Интересная, конечно, работенка. Сами толкователи считали ее областью психологии. Ведь показателей в профиле так много, что, как ни парадоксально, бывает нелегко составить общее впечатление о человеке. Приличный список сухих данных о способностях, здоровье и чертах характера, которые порой противоречат друг другу… как, к примеру, преданность близким может противоречить честности, если так сложились обстоятельства, и ложь необходима для защиты дорогого человека. И где взять ответ, какое качество здесь победит?

Не все хотели просто пару с сочетающимися параметрами, некоторые думали на много шагов вперед и искали большей ясности, кто-то все еще верил в одну-единственную предназначенную ему любовь, или не мог определиться с выбором из нескольких подходящих сфер деятельности. Так появился спрос на толкователей, которые анализировали совокупность и влияние друг на друга ведущих показателей, делали глубокомысленные выводы о поведении человека в интересующей ситуации и даже пытались предсказать будущее, из-за чего официальное научное сообщество их отвергало. Но сфера развлечений тут же с радостью раскрыла свои объятия…

Тогда мужчина в атмосферно обставленном шатре с замысловатыми маятниками и абстрактными картинами приглушенным голосом под фоновую музыку поведал Альмонди и Трою о том, что они, безусловно, прекрасная пара с идеально совместимыми параметрами, и они обязательно будут счастливы вместе, если примут такое решение, но при этом оба люди такого склада, что их самая важная и сильнейшая сторона – преданность жизненному призванию. О таких говорят «женат на своей работе». Эти люди способны изменить мир, утешить страждущих, а если они заняты чем-то менее грандиозным, стремятся стать лучшими в своем деле и не терпят полумер. Нужно только раскрыть потенциал. А вот уровень любовной привязанности к партнеру, напротив, у обоих довольно посредственный, поэтому ни один из них не будет слишком страдать, доведись им расстаться по той или иной причине.

Альмонди, даже не будучи склонной верить в подобные штуки, нашла толкование вполне соответствующим реальности. Именно так она и чувствовала. Она с удовольствием свяжет жизнь с Троем. Да. Он ей нравится и подходит. Зачем искать кого-то еще? Но и не будет сильно печалиться, если придется расстаться ради чего-то большего, важного для человечества. Трой с ней согласился. Будет, и правда, здорово стать парой в будущем, если с профессиями и местом жительства все сложится так же гармонично. А если нет, то они могут остаться хорошими друзьями и найти кого-то еще.

– Не говори ерунды. Ты моментально меня забудешь. Конечно, ты должна принять приглашение. Нельзя упускать такой шанс.

– Знаешь, я недавно подслушала разговор туалетных девочек…

– Туалетных девочек? – перебил дядюшка Шеф, который как раз принес десерт, поставил на столик и вопросительно уставился на нее.

– Ну да, девчонки, которые на всех перерывах зависают в туалете, чтобы посплетничать. В каждой академии такие есть… Не знали? Мы их называем туалетными девочками.

Дядюшка Шеф усмехнулся в ответ.

– И кстати, подслушивать чужие разговоры нехорошо!

– Но ты ведь подслушала? – он подмигнул и удалился; Альмонди покраснела и смущенно отпила кофе.

– Продолжай, – нетерпеливо настоял Трой.

– Да… Так вот, они обсуждали, как одна из прошлогодних выпускниц, которую вот так же пригласили в «Процветание», быстро оформила брак со своим женихом, подала заявку и забрала его с собой. Говорят, там заинтересованы в том, чтобы принимать семейных сотрудников, и даже подбирают супругам подходящие профессии в городе. – Она опустила глаза и, зачерпнув чайную ложечку взбитых сливок, принялась гонять лакомство во рту. Левая рука мучила салфетку на столе, превращая в смятый комок из бумажных ошметков.

– И? Что ты предлагаешь?

– Я не знаю, может быть, ты уже передумал, тогда на ярмарке… это были просто шуточные разговоры… Хотя родители давно нас называют парочкой. Вот я и подумала, может, и нам попробовать подать такое заявление…

Трой молчал.

– Нет, прости, наверное, это неудобно. Не надо было предлагать. Ведь для этого надо быть… эм… официально оформить отношения, а мы не собирались…

Снова молчание.

– Я тебя смущаю?

– Давай.

– Что? – Альмонди удивленно подняла глаза, ее брови подпрыгнули.

– Сколько у нас времени?

– Четыре дня до вылета. И ты даже не будешь знать заранее, какую работу тебе подберут, в закрытом городе выбор не такой большой. Но, говорят, что они обязательно учитывают профессиональные направления из табеля.

– Давай. Я хочу.

– Ты уверен?

– Конечно. Просто не ожидал, что это выйдет вот так. Может быть, ты и не собиралась… но, честно говоря, я думал… планировал сделать тебе предложение. Только надеялся, что у меня еще есть время, и представлял себе все иначе. И все же давай попробуем…

После неловкой паузы он спросил:

– Что насчет фамилии?

