Цитаты из книги «Самая темная звезда»

Большинство людей на пути к великой цели не замечают ни собственных, ни чужих преступлений. Люди не одномерны

Ну да, – засмеялась я. – От скромности ты не умрешь. На его губах появилась легкая усмешка. – Однажды мне кое-кто сказал, что скромность – удел святых и неудачников. Я приподняла брови. – Похоже, этот «кое-кто» был циником. Но все равно мило. Люк хихикнул. – Если бы ты только знала…

Но ты, наверное, хочешь узнать, почему я твержу, что я не лаксен? Наклонив голову набок, я сложила руки. – И почему ты все время об этом твердишь? – Потому что это правда. – Люк так пристально посмотрел на меня, что мне тут же захотелось провалиться сквозь землю. – Я источник.

Имеешь в виду: все это принадлежало твоим родителям? Он тихо засмеялся. – У меня нет родителей.

Разве так бывает? Откуда у тебя все это… целый клуб? Тебе всего восемнадцать, а лаксенам вроде бы запрещено иметь недвижимость. – Запрещено, но это не значит, что в законах нельзя найти лазейку. В документах нет моего

Его апартаменты. Правильно. Не какая-нибудь там спальня в родительском доме. Может, он вылупился из яйца или его нашли в капусте? Кто знает

Эви, давай начнем сначала, с чистого листа. Ты притворишься, что не бесишься из-за того, что я тебе нравлюсь, а я сделаю вид, что не замечаю, как ты мечтаешь меня пощупать. Как тебе план?

А почему ты без футболки? Одеваться разучился? – Это же так тру-у-удно. – Как и штаны застегивать, – покраснев, пробормотала я. Он засмеялся и открыл вторую дверь. – А ты почему в футболке? Я проскользнула мимо Люка, мельком взглянув на него, и мы вошли в тускло освещенный зал. – Ты что, серьезно? Он пожал плечами: – Мне кажется, этот вопрос такой же дурацкий, как и твой, – и потом добавил: – Впрочем, все твои вопросы дурацкие. Мой взгляд сосредото

Это шикарное тело ненастоящее. И сколько бы я ни повторяла эту мантру, толку от нее не было никакого. Ведь Люк стоял прямо передо мной – только руку протянуть. – Давай я тебе пришлю непристойное селфи, и любуйся сколько влезет, даже когда меня нет рядом. О боже!

Если уж он думал, что Грейсон страшный – и он страшный, никто не спорит, – что бы он сказал о Люке?