Цитаты из книги «Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа»

пара Эрот/Психея представляет две части первоначального единства личностного/надличностного (внутреннего/внешнего), которое было нарушено травмой.

Между Рапунцель и Принцем или между пациентом и терапевтом устанавливается целительная «иллюзия переноса», и она приносит с собой связь с миром, который до этого был лишен фантазии – с миром без истории, миром неискупленным. Чтобы укрепиться, эта связь должна выдержать испытание темной стороной нуминозного, которая уже готова выступить на сцену.

аналитик быстро становится объектом как желания, так и фрустрации.

Наша история изображает исцеление разрыва между воображением и реальностью благодаря работе горя, и это дает нам важный ключ к пониманию роли горя в проработке травмы и травматической защиты.

Мертвый язык, на котором он говорит и который предвещает о его самоубийстве, скрывает Вещь, похороненную заживо. Но эту Вещь он не будет высказывать, дабы не предать ее – она останется замурованной в «крипте»… невысказываемого аффекта, схваченной анально, безысходно.

То, что предлагает даймон-любовник, всегда основано на реальной потребности, но не способно ее удовлетворить, так что чем больше человек потакает себе в поисках удовлетворения через суррогаты, тем глубже спрятана от него реальная потребность.

При отсутствии поддерживающего окружения Самость направляет свои энергии не на жизненные процессы, а на отчаянную попытку сберечь от уничтожения то, что осталось от подлинной личности в надежде на искупление и спасение в будущем. Взамен разорванных отношений с реальностью Самость «предоставляет» убежище (хрустальный дворец Эрота) загнанному детскому Эго, находящемуся на грани гибели. Другими словами, Самость принимает обличие даймона-любовника, когда действие ее энергий ограничено рамками внутреннего мира, когда она остается обращенной вовнутрь, не обретшей искупления через человеческое признание, благодаря которому она смогла бы проявить себя во внешнем мире.

Таким образом, эти пациенты остаются, с одной стороны, со своим заискивающим «ложным я», улаживающим отношения с внешним миром, а с другой – с агрессией, обращенной вовнутрь.

В своей знаменитой работе «Смешение языков» (1933), Ференци продемонстрировал одну из самых замечательных черт того, что мы назвали системой самосохранения, а именно ее способность преждевременно ускорять развитие одной части личности, наделяя ее удивительной мудростью и оставляя при этом другую часть личности в состоянии регрессии

Внешнее событие само по себе не является решающим фактором психической травмы. Проблема вызвана тем, что ее Эго интерпретирует внешние события как некое доказательство истинности того, что она «ненормальна» и вызывает отвращение, – сокрушительных для ее самооценки выводов, к которым она пришла когда-то в детстве.