ГЛАВА 2

17 августа 3126 года, Земля

Автоматические двери с легким шипением разъехались, и Гаспар вновь с головой окунулся в родной домашний уют. Сумка с продуктами оттягивала плечо, а в коридоре его уже встречали родители. Отец – слегка полноватый, лысеющий мужчина средних лет, явно испанской внешностью, Хосе Родриго Вертанте, на самом деле еще в юношеские годы приехал в Россию, да так там и остался жить, спустя время женившись на русской красавице – ныне Марии Вертанте, которая сейчас держала супруга под руку. Гаспар внешностью пошел в отца, поэтому и был назван испанским именем. В этой небольшой квартире в родном для Гаспара Петербурге он жил уже пару дней, когда вернулся после выпускного, и родители, соскучившиеся по сыну за долгие пять лет учебы, почти от него не отходили, все расспрашивая, как он провел эти годы один, и ничего ли с ним не случилось.

Отец принял у него сумку, а мать, крепко обняв, пригласила за стол через десять минут. Новоиспеченный старший лейтенант неторопливо прошел в свою комнату, в которой он провел все свое детство и часть юности. Аккуратно застеленная кровать, несколько шкафов, один взгляд на содержимое которых пробуждал сразу целую вереницу детских воспоминаний, письменный стол со встроенным компьютером, на котором до сих пор хранились его школьные конспекты и учебники, и удобное кресло – вот и вся обстановка.

Гаспар рассеяно провел рукой по идеально чистой поверхности стола, размышляя о том, что уже завтра ему вновь придется расстаться с родными, пусть и на меньший срок, но все же. Он тоже соскучился по ним, и с радостью бросился помогать везде, где мог, стоило ему приехать. Очень не хотелось уезжать, но ровно в десять ноль-ноль отходил шаттл на орбиту, где их уже ждал звездный крейсер, который должен был доставить офицеров на дальний край галактики, на орбитальную станцию дальнего обзора Клитемнестра-1, которая вращалась вокруг планеты с таким же названием.

Поморщившись неприятным мыслям, Гаспар отправился на кухню. Не навсегда же он с ними прощается, в самом деле, да и не на смерть уходит.

Кухня была обставлена так же просто и со вкусом, а небольшая семья уже собралась за столом. Мария, несмотря на тридцать второй век, предпочитала готовить вручную, как в старину, чем несказанно радовала мужа и сына, в один голос утверждавших, что так гораздо вкуснее, чем приготовленное кухонным роботом или заказанное с доставкой.

– Ох, сынок, это куда ж тебя отправляют-то? – Уже который раз беспокойно спросила Гаспара мать, когда они приступили к трапезе.

– В систему Афродиты. На Клитемнестру-1. – Терпеливо ответил ей сын. – Это самый крайний сектор нашей галактики.

– Ну хорошо, хорошо, что не на фронт. В самый раз тебе, чтобы спокойно отслужить и к нам вернуться.

– Да брось, ма, никто нас на фронт отправлять не будет, мы же вчерашние курсанты. – Гаспар старался не подавать виду, хотя на душе у самого скребли кошки. Разумеется, байки о том, что выпускников военных кафедр и академий бросали сразу на фронт – не более чем непроверенные слухи. Да и нападения на орбитальную станцию он не опасался. Все страхи перед любым возможным противником из них давно и надежно выбили еще на первых курсах академии. Они – Истребительный Корпус. Где бы и кто не напал, они первые всегда встречают врага, и всегда добиваются победы.

– Конечно, не отправляют, зато за безопасностью детей так хорошо следят, что их прямо на выпускном расстреливают. – Всплеснула руками мать. Новость о терракте на сборах в Академии быстро стала достоянием общественности, единственное, что смог утаить от родителей Гаспар – это факт своего ранения. Иначе, как он чувствовал, его отбытие на службу сопровождалось бы большим скандалом со слезами и просьбами остаться.

– Ну ладно тебе, Маша, что ты все причитаешь? – Прогудел отец, успокаивающе накрывая руки матери своими. – Наш Гаспар уже давно не ребенок. Он теперь лейтенант истребительного корпуса, это элита флота. Ему теперь нас защищать, а не за твою юбку держаться надо. Ты же знаешь наших пилотов, они сами кого хочешь расстреляют, верно сын?

Гаспар кивнул.

– Ох, Гаспар, дорогой, а у тебя есть кто-нибудь? – Вытирая подступившие слезы спросила Мария? Этот вопрос уже тоже звучал не впервые.

