Картина 4

(Декабрь 1942 г. Вторая половина дня, парк. Курлычут голуби. Ярмарочный балаган давно уехал. На парковой скамье сидит АЛЬБЕРТ РИДИ, городской библиотекарь, кормит голубей, своих добрых друзей).

АЛЬБЕРТ. Гули-гули. Гули-гули-гули. Хорошие голуби. Толстые голуби. Прожорливые голуби. Гули-гули. (Бросает им кукурузу из пакетика, наблюдает за голубями. Появляется БЕККИ, в старом зимнем пальто, которое ей велико, смотрит на пустое место, где находился «Лабиринт», плачет. АЛЬБЕРТ из вежливости притворяется, будто не замечает ее присутствия, потом понимает, что должен что-то сказать). Ребекка? Что-то не так?

БЕККИ. Привет, мистер Риди. Нет, все хорошо.

АЛЬБЕРТ. А по-моему, что-то не так. Ты плачешь.

БЕККИ. Все у меня хорошо. (Смотрит на пустоту за скамьей, вытирает глаза, снова начинает плакать).

АЛЬБЕРТ. Милая, не надо. Не плачь. Не может все быть так плохо. (БЕККИ садится на скамью и рыдает). Если хочешь выговориться, я очень хороший слушатель. Это одно из моих считанных достоинств.

БЕККИ. Не думаю, что есть смысл говорить об этом, но все равно спасибо, мистер Риди.

АЛЬБЕРТ. Иногда, когда выговоришься, становится легче. Это общепризнанная мудрость, поэтому, если честно, доказывать тебе это не обязательно.

БЕККИ. Просто моя семья хочет похитить меня и увезти в Питтсбург.

АЛЬБЕРТ. В Питтсбург?

БЕККИ. Да. Разве это не ужасно?

АЛЬБЕРТ. Знаешь, Питтсбург – не такое плохое место. А почему тебя хотят увезти в Питтсбург?

БЕККИ. Чтобы оставить меня в приюте для женщин, рожающих вне брака.

АЛЬБЕРТ. Ох! Ой-ой-ой! (Пауза). Не сочти меня излишне любопытным, но… э… отец ребенка… он не может…

БЕККИ. Он уехал. Я не знаю, где он. Не хочу о нем говорить.

АЛЬБЕРТ. Может, ты понимаешь, если ты поедешь в Питтсбург и родишь, для твоего ребенка найдут хороший дом, а ты такая молодая, у тебя впереди будет вся жизнь, чтобы…

БЕККИ. Не отдам я своего ребенка. Моя мать умерла, когда я родилась, и всю жизнь я ощущаю огромную пустоту на том месте, где должна быть она. Не хочу, чтобы то же самое случилось с моим ребенком. Я хочу его родить и заботиться о нем.

АЛЬБЕРТ. Понятно. Сколько тебе лет, Ребекка?

БЕККИ. Шестнадцать. Точнее, пятнадцать. Но будет шестнадцать, со временем.

АЛЬБЕРТ. Не знаю, как ты сможешь это сделать. Разве что твои тетушки захотят…

БЕККИ. Это не их ребенок, а мой. Вы не знаете, где мне найти мужа, и быстро? Они должны позволить мне оставить ребенка, если я найду мужа до того, как меня отвезут в Питтсбург. Но большинство парней, которых я знала, забрали в армию, а ни один из этих придурков, которых признали негодными к строевой, на мне не женится. Никто на мне не женится!

АЛЬБЕРТ. Не могу представить себе мужчину, который, будучи в здравом уме, не ухватился бы за шанс жениться на такой очаровательной и милой молодой женщине, как ты. Знаешь, я бы тут же на тебе женился.

БЕККИ. Правда?

АЛЬБЕРТ. Да, абсолютно.

БЕККИ. Хорошо.

АЛЬБЕРТ. Что, хорошо?

БЕККИ. Хорошо. Я пойду за вас.

АЛЬБЕРТ. Ты пойдешь за меня?

БЕККИ. Точно. А кольцо я получу? Пышная свадьба или что-то такое мне не нужны, но хотелось бы получить кольцо.

АЛЬБЕРТ. Знаешь, Бекки, я…

БЕККИ. Ничего. Обойдусь без кольца. Может, вы сможете купить его в рассрочку или как-то так.

АЛЬБЕРТ. Нет, дело не в этом. Просто… Вот что я хочу сказать… По правде говоря, Бекки, по правде говоря…

БЕККИ. Что?