– Хочешь, чтобы я взяла твою? Хм…

– Альмонди Шторм. Как звучит!

– Попрошу вас, кхимэ Альмонди Шторм, – произнесла она капризно, сделав ударение на подчеркнуто уважительном обращении к женщине, принятом в международном языке Арены.

– Как только ты получишь эту фамилию, вэкхи Трой Шторм будет называть тебя по-всякому, детка, – прохрипел он интригующе, изображая интонацию сверхчеловека из популярного одноименного фильма, который пришелся ей так по душе на прошлой неделе, и попытался выдержать ответный испытующий взгляд, но сдался, отвел глаза и залился краской.

– Надеюсь, к этому времени ты научишься держать покерфейс…

Он смущенно закашлялся.

– Ну… Так и быть. Раз уж я претендую на твою нормальную жизнь, думаю, это справедливый обмен, – заключила она.

***

На следующий день, только получив ответ от «Процветания», она позвонила Трою.

– Эй, Эль! – поприветствовал ее неизменно бодрый голос, а на зрачковом экране предстало изображение ее всклокоченной пары выбора, теребившей пуговицу рубашки, что снова выдавало серьезное волнение.

Альмонди, не желая больше трепать ему нервы, немедленно сообщила, что «Процветание» с готовностью примет и его в ряды своих почетных граждан. Они едут вместе.

Но ее энтузиазм разбился о каменное лицо Троя.

– Что-то не так? – поспешила осведомиться она.

– Понимаешь, Эль… Тут такое дело. Помнишь ведь хороших друзей моих родителей… Там еще глава семьи – хозяин сети ресторанов «Пир».

– Допустим… и?

– Ну… Я, наверное, не говорил, что мы с их дочерью, Ноной, как оказалось, тоже хорошо совпадаем по биопрофилям, родители проверили. Да и сама она от меня без ума. Так вот… ее отец сказал, если мы поженимся, я смогу стать шеф поваром в одном из его заведений, в самом центре города. Ты же знаешь, это моя мечта – добиться успеха в мире высокой кулинарии.

– И что? Ты хочешь жениться на ней? – уточнила Альмонди, не в силах скрыть разочарования.

Трой кивнул.

– Серьезно? На «занудной рыбе, которая только и умеет перетирать желтые новостишки»?

Он виновато опустил глаза.

– Ради чего? Ради должности шеф-повара, ее богатенького старика и возможности похвастаться родителям, что женишься на особе из вашего круга? Не думала, что ты так зависим от денег, не думала, что тебя можно переманить, просто потешив тщеславие. Я, наверное, тебя плохо знала… – она краснела и закипала на глазах, а голос становился все напряженнее, готовясь перейти на крик.

– Поверила, Эль? – лицо Троя моментально оттаяло, стало мягким, как вчерашний десерт, и довольная улыбка плюхнулась поверх сливочной физиономии дольками консервированного персика. Альмонди недоуменно уставилась на него.

– Бегу собирать чемоданы и готовить документы. Конечно, я еду с тобой! – радостно выкрикнул он.

– Ах ты засранец! Как ты мог? Вот этого я от тебя точно не ожидала.

– Ну, значит, я совсем не изменился… Прости, хотел увидеть твои настоящие чувства, – процедил он и пожал плечами.

– Готовься, прибью тебя при встрече.

– Люблю тебя, – сказал он впервые, а Альмонди с перепугу погасила экран.

***

Еще три дня спустя, посреди ночи родители помогли Альмонди погрузить вещи в мобирайд, и отец отвез их с мамой на окраину города, где находился аэропорт «Формост Эйр», объявленный местом сбора.

Всю дорогу отец давал советы, как стоит беречь себя, регулярно питаться и не пренебрегать сном, еле сдерживая слезы, и просил обязательно почаще писать и звонить. Мама же держалась стойко и просто смотрела в окно на огни ночной автострады; лишь время от времени, будто очнувшись, с улыбкой переспрашивала, не забыла ли «Альмонди, дорогая» маникюрный набор, зубную щетку, свои любимые тапочки и прочую ерунду…

На небольшой площади у входа в терминал Ю в полумраке тут и там стояли зевающие и одновременно взволнованные новобранцы со своими родственниками и друзьями, небольшими группами и по одиночке. Постепенно подтягивались мобирайды и ультралеты со всеми принятыми на работу в «Процветании», записанными на этот рейс. Количество прибывших вместе с провожающими близилось к семиста.

Трой, сразу заприметив мобирайд Альмонди, радостно стал махать рукой им с родителями, и она тут же отправилась к нему навстречу. За ней тянулся зеленый чемодан среднего размера, а следом шел отец с двумя коричневыми гигантами и мама с небольшой спортивной сумкой через плечо.

