Цитаты из книги «Охотник за тенью»

Серийные убийцы обычно делятся на категории, в зависимости от образа действий и мотива, который ими движет. «Убийцы-повествователи» составляют часть более обширной категории «визионеров», они совершают убийства, повинуясь некоему альтер эго, с которым общаются и от которого получают инструкции, иногда в форме видений или «голосов».

как может ребенок, человеческое существо, по определению считающееся „чистым“, совершить такой бесчеловечный акт, как убийство. Так вот: в отличие от убийств, совершаемых взрослыми, где можно выделить две фигуры, убийцу и жертву, в тех, в которых замешаны дети, жертвой является сам убийца. Обычно – жертвой отца, отсутствующего, слишком строгого или безразличного. Или матери, властной, равнодушной либо совершающей по отношению к сыну развратные действия. Ребенок, подвергающийся домогательствам или насилию в семье, презираемый родителями, косвенно винит во всем этом себя, думая, что заслужил дурное обращение. Поэтому находит сверстника, похожего на себя, ранимого и беззащитного, и убивает его, потому что усвоил: слабейший всегда страдает. В действительности маленький убийца таким образом наказывает самого себя, свою неспособность противиться унижениям».

Согласно Кроппу, убийства иногда совершались в состоянии диссоциативного расстройства. «Во время действия происходит самое настоящее бегство от реальности, когда жертва воспринимается как предмет, не как человеческое существо. Этим объясняется амнезия, которая часто следует за преступлением, когда юный преступник не способен вспомнить то, что совершил, испытать жалость или угрызения совести».

«Дети превосходят взрослых в жестокости, когда убивают: наивность – вот их маска, – писал Йозеф Кропп. – Прибыв сюда, они вроде бы абсолютно не сознают всю тяжесть того, что совершили или собирались совершить. Но их простодушное поведение может ввести в обман. Представим себе, например, ребенка, который мучает муху. Взрослый отчитает его, но подумает, что то было понарошку, в игре, ведь всегда считалось, будто ребенок не в состоянии понять различие между добром и злом. Однако какая-то часть детского существа осознает, что это неправильно, и испытывает темное садистское удовольствие».

Когда ты увидишь сцену преступления, где, может быть, пролилась невинная кровь, тебе не следует останавливаться на «кто» и «почему». Нет, ты должен вообразить совершившего преступление в прошлом, которое и привело его сюда; представить себе тех, кто любит его или любил. Ты должен представить себе, как он смеется, как плачет; каков он в счастье и в горе. Малышом, на руках у матери. Взрослым, когда он идет в магазин или садится в автобус, спит или ест. И когда любит. Потому что любой человек, даже самый ужасный, умеет любить.

человек по природе своей тянется к тайне зла.

Такое бывает с социопатами, они порой совершают ужасные, совершенно необъяснимые поступки

Иван, ее парень, был страшно ревнив. Но возможно, как все ревнивцы, он обвинил бы ее саму в сложившейся ситуации. Заявил бы, что она могла избежать неприятностей, попросив назначить другого напарника. Бросил бы в лицо, что ей, как всем женщинам, втайне льстит, когда ее домогаются. В итоге она же и окажется виноватой. Бесполезно объяснять ему, что, вдобавок к другим трудностям профессии, женщина, служащая в полиции, должна постоянно доказывать, что она ни в чем не уступает коллегам-мужчинам. Поэтому она не может ходить к начальству и причитать каждый раз, когда ей не оказывают королевских почестей. Нет, Ивана лучше не посвящать в такие дела.

«Heaven is for those who kill gently»[8].

«Зло – аномалия, очевидная для всех, которую при этом никто не замечает».