АЛЬБЕРТ. По правде говоря…

БЕККИ. Выкладывайте, Альберт.

АЛЬБЕРТ. Когда я это сказал… Когда я сказал, что…

БЕККИ. Ох! Вы это сказали для красного словца, так? Иногда я очень туго соображаю. Упала на голову.

АЛЬБЕРТ. Нет, нет, я говорил серьезно, но имел в виду молодых людей. То есть, будь я молод, Бекки… но мне пятьдесят четыре.

БЕККИ. Мне все равно. Я в отчаянии. Раз вы не мертвец, меня это устроит. Я про то, что вы не захотите заниматься сексом и все такое, правда? Потому что я не хочу, чтобы моего ребенка трясло. У него может начаться морская болезнь. Знаете, меня рвет от самой малости, даже на колесе обозрения. А от карусельной музыки я становлюсь, как пьяная. Надеюсь, вы понимаете, почему я не хочу заниматься сексом и все такое. Вы – джентльмен.

АЛЬБЕРТ. Да, я джентльмен. Всегда был джентльменом. Думаю, это та самая причина, по которой ни одна женщина не хотела иметь со мной никаких дел. Нет, отвращения ко мне они не испытывали, иной раз соглашались дружить, во всяком случае так говорили, но мужчиной они меня не воспринимали. Я знаю, этому способствовало и отсутствие мужской привлекательности, но я видел невероятно уродливых мужчин с прекрасными женщинами, которые не могли оторвать от них глаз. Глупых мужчин. Даже жестоких мужчин. Я думаю, женщинам нравится чувствовать исходящую от мужчины опасность. Это мой фатальный недостаток. Нет во мне этой опасности. Ни капли. Конечно, я могу ошибаться. На самом деле, что я об этом знаю? Я перечитал все книги в библиотеке, но ничего не знаю.

БЕККИ. Я думаю, вы очень милый.

АЛЬБЕРТ. Да. Это как поцелуй смерти. Очень милый.

(Пауза. Курлычут голуби).

БЕККИ. Мистер Риди, я бы очень гордилась, став вашей женой.

АЛЬБЕРТ. Нет, не гордилась бы.

БЕККИ. Да, гордилась бы. И очень.

АЛЬБЕРТ. Бекки, поверь мне, не нужен тебе муж на сорок лет старше тебя.

БЕККИ. Я хочу сохранить ребенка. И мне нужен человек, который отнесется к нему по-доброму. (Пауза. Курлычут голуби). Вы очень одиноки, Альберт.

АЛЬБЕРТ. Это правда.

БЕККИ. А со мной у вас будет компания. Вы будете мне, как отец. У меня никогда не было отца.

АЛЬБЕРТ. У тебя есть дядя Льюис.

БЕККИ. Это не одно и тоже. (Голуби курлычут. БЕККИ протягивает руку, берет у АЛЬБЕРТА пакетик, бросает голубям пригоршню зерен). И мы оба любим голубей. Это у нас общее. Так что скажете, Альберт? Может, все-таки маленькое блестящее колечко? Чтобы мне не пришлось отдавать моего ребенка? Подумайте о бедной сиротке, Альберт. Пожалуйста.

(Пауза. АЛЬБЕРТ смотрит на нее).

АЛЬБЕРТ. Я сделаю все, что смогу.

БЕККИ. Отлично. Превосходно. Я скажу тете Лиз, что мы обручены. Она будет в восторге. И нам лучше пожениться немедленно, потому что скоро я буду выглядеть, как дирижабль «Гинденбург». Спасибо, Альберт. Вы спасли мою жизнь.

(БЕККИ обнимает АЛЬБЕРТА, целует в макушку, встает и убегает. АЛЬБЕРТ сидит, в полном смятении).

АЛЬБЕРТ. Рад помочь. (Пауза). Да уж. Неожиданный день, так, Альберт? Столько событий. Кто бы мог подумать? (Пауза). Идите сюда, голуби.

(Бросает им пригоршню зерен. Свет медленно гаснет).

Картина 5

(Вечер октября 1943 г. Кухня в старом каменном доме. ТЕТЯ ЛИЗ и ТЕТЯ МОЛЛ пьют кофе).

ТЕТЯ МОЛЛ. Должна признать, я сильно сомневалась, что из женитьбы Альберта Риди выйдет что-то путное, но получилось гораздо лучше, чем я ожидала.

ТЕТЯ ЛИЗ. Значит, такова воля Божья.

ТЕТЯ МОЛЛ. Пожалуй.

