гальфрид писал, что Амвросий был братом Утера Пендрагона и правил при содействии волшебника Мерлина.)

Однажды король прибыл в Солсбери, «где графы и князья, преданные вероломным Хенгистом, были похоронены», и «проникся жалостью, и слезы потекли из глаз его, а после впал он в задумчивость о том, как лучше было бы сие место увековечить, где растет одна лишь зеленая трава, покрывшая могилы столь многочисленных благородных воинов».

А Мерлин посоветовал: «Коли тебе потребно украсить могилы сих мужей трудом, что останется на века, пошли за Пляской Великанов, что в Киллараусе (гора Килдэр?), на горе Ирландской. Ибо там стоит каменное изваяние, кое никому в наш век не воздвигнуть, если только разум его не будет столь силен, чтобы воплотить его мастерство. Ибо камни те велики, и нет нигде камней больше тех, и да встанут они вкруг сей могилы, хоть и стоят они теперь там, но здесь им стоять на веки вечные».

Король рассмеялся и сказал: «Да как сему быть, чтобы камни такой величины и из краев таких далеких могли быть к нам перенесены, будто в Британии недостанет камней для сего труда?» Мерлин ответил: «Удержись от смеха, в камнях тех великая тайна сокрыта и целительная сила от многих недугов. Великаны давних времен принесли их с дальнего конца Африки и поставили в Ирландии, где жили тогда. Нет там камня, кой магической силой не обладал бы».

Короля убедили его слова. «Британцы выбрали Утера Пендрагона, брата короля, во главе пятнадцати тысяч человек, чтобы тот сию работу осуществил». Вся эта армада вышла в море «в страшный шторм». Ирландцы узнали о том, что монумент хотят перевезти. Король Гилломан собрал «огромную рать», поклявшись, что британцам «не унести от нас и мелкого камушка Пляски Гигантов». Но враги «обрушились на них внезапно и, стремительно одержав победу, ушли вперед к горе Киллараус».

Затем захватчики монумента столкнулись с проблемой транспортировки этих громадных камней. «Пытались они использовать толстые тросы, веревки, осадные лестницы (напоминание о списке оружия из «Галльских войн» Цезаря!), но ни на шаг не сдвинулись». Пришлось за дело браться Мерлину. Он «разразился смехом и собрал собственные машины, положил на них камни с невероятной легкостью, в кою никто поверить не мог, и перевез камни к кораблям», тогда они все «в Британию вернулись, возрадовавшись», и там «поставили камни вокруг могил в таком же порядке, как стояли они на горе Киллараус, и так еще раз показали, что умение превосходит силу».

Гальфрид добавил, что и Утер Пендрагон, и король, или император, Константин были похоронены в Стоунхендже.

Большая часть рассказов Гальфрида годится только для развлечения, но встречаются в них отрывки, заслуживающие внимания или, по крайней мере, комментария. Доподлинно известно: Стоунхендж совершенно точно не строился для увековечивания памяти погибших саксов или британцев. Но интересно, что древняя легенда так плотно связывает его с подобным назначением, а совсем недавно было обнаружено, что он является местом захоронения. Гальфрид писал, что камни Стоунхенджа обладают удивительной «силой». Действительно, камням приписывались мистические возможности довольно долго – в 452 г. синод в Арле осудил тех, кто «поклоняется деревьям, родникам и камням». Его поддержал Карл Великий и многие другие после него. Но современные открытия – которые мы обсудим позднее – продемонстрировали, что камни Стоунхенджа воспринимались их изначальными строителями как средоточие особой наивысшей силы. Два камня сыграли важнейшую роль в легенде об Артуре: никому не известный молодой человек стал королем от одного движения руки – он схватил загадочный меч и «легко и резко вытащил его из камня» – и потом единственный человек (или существо), способный спасти его, «утратил разум, заглядевшись на одну из дев озера высокую Ниму, и стал Мерлин преследовать ее, алкая лишить ее девичьей чести, чем очень докучал ей, она же желала избавиться от него, ибо боялась его, ведь был он сыном дьявола, и вот однажды случилось так, что Мерлин указал ей скалу, где было диво великое, она же хитростью своей заставила его под камнем очутиться и показать свои чудеса, и так свои уменья применила, что он уже не вышел из-под камня, хотя и магией себе помочь пытался», и – Мерлин таким образом оказался погребенным под тем камнем – судьба короля и королевства была решена. Точно известно: замечание Гальфрида о том, что камни прибыли в Ирландию из Африки, вполне понятно, если вспомнить о том, что Африка почиталась краем всего необычного и диковинного. Плиний в I в. писал: «Из Африки всегда происходит нечто новое». Легенда о том, что камни были установлены в Ирландии, может оказаться не такой уж абсурдной, как кажется на первый взгляд. Вполне допустимо, что камни столь большие и священные, как камни Стоунхенджа, могли быть собраны в ритуальное сооружение, а потом передвигаться с места на место. (Современная теория о том, откуда они взялись, будет приведена в главе 4.) И безусловно, «пятнадцать тысяч человек» могли принимать участие в таком передвижении. Любопытно, что в легенде Мерлин не прибегает к простой магии, чтобы быстро переместить камни со старого места на новое. Без сомнения, такое было бы ему под силу. Другие сказители (помимо Гальфрида) утверждают, что он подвинул камни лишь «силой слова». Возможно ли, что здесь в истории о «машинах» Мерлина скрываются глубинные воспоминания народа о реальной транспортировке этих камней?

