Цитаты из книг автора «Джеймс Гулд-Борн»

Я знаю, ты злишься, — добавил Уилл; теперь его голос задрожал. — Твоя жизнь рухнула, а планета почему-то не остановилась, и это так несправедливо, что хочется рушить и чужие жизни тоже: почему другие заслужили быть счастливыми, а ты нет? Тебе кажется, никто не понимает твои чувства. Большинство и не понимает, но я — понимаю. — Уилл ткнул себя в грудь. — Я знаю, что ты чувствуешь. Знаю, как это больно. Но если делать больно другим, это не поможет. Боль не отступит. Продолжай меня бить. Продолжай издеваться. Продолжай доставать. Это ничего не изменит: твоего отца больше нет, как и моей мамы, и ничто на свете их не вернет.

Хочу стать твоим папой, когда вырасту.

Его научила стриптизерша, после того как он отвоевал ее халат, который украл фокусник, поджигающий предметы силой мысли, — ответил Уилл как ни в чем не бывало. Мо ждал окончания шутки. Но его не последовало.— Да ты выдумываешь, — бросил он.— Я бы не смог такое выдумать.— Правда?— Правда. — Тогда это однозначно самое клевое,

. В общем, я пытался выговорить «деньги», но получалось похоже на «Дэнни», и я так его и называл.

Смотри. — Иван закатал рукава и положил покрытые рисунками руки на стол. — Как-то раз после работы я очень устать. Заснул прямо в кресле. Проснулся — смотрю, Юрий ручкой рисовать на мне. На руках и даже лице. Он был очень маленький, пять или шесть лет, и так ему было весело, что я его не остановить и притвориться спать, пока он не закончил. Когда я открыл глаза, то понял: это самое красивое, что я видел. Мне так понравилось! Я в тот же день пойти к тату-мастер и оставить это навсегда.

когда разум превращался из верного друга в злейшего врага

Ее с ранних лет отдали в балетную школу, но четкие границы пришлись Лиз не по нраву. Ей не хватало терпения и дисциплинированности, чтобы танцевать по чужим правилам. Чем больше правил, тем меньше веселья, а если нет веселья — это уже не танцы, а выступление.

В глубине души он всегда знал: этот день наступит — просто не рассчитывал, что так скоро. И вот Дэнни оказался весь в долгах и без источника дохода

людей. В том-то и загвоздка: ничто не выделяло его из массы разнорабочих, тоже искавших места; ему нечем было похвастаться на рынке труда. Он не получил образования, не считая однодневного курса по оказанию первой помощи, который прошел сто лет назад и начисто забыл, и никаких дипломов, кроме сертификата о сданных школьных экзаменах по рисованию (тройка с минусом) и географии (двойка). За последние годы он видел немало объявлений о курсах и мастер-классах — от столярных работ и установки окон до составления ведомостей. Все они дали бы полезные для его карьеры навыки и помогли бы нанимателям разглядеть в Дэнни другие способности, помимо умения месить цемент. Но каждый раз он находил причину не записываться: то был слишком занят (даже если не был), то не хватало денег (даже когда хватало

Никто не нуждался в его услугах, потому что на деле ему нечего было предложить. Он не был ни штукатуром, ни плотником, ни сварщиком. Не чинил крыши, не укладывал плитку или кирпич и, хотя кое-что смыслил в проводке и трубах, не мог считаться квалифицированным электриком или сантехником. Дэнни копал ямы. Таскал материал. Замешивал цемент. Забивал гвозди. И делал все это хорошо — как и целые толпы других