Глава седьмая

Клодия зарабатывает медаль лучшего друга и миллион бесплатных капкейков за ее терпение во время предобеденного собрания болельщиков, когда мы забираемся на верхние ряды трибуны и я начинаю шепотом рассказывать о руках Сета Акосты.

– Почему ты разговариваешь шепотом? – кричит Клодия. – Здесь громко как в аду, и его нет поблизости. – Музыканты школы снова разогреваются и играют одни и те же бодрые мелодии. Клодия права – Сета не видно в спортивном зале. – Никто не услышит, как ты сходишь с ума по Мистеру Волшебные Ручки, – продолжает Клодия. Ее брови взлетают. – Ладно, теперь я понимаю, чем он тебе так нравится. Волшебные Ручки. – Она смеется своей же шутке.

Я краснею:

– Боже мой, Клодия.

– Ой, то есть между вами не это? – она недоверчиво спрашивает. – То есть это совершенно не связано с сексом? Тебе он нравится своим интеллектом?

– Хватит, – выдавливаю я из себя и прячу голову между коленями, чтобы она прекратила.

Правда в том, что сердечки и звезды Сета сделали его в сотню раз сексуальнее в моих глазах. На протяжении всего урока, пока мистер Дэвис монотонно что-то рассказывал, я наблюдала за тем, как руки Сета делали аккуратные записи, как он периодически останавливался, чтобы почесать затылок или постучать тихонько по парте. Я съеживалась каждый раз, когда Митчелл или один из его дружков открывали рот, опасаясь, что Сет мог стать объектом шуток. Но ничего такого не случилось. Сет делает все, чтобы соответствовать правилам Ист Рокпорта. Он редко разговаривает и постоянно занят делом, хотя и не выглядит как большинство других учеников. Уверена, я единственная слежу за каждым его движением.

– Привет, могу я сесть здесь?

Я поднимаю взгляд и вижу Люси Эрнандез, стоящую в метре от нас. Теперь, когда она стоит прямо перед нами, я вижу, что Люси – крупная. Она выше меня, у нее широкие бедра, большие глаза и полные губы. Даже ее черные волосы спадают по плечам, как кудрявые цунами. Сначала мне хочется, чтобы она ушла, потому что я планировала поговорить с Клодией о Сете. Потом я чувствую себя дерьмом из-за этой мысли.

– Конечно, можешь присесть, – говорю я. Мы с Клодией сидим на самой галерке, здесь полно места. Сара, Кейтлин и другие девушки обычно сидят на несколько рядов ниже.

– Спасибо, – говорит Люси, садясь рядом со мной, так что я оказываюсь посередине.

– Привет, я Клодия, – подруга кричит через меня, – а ты Люси?

Люси кивает и улыбается, подтягивая колени к подбородку.

– Ты тоже следуешь той брошюре, как Вив, а? – спрашивает Клодия, показывая на руки Люси.

В центре зала чирлидеры Ист Рокпорт Хай занимаются своим обычным делом под предводительством Эммы Джонсон. Танцевальная музыка звучит из динамиков, пока Эмма и другие девочки танцуют и ритмично двигаются. Их движения такие точные, такие идеальные. У чирлидеров легендарные трехчасовые ежедневные тренировки все лето, и это заметно.

– Ты имеешь в виду «Мокси»? – спрашивает Люси, поднимая руки. – Да, я подумала, это круто. Напомнило мне клуб, в котором я участвовала в старой школе в Хьюстоне.

– Ты оттуда переехала? – спрашиваю я.

Люси кивает и поясняет, что ее отец потерял работу, и они с родителями и маленьким братом переехали к бабушке в Ист Рокпорт. Ее папа недавно нашел работу начальника технического обслуживания дома престарелых «Осенние листья», поэтому теперь они будут жить здесь.

– В моей старой школе я была вице-президентом клуба «ДУВС», – рассказывает нам Люси. – «Девушки уважают и вдохновляют себя». Вроде феминистского клуба.

– И люди действительно приходили на собрания? – спрашиваю я. Пытаюсь представить такой клуб в Ист Рокпорте, и мой мозг затуманивается в растерянности.

– Да, конечно, – говорит Люси. – У нас даже были парни. Мы собирали деньги на местные убежища для женщин и говорили о том, что нас беспокоило. Я надеялась, что подобный клуб будет и здесь. Чтобы я могла общаться с другими феминистками. – То, как она легко произносит слово «феминистка», взрывает мой мозг. Клодия кивает и вежливо улыбается, но видно, что и она удивлена.

Я слышала слово «феминистка» от мамы, когда она говорила со старыми друзьями по телефону. «Честно, Джейн, как феминистку меня этот фильм взбесил». Очевидно, что «Бунтарррки» связаны с феминизмом, но до этого момента я думала о них как о крутых девушках, которые не терпели всякие мерзости.

– Не думаю, что у нас когда-либо был такой клуб, – говорит Клодия. – Ой, ошибочка. Я точно знаю, что у нас никогда не было такого клуба.

Люси кивает с тоской. Потом поворачивается ко мне и спрашивает:

– Ты видела парня на уроке английского, у которого руки были разрисованы? – Я чувствую, как мои щеки слегка вспыхивают, но Клодия держит рот на замке. Я знаю, она не скажет ни слова о моей влюбленности перед Люси.

– Да, – говорю я. – Думаю, он тоже новенький. Как ты. Мне показалось, это круто.

– Так и было, – говорит Люси, – но я удивлена, что его не побили.

– Может, никто из парней не заметил, – отвечаю я. – Они слишком заняты мыслями об этом. – Я киваю на директора Уилсона, который произносит очередную проповедь о том, как надо поддерживать наших мальчиков и бла-бла-бла.

Футболисты расхаживают в своих командных футболках, а ученики в первых рядах орут так громко, что у меня болят уши. Я оглядываюсь на задние ряды. Какая-то девушка, которую я не знаю, сидит в одиночестве и спит. Несколько тощих прыщавых мальчиков собрались группкой и тупо смотрят на центр зала.

– А вы вообще ходите на эти матчи? – спрашивает Люси.

– Обычно да. – Клодия пожимает плечами. – Хотя в прошлый раз Вив меня бросила.