Он пропускал волосы сквозь пальцы, любуясь ими. Он смотрел как завороженный на русые волосы с золотым оттенком.

– Это просто бесподобно, я еще ни разу не видел такой дивной красоты, моя красивая девочка. Впервые вижу такой великолепный оттенок. Ты настоящее сокровище.

Акиндин осторожно привлек Марию к себе и нежно поцеловал в губы. Она была потрясена и испытывала неведомый страх. Ее еще никто не целовал, и она потеряла дар речи.

Еще никогда к ней так не обращались. Она даже никогда не представляла, что с ней так могут себя вести. Акиндин Званцов был очень красивым мужчиной, и он продолжал ласкать Марию. Он начал гладить ее вначале по спине, медленно проводя ладонью по позвоночнику, а затем прикоснулся к коленям. Девушка вся затрепетала и захотела убежать из дома. Она быстро встала и побежала к двери, но Акиндин вскочил со стола и поймал ее. Он схватил Марию на руки, перебросил через плечо и понес в свою комнату. Он нес ее как завоеванный трофей. Мария начала отбиваться что есть мочи.

Она стала кричать и сопротивляться, но Акиндин, опустив ее, закрыл ей рот рукой и прошептал:

– Тише, моя красавица, тише. Успокойся и послушай меня. Мой сын больной человек и он никогда не сделает тебя женщиной. Я помогу тебе, а ты только слушайся меня во всем. Этот брак был заключен только по одной причине. У Ваньки не может быть детей. Он в детстве переболел страшной болезнью, и с ним приключился ужасный случай в лесу. Я тебе потом все расскажу, Машенька. Поэтому род Званцовых не может прерваться. Покорись мне, девочка, и роди от меня нормального сына. Я тебя умоляю. Стань моей сейчас. Я тебя прошу, девочка. Очень прошу.

Он освободил ее рот, чтобы она могла говорить.

– А почему вы сами не женились? В деревне-то полно женщин. Почему именно я? – воскликнула в сердцах Мария, зажатая крепко руками Акиндина. Она с ужасом посмотрела на него.

– Потому что я обещал своей покойной жене, что больше не женюсь. Я сдержу слово, которое я дал моей Аннушке на ее смертном одре. Машенька, пожалуйте, пожалей нас. Ты такая молоденькая и еще сможешь родить. Роди мне ребеночка, девочка. Нельзя допустить, чтобы род Званцовых оборвался из-за Вани. Вот почему ты здесь, маленькая моя. Если бы ты знала, сколько поставлено на карту… Помоги мне деточка, спаси меня, – начал уговаривать Марию Акиндин, ласково гладя ее по голове.

– Это просто невозможно, я вас боюсь, – выдохнула она, трясясь от страха.

Боже, ну почему она должна отдаться этому страшному человеку, от которого постоянно бежала, и вот попала в капкан.

– Я прошу тебя не бояться меня. Успокойся, моя хорошая, и подари мне счастье.

– Это невозможно, как вы можете предлагать мне такое? – повторила Мария, надеясь, что ее отпустят.

– Я могу все, и ты это знаешь. Все возможно, моя красивая девочка, ты просто уступи мне, и давай мы это сделаем прямо сейчас.

Мария, услышав такое признание, была потрясена. Теперь Мария поняла, почему она здесь. Ее заманил сюда сам Акиндин, расставив хитрую ловушку. Акиндин начал осторожно раздевать Марию, которая плакала от ужаса, что ей предстоит пережить. Он снял с нее платок, который был накинут на ситцевое платьице. Затем остановился. Акиндин не хотел спешить, а все делал медленно и методично. Она не хотела стать любовницей Акиндина. Сопротивляться такому сильному мужчине было бы ошибкой. За что ей такое? То, что сейчас творилось в комнате, было настоящим кошмаром для Марии.

Почему она была лишена возможности нормальной жизни и сейчас должна была отдаться этому мужчине, которого не любила и который ей в отцы годился? Мария всегда бегала от него, а он все-таки поймал ее.

Она всю жизнь убегала от него и вот попалась в его сети. Эта была катастрофа. Она знала, что теперь ей не выпутаться их этих сетей, которые мастерски расставил Акиндин.

«Что же делать?» – спрашивала себя Мария, когда Акиндин пошел и запер дверь в комнате. Он незаметно спрятал ключ от комнаты, и теперь Мария не могла убежать. Все пути для отступления были закрыты. Он снова подошел к ней и, взяв за подбородок, снова нежно поцеловал ее в губы.

– Давай просто поговорим, моя красавица, – нежно обратился он к Марии, которая дрожала как осиновый лист.