ТЕТЯ ЛИЗ. Мне всегда нравился Альберт.

ТЕТЯ МОЛЛ. А мне он всегда казался немного странным. Такой замкнутый, все держал в себе.

ТЕТЯ ЛИЗ. Бекки как-то вытащила его из футляра.

ТЕТЯ МОЛЛ. Наверное, шестнадцатилетней жене это по силам.

ТЕТЯ ЛИЗ. Она вроде бы счастлива.

ТЕТЯ МОЛЛ. Более-менее.

ТЕТЯ ЛИЗ. И Альберт, похоже, счастлив.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ему-то чего не быть счастливым?

ТЕТЯ ЛИЗ. И малышка такая прелесть.

ТЕТЯ МОЛЛ. Она очаровательна.

ТЕТЯ ЛИЗ. Альберт ее обожает.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты про младенца?

ТЕТЯ ЛИЗ. Про нее и про Бекки тоже.

ТЕТЯ МОЛЛ. Да уж.

ТЕТЯ ЛИЗ. Обожает их обоих.

ТЕТЯ МОЛЛ. Пожалуй. Забавная ситуация, однако.

ТЕТЯ ЛИЗ. Почему забавная?

ТЕТЯ МОЛЛ. Что это за супружеская жизнь, когда он такой старый?

ТЕТЯ ЛИЗ. Он не такой старый. А раз они счастливы, я бы об этом просто не думала.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты бы об этом просто не думала. Пожалуй, эту фразу мы вырубим на твоем надгробии.

ТЕТЯ ЛИЗ. Делай, что хочешь, но ты меня не переживешь.

БЕККИ (появляется из соседней комнаты, собирается уйти). Джуни спит. Она такая сладенькая. Не доставляет никаких хлопот. Обо мне говорили, да?

ТЕТЯ МОЛЛ. Конечно, о тебе. О ком нам еще говорить?

БЕККИ. Спасибо, что согласилась с ней немного посидеть, тетя Лиз. Думаю, до моего возвращения она не проснется.

ТЕТЯ МОЛЛ. Куда это ты собралась?

БЕККИ. Сегодня Альберт допоздна задержится в библиотеке.

ТЕТЯ МОЛЛ. Куда ты собралась, Бекки?

БЕККИ. Пойду прогуляться.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты же не собираешься пойти в этот ярмарочный балаган.

БЕККИ. Почему нет? Вы знаете, как я люблю все эти аттракционы.

ТЕТЯ ЛИЗ. Но, Бекки, это те самые люди. Дефлоресы.

БЕККИ. И что?

ТЕТЯ МОЛЛ. А если там будет отец ребенка?

БЕККИ. Даже если будет. Я теперь замужняя женщина. У меня милый муж и обручальное кольцо. Я его не боюсь.

ТЕТЯ МОЛЛ. Альберт знает, что ты туда идешь?

БЕККИ. Ему без разницы.

ТЕТЯ МОЛЛ. Ты уверена?

БЕККИ. Ему нравится видеть меня счастливой.

ТЕТЯ МОЛЛ. Бекки, Альберт знает, кто отец Джун?

БЕККИ. Не думаю. А что?

ТЕТЯ МОЛЛ. Он тебя не спрашивал?

БЕККИ. Альберт не такой. Он – джентльмен.

ТЕТЯ МОЛЛ. Это до какой степени нужно быть джентльменом, чтобы не поинтересоваться, кто отец ребенка его жены? Мне трудно поверить, что Бог создал хотя бы одного такого мужчину.

БЕККИ. Альберт счастлив тем, что я рядом. И он обожает Джуни. Мне он больше отец, а Джуни – дедушка.

ТЕТЯ МОЛЛ. Он – не твой отец.

БЕККИ (красит губы). Я знаю.

ТЕТЯ МОЛЛ. Бекки, у вас есть супружеские отношения?

БЕККИ. Что-что?

ТЕТЯ ЛИЗ. Так ли обязательно говорить об этом?

ТЕТЯ МОЛЛ. Вы спите в одной постели?

БЕККИ. С Альбертом? Фу! Нет, конечно.

ТЕТЯ МОЛЛ. Значит, вы с Альбертом никогда…

БЕККИ. Тетя Молл, да ты какая-то извращенка.

ТЕТЯ МОЛЛ. Между прочим, Бекки, он – твой муж.

БЕККИ. Если честно, тетя Молл, тебе захотелось бы заняться сексом с Альбертом Риди?