Цитаты из книги «Бывшие люди. Последние дни русской аристократии»

Были установлены количественные «лимиты» подлежавших аресту и расстрелу «шпионов», «изменников» и «контрреволюционеров». Местные власти нередко просили увеличения установленных лимитов, желая продемонстрировать свои усердие и эффективность. К концу ноября были арестованы около 766 тысяч человек, из них около 385 тысяч расстреляны.

Типичными жертвами репрессий были князь Б. Д. Волконский, работавший подсобным рабочим на Ленинградском молочном заводе; баронесса В. В. Кнорринг-Формен – уборщица в кафетерии № 89; князь Д. Б. Черкасский – заместитель главного бухгалтера на кондитерской фабрике «Аврора»; граф А. С. Ланской – рабочий на заводе «Электроаппарат».

Значительная часть мрамора, использованного для украшения первых станций московского метро в 1930-е, была получена из надгробий.

Владимир предвидел такую же страшную участь для себя. Он вспоминал слова одного «недорезанного», который сказал ему: «Я себя чувствую, как мышь в мышеловке, которую облили керосином и которая ждет, чтобы поднесли спичку». «Я вижу эту спичку все время», – писал Владимир.

Трое из четырех детей Голицына работали в кино. Дочь Наталья сделала короткую карьеру в немом кинематографе, общалась с Рудольфом Валентино и Чарли Чаплином, сын Георг работал продюсером на студиях «Юниверсал» и «Уолт Дисней», его «Фрейд» в 1960-м был номинирован на премию киноакадемии в качестве лучшего фильма года. Его брат Александр сделал успешную карьеру в Голливуде. За три десятка лет в качестве художника-постановщика студии «Юниверсал» он участвовал в создании шедевров «Техниколора» Дугласа Сирка, работал с такими мастерами, как Фриц Ланг, Грета Гарбо, Альфред Хичкок и Клинт Иствуд. Четырнадцать раз его номинировали на премию «Оскар», и он получил ее трижды: за фильмы «Призрак оперы» (1943), «Спартак» (1960) и «Убить пересмешника» (1962). Александр работал во всех жанрах, от черного вестерна до боевиков и фильмов ужасов; среди его достижений классический культовый фильм 1957 года «Невероятно худеющий человек».

«Сила, противопоставленная силе, никогда не производит ничего, кроме разрушения и варварства, – говорил он Василию. – Следует управлять страной единственно с помощью добрых дел

Возчики продолжали стоять несколько часов. И они, и Шереметевы – два полюса вырождения двух основных сословий: бывший граф и бывшие мужики, бывшие собственники, бывшие хозяева, бывшие люди, бывшая Россия.

Пытаясь выступать представителями всех антибольшевистских сил, Колчак и другие лидеры Белого движения в конечном счете не представляли ни одной, что и сыграло решающую роль.

Даже террор Французской революции, доказывал Ленин, недостаточно использовал насилие: «Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало». «Если мы виноваты в чем-либо, – писал он в январе 1918 года, – то это в том, что мы были слишком гуманны, слишком добросердечны по отношению к чудовищным, по своему предательству, представителям буржуазно-империалистического строя».

Николай знал, что в путинской России, что бы он ни построил и какой бы капитал ни сколотил, будь это бизнес, дома, машины или деньги, все могут отобрать, как только на них позарится кто-то, имеющий достаточно влияния и связей. И еще он знал, как всякий русский, что не сможет этому помешать.