– Это ужасно, что вы мне предлагаете, это так мерзко и непристойно. Вы страшный человек, Акиндин Назарович, – тихо повторила Мария, которая стояла и вся тряслась от страха.

– Согласен, но выбора у меня нет.

Акиндин подошел к ней и снова взял ее на руки и, сев на кровать, посадил ее к себе на колени. Она была ужасе от происходящего вокруг.

– Я хочу знать правду, Машенька.

– Какую правду? – спросила она, испытывая нечеловеческие мучения.

– Почему ты меня так боишься? Что я такое сделал тебе, что ты избегаешь меня? Я все время видел, как ты еще маленькой девочкой постоянно скрывалась от меня. Машенька, я жду объяснений. Немедленно.

– Я не знаю, пожалуйста, отпустите меня, пожалуйста! – Ее сковал животный страх.

– Нет, я тебя не отпущу, пока мы не договоримся.

– О чем? – спросила Мария, и на глазах стали наворачиваться слезы.

– Я всегда задумывался, почему такая добрая и отзывчивая девочка, как ты, сторонится меня. Я намерен все-таки выяснить причину твоего страха ко мне.

– Вы такой… – и она осеклась.

– Какой, Машенька? Открой мне свое сердечко, моя радость.

– Очень большой и…

– И что? – спросил он ее с улыбкой, нежно вытирая слезы с ее лица.

– Я боюсь, что вы, что-то сделаете страшное со мной…

– И что же я сделаю с тобой, мое солнышко? – он посмотрел на нее с улыбкой, продолжая ласкать ее по лицу.

– Вы всегда на меня смотрели как-то странно, и это пугало меня. Про вас в деревне говорят, что вы колдун, и вы намного старше меня.

– А ты не задавала себе вопрос, что я по уши влюбился в тебя и ты для меня – все. Да, у нас большая разница в годах, ну и что?

– Вы мне предложили стать вашей любовницей. Это так ужасно.

– Машенька, моя Машенька, – вздохнул Акиндин и покачал головой, продолжая нежно прикасаться к ней.

– Я боюсь вас, – сказала Мария.

– Почему, моя красавица?

– Вы такой большой, а я еще маленькая, и я боюсь, что вы меня убьете. Вы владеете магией и колдовством.

– Боже, какая глупость, девочка, кто внушил тебе такие чудовищные мысли? – снова покачал головой Акиндин, который начал осторожно гладить ее по спине. Он смотрел на нее с обожанием.

– Может быть, и глупость, но то, что вы предлагаете мне, очень скверно. Я много слышала о вас и поэтому сторонилась вас, как могла. Я теперь вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей.

– Да, я согласен с тобой. Ты права. А что мне остается? Смотреть, как гибнет мой род? Ты себе не можешь представить, что я испытываю. Да, я хочу, чтобы ты мне родила здорового ребенка, и что тут такого?

– Но я не могу!

– Почему, лапушка? – ласково спросил он ее.

– Я замужем за Ваней, и что люди подумают? Это будет скандал на всю деревню, вы опозорите меня, – возмутилась Мария.

– А мне плевать на людское мнение. Если бы Иван не женился, то его бы считали неполноценным человеком и просто затравили все в округе. Он и так больной с детства, а он у меня единственный сын, у которого не может быть детей. У меня никогда не будет внуков. Мы скрывали его болезнь от всех. Только от тебя теперь зависит наша судьба. Судьба семьи Званцовых. Никто не узнает, что ты моя любимая женщина.

– Вы бы могли найти какую-нибудь женщину, и она бы родила бы вам ребенка. Почему именно я?

– Гулящую и пьющую, или женщину, у которой нет мозгов? Нет, спасибо, я навидался их вдоволь. Когда я увидел, как ты расцвела, то подумал, какие бы у нас были бы красивые и здоровые дети. Я еще был женат, когда замечал, как ты сидишь с книгой на подоконнике дома. Это так обрадовало меня. Вот девочка, которая занимается самообразованием. Умная вырастет женщина. С ней можно обо всем поговорить. Ты, увидев меня, уходила обратно. Я стал задавать себе вопросы, почему ты так себя ведешь по отношению ко мне? Может, все-таки объяснишь мне?

– Может быть…

– Скажи мне, я хоть немножечко тебе нравлюсь? Я что, такое чудовище, что меня нельзя даже полюбить?

– Нет, просто…

– Просто что?

– Я уже не знаю, но я думала, что вы можете меня убить и сделать несчастной.

– Это черт знает что, Машенька! – воскликнул Акиндин в ярости.

– Нельзя так поступать со мной. Вы такой сильный и…

– И что в этом плохого? Да, я сильный и здоровый мужчина, у которого больной сын. Жена умерла, а я остался один с ним. Я живу как в аду. Ты знаешь, на что ты меня толкаешь?