– Есть. – Не моргнув глазом соврал ей сын. Ему не хотелось, расстраивать мать еще больше, а так пусть думает, что у него есть любимая, ей хоть спокойнее будет.

– А? А как ее зовут?

– Сьюзи. – Старлей внутренне хмыкнул, представляя лицо самой Сьюзен, услышь она этот разговор.

– Красивое имя, – покивала мать, – А где вы с ней познакомились?

– Прямо в Академии. – Даже врать не пришлось.

– От это правильно! – Вновь поддержал разговор отец. – Боевая подруга – она самая верная.

– Ну ты тогда уж не подведи нас, – вновь заговорила Мария, – служи хорошо и возвращайся скорее к нам и к своей Сьюзи.

– Конечно, мама, да там и служить всего три года, почти в два раза меньше, чем мы не виделись, оглянуться не успеешь, я уже снова дома буду. – Улыбнулся Гаспар вставая из-за стола.

18 августа 3126 года, Земля

Рёв заходящего на посадку шаттла заглушал все остальные звуки. Лязгнули посадочные опоры, с шипением открылась гермодверь, и опустился трап. В последний раз Гаспар обнялся с отцом, получил прощальный поцелуй и напутствия от матери, оглянулся, охватывая взглядом виды родного города, и сделал первый шаг по ступенькам в будущее.

Обстановка внутри шаттла нисколько не отличалась от стандартной, несколько рядов удобных мягких кресел с компенсаторами перегрузок, трое из которых заняли Гаспар Вертанте, Мидав Радулеско и Сьюзен Паррел. Зеленый свет, команда на взлет, легкая боль в плече при отрыве от земли, и вот уже Гаспар с тяжелым сердцем глядел на удаляющееся пятно космодрома, на котором еще было видно фигурки его родителей. Удивительно, но такого беспокойства он не испытывал даже при отъезде в Военно-Космическую Академию Земли, сейчас же словно что-то грызло его изнутри, не давая покоя.

В попытках отвлечься, Гаспар повернулся к товарищам. Мидав сидел мрачный и задумчивый, пытаясь прожечь взглядом спинку впередистоящего кресла. Сьюзи беззвучно плакала, отвернувшись к стене. Их обоих тоже провожала родня, и прощания дались им непросто.

– Пятиминутная готовность к прибытию на крейсер «Непоколебимый». – Приятным мужским баритоном сообщил по внутренний связи бортовой искусственный интеллект.

Шаттл быстро поднимался в космос. Небо в иллюминаторе постепенно меняло свой цвет с голубого на синее, потом на фиолетовое, а потом и вовсе в черноте пространства зажглись далекие звезды. Пришло время оставить земные переживания и двигаться дальше. Вперед, за мечтой к которой они шли долгие пять лет.

«Непоколебимый» встретил их строгой серой сталью внутренних коридоров, приятным светом белых ламп, и девушкой с погонами младшего лейтенанта, которая провела быстрый инструктаж и поспешила вглубь корабля, сказав новоприбывшим следовать за ней. Идя по коридорам крейсера, Гаспар с удовольствием отметил, как хорошо смотрится в этом антураже их собственная форма. Особенно на Сьюзи. А что, может быть, к моменту прибытия обратно, попробовать превратить его ложь в самую настоящую правду? Что ж, у него было минимум три года на подумать.

На мостике царило оживление. Экипаж готовился к отправке. Командир корабля – высокий усатый мужчина в годах с погонами капитана второго ранга – указал им на их места, по его словам, чтобы они лично своими глазами увидели, как отправляется в поход звездный крейсер. Вот штурман в последний раз сверил маршруты звездного пути, суета и разговоры стихли, лишь бортовой искин неспешно и ритмично сообщал о готовности систем и отсчитывал время до старта. Вот в иллюминаторе мостика исчезла земля и орбитальная станция, к которой швартовался «Непоколебимый», сменившись чернотой космоса с призывно сияющими звездами. Вот по стальному телу крейсера прошла дрожь, словно напружинивались мышцы готовящегося к броску гепарда – это вышла на заданную мощность силовая установка, пробуждая ото сна варп-двигатели. Специальные двигатели, которые сжимали пространство перед кораблем и растягивали после, позволяя преодолевать огромные расстояния в космическом пространстве за считанные мгновения. Они требовали много энергии и использовались только для дальних перелетов, и сейчас был именно этот случай.