– В таких случаях я обычно говорю: ты что, на год туда собралась? Но, кажется, в этот раз твоя очередь шутить, – растерянно сказал Трой, указав взглядом на свой небольшой синий чемоданчик; еще Альмонди заметила, что из-за плечей у него выглядывал рюкзак… и больше с собой не было ничего.

– Не страшно! Если тебе будет нечего надеть, поносишь мое. Кажется, я взяла слишком много юбок, – не растерялась Альмонди.

– Ну-ну. Успеете еще наговориться. Уделите время старикам. – Отец пожал Трою руку и похлопал по плечу, тихо попросив: – Позаботься о моей малышке.

Мама молча обняла и сунула ему в руку пакетик домашнего шоколадного печенья, которое он всегда очень хвалил.

Альмонди недоуменно огляделась по сторонам.

– А где твои мама и папа?

– Мама плохо себя почувствовала, видимо, переволновалась. Папа остался с ней, чтобы в крайнем случае вызвать врача. Но они только что звонили. Ничего серьезного, она уже в порядке.

– Как жаль… Регистрация брака была такой формальной, срочной и скомканной. Я надеялась, что хотя бы перед вылетом мы соберемся со всеми родителями, уже как одна семья… – она погрустнела и взяла его за руку, потерла предплечье.

Родители отвели глаза.

– Чек-ин на рейс 12208AR «Формост – Процветание» закончится через сорок минут, просим пассажиров поторопиться… – объявил по громкой связи мужской голос.

Они добежали до пункта регистрации, быстро поблагодарили за помощь и распрощались с родителями, прошли контроль, отправили вещи в багажный модуль и проследовали на посадочную площадку вместе с другими пассажирами.

И тут послышался тихий шум заходящего на посадку макролета. Восьмиугольная махина вытянутой формы, вместимостью четыреста человек опустила на землю свои длинные металлические ноги, и через некоторое время прозвучало приглашение на посадку.

Альмонди и Трой взялись за руки, переглянулись, вздохнули и, когда подошла их очередь, шагнули на огромную овальную платформу, которая вскоре подняла пассажиров в салон.

Улыбчивая бортпроводница считывала сканером информацию с линз пассажиров, в то время как щупленький мальчик-проводник показывал дорогу в банкетный отсек. Там их ждал небольшой фуршет с закусками и напитками, а также первый краткий инструктаж. Альмонди положила себе на тарелку несколько видов суши, а Трой решил отведать пирога по-воксовски (правда, после Слияния его не рекомендовалось так называть) со знаменитыми хрустящими закрученными краешками, положил себе большой кусок с мясной начинкой и еще один поменьше – с вегетарианской. Затем новобранцы выстроились полукругом, внимая объяснениям инструктора, и теперь Альмонди удалось получше их разглядеть. Среди них были не только юные, недавно окончившие академии выпускники, но и люди среднего возраста, даже семьи с детьми. Видимо, «Процветание» не ограничивало поиски блестящих умов самыми очевидными местами, а возможно и делало предложение не единожды людям, представляющим особую ценность, и, вопреки распространенному мнению, иногда готово было ждать положительного ответа дольше, чем четыря дня, намного дольше…

Громоздкое воздушное судно на удивление легко поплыло вверх.

Когда инструктаж был окончен и Альмонди с Троем оказались на своих местах, она вскоре уснула в мягком кресле, положив голову ему на плечо.

Трой, наблюдавший ее безмятежный сон, наконец, выдохнул.

Сборы, звонки, серьезные разговоры с родственниками, приглашения, заявления, ожидания, разрешения – все позади, все осталось там, внизу. Выбор сделан, все уже происходит, и они летят в новую жизнь, вдвоем. Он приложит все усилия, чтобы эта жизнь стала счастливой.

Кондиционер теребил тонкие прядки и отдельные короткие волоски, выбившиеся у лица и на макушке из общей массы волос, длиной ниже лопаток, очень мягких, цвета густой карамели, свободно перехваченных резинкой внизу; тонкие пальчики, сжимавшие край его рубашки, расслабились и плавно разомкнулись; красиво оформленные брови с трогательным изломом ближе к внешнему краю, аккуратный нос с чуть вздернутым кончиком, приоткрытый рот, округлые щечки, пара крохотных родинок над пухлой верхней губой и еще несколько на шее, тихо вздымающаяся грудь, не слишком большая, но достаточно, чтобы голубая блузка натянулась в области пуговиц, тонкий ремешок, подчеркивающий и без того выраженную талию, и графитовая ткань брюк, облегающая выпуклые бедра… Вдруг ее глаза раскрылись, и сдержанная зелень радужки расплескалась в них, тесня зрачки, быстро сузившиеся от яркого света. В салоне макролета, с противоположной стороны, раздался истошный вопль.