– Нет, не знаю, – ответила Мария, которая стала привыкать к нему. Он обращался с ней так нежно и трепетно, что в ее душе стало что-то перестраиваться.

– На самоубийство, девочка. Что мне делать – отравиться, повеситься, как моя мать, или застрелиться, чтобы покончить с этими мучениями? Мне остается только покончить с собой, зная, что род Званцовых закончится на Ваньке, а ты меня ненавидишь и так презираешь.

Акиндин решил применить одно средство, которое может подействовать на Марию. Это страхом уничтожить страх, как говорится, «клин клином вышибить». Он посадил ее на кровать, пошел и открыл дверь. Мария открыла рот от удивления. Она была потрясена.

– Можешь идти, я отпускаю тебя. Живи с Ванькой, а я больше не могу так мучиться. Иди, ты свободна от моего присутствия.

С этим словами он открыл большой дубовый шкаф в комнате и вытащил ружье. Мария была в ужасе от того, что Акиндин собирался сделать.

– Что вы собираетесь сделать? – спросила с ужасом Мария, широко открыв свои потрясенные голубые глаза.

– Уйду с лес и застрелюсь, к чертовой матери. Можешь спокойно ходить по деревне, ты меня больше не увидишь. Можешь меня не бояться. Ты добилась, чего хотела. Иди и радуйся, что я больше не стану маячить у тебя перед глазами. Тебе больше некого бояться в этом доме и в деревне. Ты абсолютно свободна. Можешь радоваться, что с мой смертью род Званцовых погибнет навсегда. Я ухожу из твоей жизни.

– Нет, не надо, пожалуйста, – проговорила Мария и внезапно бросилась сама к нему. Она стала вырывать у него ружье, которое, к счастью, было не заряжено. Акиндин все предусмотрел.

– Отпусти меня, Мария. Пожалуйста, отпусти. Я больше не хочу так жить. Скоро мои мучения закончатся. Ты меня больше никогда не увидишь. Тебе больше некого бояться.

– Я не хочу, чтобы так кончилось.

– А как ты хочешь? Ты замучила меня своим презрением. Ты постоянно убегаешь от меня. Я устал терпеть это все долгие годы. Ты же сама не хочешь меня видеть. Это страшное наказание для меня. Ты разрываешь мне сердце, когда вечно прячешься от меня. Со мной можно так поступать? Можно постоянно убегать от меня, показывая таким образом ненависть, презрение и страх ко мне? Я так жить не хочу и ухожу от тебя навсегда, только прошу тебя, позаботься о Ваньке. То, что говорят обо мне в деревне – клевета.

– Я не могу отпустить вас, пожалуйста, не надо, – начала плакать Мария и впервые в жизни сама обняла его за мощный торс. Она вся прижалась к нему. Ее всю трясло от возбуждения. Акиндин внезапно выронил ружье и остолбенел. Ружье упало со стуком на пол. Она обняла его еще крепче и поняла, что не может быть причиной его гибели. Мария вся дрожала от страха смерти Акиндина. Она не могла этого допустить. Это была настоящая битва чувств. Акиндин видел, какая мука была отражена на ее лице и какое отчаянье поселилось у нее в душе. Он видел настоящую борьбу этих чувств в ее глазах. Она начала бороться сама с собой и своими страхами. В ней, что-то щелкнуло, сознание очистилось, и она сама взяла его за руку и посадила на кровать. Мария посмотрела на него, а он ответил ей страдальческим взглядом.

– Делайте со мной что хотите, Акиндин Назарович, только не уходите в лес.

Она впервые в жизни назвала его по имени.

– Не понял? – спросил потрясенно Акиндин, у которого уже кружилась голова. Он уничтожил ее страх к себе.

– Я согласна на все, чтобы вы жили, пожалуйста, не убивайте себя, я вас умоляю.

Мария стала сама гладить его по голове. Это была победа. Он уничтожил ее страх к себе. Он был счастлив. Он сидел, наклонив голову.

– Я не насильник и не убийца, Машенька, каким ты меня себе представила. Я не страшный колдун, как обо мне говорят, я просто мужчина со своими слабостями и человеческими желаниями.

– Да, я теперь знаю и согласна родить вам ребенка, – просто сказала она, испытывая новые чувства к нему. Она сама не понимала, что с ней происходит. Это ее удивило.

– Я не ослышался? – спросил Акиндин, чувствуя накатившее на него счастье. Он добился, наконец, что Мария перестала его бояться. В душе он благодарил отца Назара за то, что он научил его манипулировать сознанием людей и подчинять их своей воле. Он нежно обхватил ее за талию и прижался к ней.

