поцеловал меня, – выдохнула я, впиваясь пальцами в мягкую ткань его пуловера. – Это не поцелуй. – Его губы щекотали мои, когда он говорил. Волна мурашек пробежала по моей спине. – Помнишь наш уговор? Если бы мы целовались, тогда твоя поездка ко мне домой могла бы означать что-то более серьезное.– О-о. Конечно. – И это тоже не поцелуй.
Выскочил Олли, с мобильником в одной руке и извивающимся Рафаэлем в другой. – Улыбочку! – крикнул он и щелкнул камерой. – Мои малыши идут на школьный бал. Мы с Кэмом опешили
Сомневаюсь, что настанет этот день, – ответил он, а потом кончиком авторучки прочертил линию по моей правой руке, прямо до рукава свитера. – Разве это отвлекает? Томное урчание вырвалось из его груди.
Боже правый, – проговорил он, запутываясь пальцами в моих волосах. – Почему ты не брала свою чертову трубку? – Кажется, я оставила телефон в машине. – Мой голос звучал приглушенно, потому что рот был прижат к тому месту, где билось его сердце
проснулся часа в четыре утра и подумал, что не прочь поесть яиц. Но есть яйца с тобой гораздо вкуснее, чем с сестрой или отцом. К тому же моя мама испекла тыквенный хлеб. Я знаю, ты любишь. Он еле устоял на ногах, но успел подхватить меня, крепко удерживая за талию. Я уткнулась ему в грудь, закрыла глаза, и мое сердце забилось еще сильнее.
– Я замечательно провела этот вечер. Кэм задержал на мне взгляд, а потом улыбнулся. Ямочка появилась на его левой щеке, и мои губы тоже растянулись в улыбке. – Я знаю.