В царстве чистого вымысла Мерлина и Стоунхендж, вероятно, связывает нечто большее, чем просто технический подход. Некоторые мифологи полагают, что имя Мерлин есть искаженное имя древнего кельтского бога неба Мэрддина, которому могли поклоняться в каменных сооружениях. Валлийская триада утверждает, что вся Британия до прихода сюда человека называлась «Клас Мэрддин», то есть «Владения Мерлина». Валлийский фольклорист Джон Рис на Хиббертских лекциях 1886 г. сказал: «Я пришел к заключению, что нам остается лишь следовать рассказу Гальфрида, в соответствии с которым Стоунхендж есть дело рук Мерлина Эмриса, которым командовал другой Эмрис, и, следовательно, Стоунхендж был храмом в честь кельтского Зевса, который позднее превратился в легенду и стал тем самым Мерлином, которого мы знаем». В 1889 г. профессор А.Т. Эванс написал в «Археолоджикал ревю» о том, что Стоунхендж был выдающимся образцом могильной архитектуры, «где поклонение или поминовение далеких предков могло быть связано с поклонением кельтскому Зевсу; божество, которому поклонялись таким образом, вероятно, представлялось в виде священного дуба».

Какова бы ни была истина, сокрытая в легенде о строительстве Стоунхенджа Мерлином – если она вообще там есть, – сама легенда занимает главенствующее место в этой области много веков. По какой-то причине – потому ли, что камни на самом деле были там и таким образом избежали мифологизации? – работа Мерлина в долине Солбери почти не упоминается в сказаниях о короле Артуре и его Круглом столе. Однако среди преданий, которые в поздний период Средних веков описывали удивительную историю и времена настоящего монумента, самым популярным был рассказ, приписывающий создание Стоунхенджа Мерлину. А когда Артур ушел в волшебную страну, история о том, «как Мерлин своим умением и чудесной силой магической из Ирландии сюда принес Сонендж в одну ночь» (Майкл Дрейтон, из поэмы «Полиолбион»), стала вызывать всеобщее любопытство. Повествование Гальфрида и его пересказы перестали вызывать доверие.

Неизвестный автор «Хроник Англии» в XV в. резко заявляет, что не верит в то, что Мерлин установил эти камни. В следующем веке Полидор Вергилий, архидиакон Валлийский, писал, не вспоминая о Мерлине, что монумент, «сделанный из больших прямоугольных камней и имеющий форму короны», воздвигнут был «британцами» в память об Амвросии. Историка-антиквара елизаветинского периода Вильяма Кэмдена не привлекали рассуждения на тему происхождения этого «огромного и безобразного сооружения». Он замечал: «Наши соотечественники полагают это одним из наших чудес и диковинок и много изумляются тому, откуда столь крупные камни были привезены. Что касается меня, я склонен не вступать в споры и диспуты, а скорее плакать от горя, что создатели столь заметного памятника ушли в небытие. Однако некоторые считают, что это не природные камни, высеченные из скалы, а глыбы, рукой человеческой сотворенные из чистого песка и скрепленные вместе чем-то клейким и липким. А где же чудо? Ради всего святого, не читаем ли мы у Плиния, что песок или пыль Путеол, покрытые водой, в камень обращаются?»

Разумеется, Спенсеру диковиные сказания Гальфрида приходятся по душе. В «Королеве Фей, хронике королей британцев, от Брута до Утора. И свитках Эльфинских императоров, до времен Глориана», он рассказывает, как Константин «часто в битвах побеждал сих вредоносных пиктов и полчища воинов востока», но был «раздражаем многими набегами соседей-шотландцев и иноземных пришельцев», пока «Вортигер силою корону не забрал», и не «послал в Германию, чтоб мощные силы в подмогу собрать». Хенгист и Хорса, «в ратном деле умелые, воспользовавшись их раздорами, велики стали», и Вортигеру «пришлось оставить королевство». С помощью сына, Вортимера, король