В этом Назар Олегович был непревзойденным мастером и блестящим психологом. Он даже написал несколько работ на эту тему. Назар Олегович Званцов вообще был легендой, и все трепетали перед ним.

– Машенька, я сам боюсь тебя и не знаю, как начать, – ласково признался Акиндин, и это была истинная правда. Он хотел, чтобы она сама проявила инициативу. Она подняла его за руки и, когда он встал, начала его сама ласкать. Он стоял, не дыша, позволяя ей делать с собой все что угодно. Акиндин нежно поднял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.

– Ты такая красивая девочка, что я даже не могу дышать.

Акиндин взял и нежно поцеловал. Он провел по ее губам пальцем.

– Машенька, как же я тебя люблю, моя девочка. Я боюсь к тебе даже прикоснуться. Ты понимаешь это?

Она подвела его кровати и сказала:

– Я готова для вас. Просто не знаю, как себя вести.

– Успокойся, солнышко, – сказал Акиндин. Он ласково провел по ее волосам.

Он начал осторожно ее раздевать, и она не противилась. Ей понравилось, что он такой нежный и ласковый мужчина. Он начал медленно расстегивать пуговицы на платьице своими шершавыми руками. Мария гладила его по голове, и в душе у нее прокралась мысль, что Акиндин в действительности был не такой, каким она его представляла. Он был ручной, совсем беззащитный, такой домашний, который вот так стоит перед ней и нежно прикасается к ее телу. Платье сползло на пол, Акиндин остановился. Он знал, что она еще девочка и это ее первый раз, и он должен был сделать так, чтобы этот первый раз был потрясающим. Он попросил Марию повернуться, чтобы расстегнуть лифчик. Она сделала так, как он просил. Затем он бережно перевернул ее к себе лицом и поцеловал ее, а она обняла его за голову и вдруг прижала ее к своей груди. Он тяжело вздохнул.

– Машенька, у тебя роскошное тело, – вдруг тихо сказал он. Акиндин начал целовать ее шею, а затем осторожно прикоснулся губами к плечу.

– А я считала себя толстушкой, поэтому, может быть, пряталась от всех, – призналась она ему. Она тяжело вздохнула.

– Ах, вот в чем дело? Запомни только одно, что ты самая красивая девочка, которую я видел. Да, самая красивая, самая желанная и самая любимая. Акиндин ласково поцеловал ее щеку, а затем прошептал:

– Милая моя, ты самая прекрасная.

– Я не знала, – покачала головой Мария, которая стояла почти обнаженная перед этим сильным мужчиной, который сам был сражен этой доброй девочкой.

– Что ты не знала, что у тебя великолепное тело, которое хочется постоянно ласкать?

Акиндин осторожно положил ее на кровать и стал любоваться этим дивным телом.

– Я всегда считала себя некрасивой, и у меня появились страхи, что я такая и останусь. А вы такой красивый, что я боялась на вас посмотреть. Я думала, что умру, когда видела вас. Вы самый красивый мужчина в деревне.

– Да неужели? – усмехнулся он и покачал головой.

– Да, а я такая некрасивая, и поэтому знала, что вы смотрите на меня из жалости.

– Какая ложь! Я видел и знал много женщин. Да, я не святой, но посмотри на себя. Ты прекрасна, и я еще такой красивой девочки никогда не видел. Вот почему я тебя заметил еще с раннего детства. Я ждал только тебя.

Он начал снимать свою одежду, и Мария увидела его всей его красе. Он был бесподобен. Мария чуть в обморок не упала от вида такого красавца.

Акиндин Назарович был настолько великолепен, что Мария потеряла дар речи. Он выглядел потрясающе. Высокий, сильный с накачанными мускулами и мощным торсом. Он был настоящим богатырем из русских былин.

Мария широко открыла глаза. Она ни разу не видела голого мужчину, и это ее потрясло. Она покрылась краской. Акиндин осторожно поднял ее и положил на кровать.

Он лег рядом с ней и повернулся набок, нежно лаская ее тело. Он медленно провел по ее телу, любуясь ее наготой.

– Ты прекрасна, мое солнышко, – сказал он, чуть прикасаясь к груди этой девочки.

Он хотел продлить это волнующее знакомство с ней. Мария была парализована этим взглядом и, наконец, поняла, почему она избегала его.

Она любила его, конечно, не так, как Сашку Черникова, который погиб, так и не узнав ее чувства к нему. Акиндин начал стягивать с нее трусики. Акиндин не спешил, хотя вся его душа рвалась к ней.

– Просто хочу видеть тебя всю, – спокойно сказал он, бросая ее предмет одежды на платье, которое лежало на полу.

– Боже, как ты прекрасна! Машенька, доверься мне. Я знаю, что в первый раз будет очень больно.

– Я потерплю.